Остров мира - Андрей Морозов

Парень отправился помогать своим попутчикам, оставив Комарова наедине с тягостными раздумьями.

'Если даже их не посылали миротворцы, они все же спасли меня, - думал он. - И обещают мне помочь. Может, стоит их послушаться? Но ботинки с трупа я одевать не буду!' Алекс встал, посмотрел себе под ноги и понял, что решение придется пересмотреть. Внизу, там, где металлический лист заканчивался, отовсюду торчали острые углы различных предметов и механизмов. Земли здесь просто не было. Если грунт и существовал, то он был накрыт толстым слоем из всех этих железок. Грязных и острых. Алекс боязливо потянулся к мертвому старику.

Ботинки оказались слегка маловаты. Алекс отметил грубую отделку и примитивный дизайн. Однако после первых шагов в 'новой' обувке он пересмотрел свое мнение.

Толстая подошва оказалась очень кстати - она надежно защищала ногу от порезов, а всякие тонкие детали отделки мигом отлетели бы, попытайся он взобраться на вершину какого-нибудь железного холма. Слегка прихрамывая, Алекс направился к тому, что оставили от его парашюта 'добродетели'.

- Парашют, - тихо повторил про себя Алекс новое слово. - Надо запомнить. Парашют.

'Добродетели' уже почти закончили работу, когда он подошел. Оказалось, они просто отрезали купола и прикрепленные к ним веревки от ремней, которыми они крепились к человеку. Теперь купола аккуратно сворачивали и перевязывали кусками ремней.

- За чем они вам? - спросил Алекс.

Ответил его 'спаситель':

- Отличная штука. Замечательный навес от дождя. А через дырку в центре можно собирать дождевую воду.

- А за чем вам дождевая вода?

Все дружно засмеялись. Кто-то бросил:

- Ох уж эти новенькие!

- А другой воды здесь нет! - сквозь смех ответили Алексу.

- Как нет! - возмутился Алекс. - А водопровод?

После нового приступа смеха его просветили:

- Его здесь нет, никогда не было и никогда не будет!

- А как же та труба! - он обернулся и показал пальцем на ту самую трубу, что помогла ему приземлиться.

Ответом Алексу был долгий и громкий смех всех присутствующих. Они собрали купола и решили уходить. Алекс все еще стоял возле места своей посадки, когда заметил среди зелени крашенного металла и ржавчины не крашенного блестящую коробочку, отброшенную новыми хозяевами куполов за ненадобностью. Он поднял непонятный прибор, чтобы рассмотреть поближе. За коробкой потянулся длинный хвост - трос, запутанный в разрезанных ремнях и ранцах.

Что это? Алекс повертел прибор в руках.

За чем этот трос. Антенна? А все вместе? Радиомаяк? А что за шкала на боку? Настройка?

'Надо взять с собой, - решил Алекс. - С радиомаяком найдут быстрее. Интересно, как он включается и выключается. А! Джим же сказал автоматика. Значит, работает, пока не сядут батарейки. Найдут! Найдут непременно!' Приподняв себе настроение таким образом, он поплелся следом за остальными. Глаза его искали в пейзаже хоть какую-то надежду на благополучный исход, но этот мир металла и ржавчины был чужд выходцу из царства пластиков и других перспективных материалов. Через пять минут ходьбы по бесформенным на первый взгляд жестянкам, настроение опять скатилось вниз. Вместе с легким чувством голода пришло желание ущипнуть себя побольнее и проснуться. Не долго думая, Алекс впился двумя пальцами себе в бок и разочаровался, обнаружив, что продолжает плестись в колонне из полудюжины оборванцев.

Едва шедшие первыми миновали очередной холм, откуда-то со стороны раздались громкие одобрительные возгласы.

- Наконец-то! Митч вернулся! Эй, Дэйв, Митч вернулся! - услышал Алекс из-за груды лома.

Обогнув ее, он увидел странную картину.

Одной большой группой в середине открытого пространства между 'холмами' сидели совершенно оборванные и неухоженные люди, выглядевшие еще более дикими, чем те, что бродили вокруг в поисках чего-то, периодически пиная ногами разные железяки. 'Бродившие вокруг' в целом напоминали тех, что подобрали Алекса. Тот, которого все называли Дэйв, видимо, был главным. Он отдавал приказы, ругался на всех и на нем было больше всего различных металлических предметов.

В одном из них Алекс с трудом узнал электрический фонарь. Другой же предмет, который Дейв постоянно держал в правой руке, не выпуская ни на секунду, вызвал у него искреннее недоумение. За чем может понадобиться короткая деревянная болванка к которой приспособлены две сваренные вместе металлические трубки? Странные они тут все.

Странные.

Алекс задумался и даже не заметил, как к нему приблизился Митч.

