Журнал «Вокруг Света» №12 за 1977 год - Вокруг Света
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сахарское общество издревле разделено на своеобразные касты. «Самые благородные» туареги, иначе называемые ихаггаренами, составляют высшую, наиболее привилегированную прослойку.
Это прирожденные воины, которые, если верить слухам, ни днем ни ночью не расстаются с мечом и не снимают традиционного одеяния, по которому издали можно отличить туарега от любого другого сахарца. Говорят также, что знатные туареги очень богаты. Их сокровища будто бы были накоплены еще в ту эпоху, когда эти племена занимались «раззией» — разбоем на караванных тропах и налетами на соседей, таких же, как они, кочевников, да к тому же взимали немалую дань, пропуская через свои владения торговые караваны.
Вассалы «благородных» кочевников именуются имрадами и входят в те же племена. Их традиционные занятия — пасти скот, водить караваны и в случае военных действий формировать вспомогательное войско, когда ихаг-гаренам не хватает собственных сил, чтобы одолеть врага. Причем у имрадов есть свой предводитель — амрар, который входит в совет аменокаля. «Благородные» определяют имрадам границы, в которых те имеют право пасти скот. Покидать эти земли вассалам строго запрещено. В знак признания своей зависимости они регулярно выплачивают своеобразный оброк — тиуссе. Деньги и драгоценности не интересуют аменокаля, да и нет их у бедных скотоводов. Дань обычно взимается натурой — козами, овцами, верблюдами, шкурами животных или же продуктами.
Сколько же ихаггаренов находится под властью аменокаля?
Когда я интересовался этим вопросом у своих таманрассетских знакомых, те разводили руками: а кто их, мол, знает.
Но мы все-таки получили ответ. И произошло это... в шатре самого аменокаля, который на третий день нашего пребывания в Таманрассете оказался в этом районе.
Как выяснилось, вождь туарегов проводит регулярные консультации с властями таманрассетской вилайи и входит в высший совет края. Зовут аменокаля Бей Аг Акамук.
Встретиться с ним помог наш гид Аг Амайяз — единственный проводник на всю округу. Когда он представлялся нам в холле гостиницы в первый вечер, то с гордостью заявил, что является родственником аменокаля. Мы уже забыли о его замечании, когда узнали о прибытии в Таманрассет вождя «благородных» туарегов. Но Гюнтер, который ко всему присматривался и прислушивался с особым вниманием, тут же схватил меня за руку.
— Мы должны попасть к аменокалю с помощью Аг Амайяза. Он же его родственник!
Я, честно сказать, не ожидал, что наши надежды сбудутся. Мы напомнили гиду о его словах и попросили устроить аудиенцию. Тот неожиданно согласился. И на следующее утро явился в гостиницу со своим братом. Так мы увидели впервые высокого, уже немолодого туарега в полном традиционном облачении.
Наряд его состоял из широких штанов, стянутых поясом, особого покроя сахароких сандалий «иагтимен» с широкой подошвой и верхней накидки — «эресуи». Она всегда одного и того же темно-голубого цвета, и из-за этого путешественники давно окрестили туарегов «голубыми людьми».
Ее красят специальным составом, который за время долгой носки постепенно въедается в кожу. Эресуи кроится из куска материи размером не менее восьми метров. Накидки испокон веков шьют в южных областях Сахары чернокожие портные, из поколения в поколение специализирующиеся именно на этой очень кропотливой работе: вся накидка состоит из сшитых полосок материи, шириной всего в... один сантиметр.
Правда, подобные накидки теперь предназначаются только для праздничных выходов, и называются они по-особому — такамисты. Приобрести такой наряд по карману лишь знатным и богатым ихаггаренам.
Голову туарег укрывает та-гельмустом, или литамом — куском синего материала, ниспадающего на плечи. Причем кочевник никогда не снимает тагель-муст — даже во время обеда и сна. Специалисты, посвятившие годы изучению быта и нравов са-харцев, расходятся во мнениях относительно происхождения этой части туалета туарегов. Одни считают, что тагельмуст является как бы символом принадлежности сахарна к некоему тайному обществу. Другие же утверждают, что эта «вуаль» предназначена защищать кочевника от солнечных лучей и не более того. Сами туареги объясняют обычай просто: так ходили предки и нам велели.
