Деревенские разговоры - Иван Полоник

упрямо твердил своё Белостоков. А потом, вникните, как правительство вертит сегодня пенсиями и так и этак. Но с места не движет,– и он безнадёжно махнул рукою. Потом словно вспомнил что-то, поглядел пристально на Ломова, спросил его, – а чего же ты Олег не напишешь об этом всём безобразии?

Тот снял свои очки, протирая их тщательно, оглядел лица мужиков своими близорукими глазами, ответил, – а то вы не знаете почему?.. Все жители их деревни туманно слышали когда-то, ещё при совках, о том, что их земляка по пёрли из редакции за то, что он однажды написал статью по поводу карточек на продукты… Ломов продолжил, – если кто сегодня что-то напишет против евреев, а они управляют Россией сегодня, то его будут топтать пятнадцать миллионов евреев однозначно, к ним присоединятся и русскоязычные хапуги, или как говорил президент – мошенники, оплюют человека… А остальные, как говорил Ельцин -россияне, будут помалкивать. Так что мужики, я не пишу и вам не советую…

За Ломова выступил дед Овсей,– если он напишет об нашей жизни всё справедливо, то его,..– он прервался, потом добавил, сошлют туда где Макар телят не пас…Ясно вам всем? А то и убьют сразу, где ни будь. У нас как?.. Вот так.

Между тем, Ломов накинул на нос очки и тихо прояснил главный вопрос о власти. Все они,.. там вверху как гады в банке…

Все молча допивали последнюю разлитую в кружки водку и закусывали по- русски – рукавом. Уха закончилась. Водка – тоже.

Медников стал собирать в свой вещевой мешок: ложку, кружку, потом поднялся и как-то, словно на похоронах, произнёс, – вы только прикиньте, какие пенсии уже заложенные впредь нашему народу… Сегодня, все частные предприятия больше не оформляют рабочих по Трудовым книжкам, а так, в конвертиках зарплата… Ну, какая пенсия ждёт этих людей по старости? Я скажу – минималка. Может быть так, что вообще хрен получат. А работы больше другой нет, что бы человеку трудиться нормально по Трудовой книжке. Вот вам и будущее трудового человека в нашей стране. Ложись и подыхай. А вы тут сидите и болты-болты…Герои… Но я не могу раскусить президента, толи правду он говорит, толи нет. Если врет в своих выступлениях, то он вместе с грабителями народа, а если правду, то его просто никто не слушается в правительстве. О чем он сам признался в своём бессилии в тексте – послание к народу. Так и сказал, – ничего не выполняется из постановлений правительства. Я и подумал – сколько живу, сколько и слышу их обещания и только. Вот так. А главное понял то, что во всех невыполнениях постановлений правительства мешает коррупция. Что это за ЗВЕРЬ? Не знаю. Он нагнулся, подбирая свои удочки, словно боясь своих собеседников не смотря им в глаза, за свои сказанные слова, добавил,– кто хочет, пойдемте домой. Все принялись собирать свои вещмешки, удочки. Лугинин не смотря на Медникова с юмором пояснил ему, – смотри дед Лаврентий, что бы зубы те, что остались у тебя, не поломал вовсе, при раскусывании Президента… Всякое бывает нонче…

Домой последовали не вместе, вразнобой. Шли молча, каждый нёс в своей душе так и не преодолевшие ими чувства неудовлетворения, недоверия, безвыходности из тупика жизненной нищеты. Но спиртное словно сгладило злобу к верхам, коррупционерам. Почти у самой родной деревни Соловки, кто-то запел, – " …Имел бы я златые горы и реки полные вина,.. Ненужно мне закуски море, а пил бы я всегда до дна…". Уже когда разошлись по своим тропам к избам, похоже по голосу, Белостоков Павел поддержал поющего, – " … Шумел камыш,.. деревья гнулись…". Последним, от омута, шёл Ванюшка Ощепков, он иногда сходил с тропы в луговую траву и ловил там кузнечиков на завтра, готовясь пойти на рыбалку и поймать такого же судака как дед Медников сегодня, тихо напевая, – …птица завтрашнего дня,.. выбери меня,.. выбери меня…". В его жизни были самые лучшие годы для каждого человека на Земле.

И как завершающая нота русской действительности, у какого-то дома, куда уже достиг кто-то из "омутных ораторов", послышались звуки покатившихся пустых вёдер по тротуару и душераздирающий женский крик, – А-а-а-а!.. Спасите-е-е!.. Убива-а-ают!…

Но вопиющему в пустыне никто не внял. Лишь одна тайга, как заступница женской доли во все века на Руси, гулко откликнулась и повторила, – … а-а-а-а,.. ют,..ют,..ют…

Россия жила своей жизнью, как и раньше, говорят же, -"… аршином не измерить, умом не понять…".

Тайга молчала. Она умеет хранить все тайны, все грехи людей, а речка Черная, как и миллионы лет назад несла свои чистые воды, в более крупные реки, что бы пополнить их уже загрязненные воды, толи самим народом, то ли коррупцией.

Шадрино

декабрь 2013г.