- Эй! - окрикнул он 'интеллектуала в раздумьях'. - Иди сюда!

Митч подвел его к Дейву:

- Это он кричал. Его там чуть не прирезал какой-то старик. Вот нож, Митч вынул из-за широкого ремня, видимо не раз менявшего владельцев, нож старика и протянул ручкой вперед.

Дейв, здоровяк с гладко выбритым черепом, самый старый из всех, если судить по виду, повертел в руках нож и резюмировал:

- Клейма нет. Одиночка.

- Так мы в нейтральной зоне? - удивился Митч. - Разве это еще возможно?

- То, что у первого попавшегося нам не оказалось на ноже клейма банды, это еще не повод, чтобы считать зону нейтральной, - ответил Дейв и повернулся к Алексу.

Тот недоумевал все больше. Какая зона?

Какие клейма? Какие банды? Что это за слова - 'банды', 'убью'?

- Вижу, ты новенький, - произнес Дейв в его адрес. - Меня зовут Дейв, я здесь за старшего. Это Митч, он здесь 'второй номер'. Мы зовемся 'Стальные головы'. А теперь иди к остальным рабам?

- Рабам? - переспросил Алекс, снова не поняв произнесенного слова.

- Туда! - Митч пнул его в кучу грязных и оборванных посреди пустыря и заметил Дейву:

- Слабоумный он что ли?

- Черт с ним, с умом! - ответил Дейв, оскалившись. - Здоров, а это в нашем деле главное.

- Здоров-то здоров, а старик его чуть не прирезал, - хихикнул Митч в ответ.

- Дурень ты, Митч, а еще его слабоумным называешь, - заметил ему Дейв. - Старик сюда ведь не стариком попал, а? А дожить в этих местах до седин не каждый сумеет.

Комаров остановился возле группы людей, лишенных каких бы то и было металлических предметов.

Они сидели молча и рассматривали его, новичка в шортах и противных тяжелых ботинках. Четырнадцать, как сосчитал Алекс. Все небриты и не стрижены, в отличие от 'Стальных голов'. Грязные, одетые в лучшем случае в обрывки формы, которая почему-то была здесь такой модной.

Молча, они изучающе поглядывали на Алекса, пока он пытался изучающе поглядывать на них.

- Неделя, - наконец сказал один в дырявых штанах и не менее дырявой зеленой майке.

- Две, - ответил другой, и они вместе посмотрели на третьего, того, что сидел с ними рядом.

- Пас, - заключил третий.

- Извините, я не расслышал, о чем вы...

- Алекс снова блистал манерами, пытаясь заговорить.

- Они ставят, сколько ты здесь протянешь, - пояснил кто-то. - И я бы хотел, чтобы они ошибались.

Алекс обошел группу, двигаясь на звук голоса, и обнаружил в тени автомобильного кузова, вертикально торчавшего из общей гуды лома, пятнадцатого, самого неординарного с виду из всех. Им оказался мужчина около тридцати пяти или сорока лет.

По крайней мере, так предположил Алекс сначала, разглядывая слегка вытянутое лицо европейского типа, по большей части скрытое в тени от козырька его оригинального головного убора. Приглядевшись, он понял, что собеседник несколько моложе. Необыкновенная четкость линий лица, даже резкость, наводили Алекса на мысль о том, что человеку довелось повидать возможно больше, чем иным сорокалетним. Еще бы! Если здесь на тебя каждый день бросаются с ножом, то не удивительно, что люди выглядят старше, чем те, что безбедно живут там, откуда его привезли.

Форма, повидавшая на своем веку многое, была аккуратно зашита во многих местах, а потому не потеряла вида формы. В отличие от остальных, этот человек не только следил за своей одеждой, но и носил форменную куртку подхваченную ремнем, которая на такой жаре иному могла показаться шубой. На пятнистой одежде не было знаков различия, 'миротворческих', или каких-то иных, да они и не требовались. Глаза были его знаком различия.

Алекс сразу обратил на них внимание. Ни кто из тех четырнадцати не смотрел на него так. Вместо пустого взгляда уставших глаз из впалых глазниц, такого, каким на него смотрели остальные четырнадцать, он увидел зоркие прищуренные глаза, скользившие по нему внимательным взглядом от головы до пят и, казалось, видевшие его насквозь.

- Эрвин, - представился 'пятнадцатый' и протянул руку.

- Алекс, - Алекс охотно пожал протянутую руку и присел рядом на открытую дверь автомобиля так кстати оставшуюся над поверхностью свалки. Алекс Комаров.

- Что это у тебя? - спросил Эрвин, постучав пальцем по прибору, который Алекс тащил с собой.

- Это? - Комаров нежно погладил поверхность коробочки и уважительно протянул:

- Автоматика!

Глава 4. (когда же сработает автоматика?)