Брат нашего гида безропотно позволил нам разглядывать его костюм. В этом наряде была еще одна характерная деталь, говорящая о пристрастии туарегов к разного рода украшениям. (Кстати, мужчины любят их не меньше, чем женщины.) Особенным почетом пользуются различные амулеты, назначение которых — предохранять владельца от всяческих напастей, иногда в буквальном смысле слова. Например, у нашего нового знакомого на левой руке бросался в глаза каменный браслет, самый распространенный из амулетов, при необходимости служащий весьма устрашающим кастетом.
Кроме того, туарег никогда не расстается с «таралабтом» — небольшой сумкой, висящей на шее на кожаном шнурке. В таралабте, расшитом богатым орнаментом, кочевник хранит мелкие вещи и деньги, которые входят в быт туарегов.
...Итак, небольшой процессией мы отправляемся на окраину Таманрассета, к палаткам кочевников. Аг Амайяз по дороге рассказывает о том, как сооружаются туарегские шатры.
Самые простые жилища «зериба» делаются из шкур домашних животных. Иногда на эти цели идут шкуры диких козлов — муфлонов. Но муфлоны все реже попадаются местным охотникам и поэтому высоко ценятся среди туарегов. Прежде чем пойти в дело, шкура долго дубится, отбеливается, высушивается и красится. Для такой работы требуется незаурядное мастерство. И материала нужно немало — в среднем тридцать шкур на одну зерибу. А на шатер знатного туарега, тем более аменокаля, идет иногда до ста двадцати — ста пятидесяти шкур!
Обычно палатка поддерживается шестью кольями, причем вход всегда расположен с южной стороны. Снаружи зерибу покрывает плотная сетка, сплетенная из жесткой травы афазу, украшенная геометрическим орнаментом. Эту работу выполняют только женщины, и уходит на нее порой не меньше года. Еще более затейливый узор наносится на плетенку, которой палатка укрепляется изнутри.
Туарегский лагерь, разбитый у подножия гор, уходящих острыми вершинами высоко в небо, издали был почти неприметен: все зерибы окрашены под цвет окружавших их каменных глыб. Шатер аменокаля выделялся своими размерами. Мне он даже показался своеобразной, многокомнатной квартирой под крышей из сотни с лишним шкур. Комнаты в ней соединены переходами из плетеных циновок, а самая высокая часть шатра, в которую от входа вел прямой коридор, служит приемной вождя.
Кто-то из авторов воспоминаний о путешествии в Ахаггар отмечал, что аменокаль до недавних пор непосредственно не общался со своими соплеменниками. Для этого существовал специальный глашатай, который объявлял народу о решениях вождя. Вполне вероятно, что так оно и было в прошлом. Сегодня должность глашатая упразднена, и вождь общается с рядовыми членами своего племени без посредников.
Мы подошли к шатру, остановились. Аг Амайяз обратился к одному из слуг, стоявшему в дверях, на языке тамашек, и тот скрылся в «царских покоях».
Я огляделся. Позади королевских размеров шатра виднелись большие сараи со стенами из плетеных щитов. Я обратил внимание на то, что у других палаток в лагере их не было. Аг Амайяз объяснил, что простым туарегам они просто не нужны, так как служат для хранения дани вассалов. Обычно там складываются мешки с зерном и солью, груды шкур и тому подобное. Тут же «при дворе» в загоне находились овцы и несколько верблюдов — тоже, как видно, дань монарху.
Пока я разглядывал эти богатства, появился секретарь аменокаля и жестом пригласил нас внутрь.
— Направо, — шепотом пояснил Аг Амайяз, — находится мужская половина, а слева — женские покои.
Прошло, пожалуй, несколько минут, прежде чем я стал различать отдельные предметы в густом полумраке шатра. Земля у входа и внутри покрыта коврами, на кольях висят бурдюки, наполненные, вероятно, водой или маслом. В стороне сложены седла. А на самом видном месте — гигантский барабан, символизирующий верховную власть. Все разложено аккуратно, повсюду чистота. Этими качествами туареги славятся испокон веков.
В центре «приемной» — большая тренога над открытым очагом, а в крыше круглое отверстие — дымоход. На таких очагах туареги готовят чай — любимый напиток кочевников. За чаем туарег может пройти сотни миль до таманрассетской лавки, и на его приобретение нередко уходит значительная часть скромных доходов сахарца. Что такое вино, кочевники и представления не имеют.
Мы стояли в ожидании хозяина, созерцая погасший очаг, когда сбоку, откинув полог, в «приемную» неожиданно вошел высокий мужчина. Эресуи широкими складками свисала до самого пола, а литам, казавшийся накрахмаленным из-за густой синей краски, жестко топорщился вокруг лица наподобие средневекового шлема. Само лицо было скрыто «густой завесой с прорезями для глаз.