Тебе понравится - Мелани Милберн

— Гарт? — позвала женщина. Через секунду она осознала, что лежит голая, и прикрылась одеялом, как раз когда он вошел.

— Как твоя голова?

— Что случилось прошлой ночью? — спросила Кейра. — Я не помню ничего после того, как пришла к тебе с мигренью и рассказала о… о… романе Патрицио.

Гарт не смотрел ей в глаза, на его щеках заиграл румянец.

— Мы спали вместе.

Кейра подскочила от изумления.

— Хочешь сказать, переспали? — (Гарт кивнул.) — О господи… — прошептала Кейра, сгорая от стыда. — Что я наделала? О боже… нет. Нет! Я не могла…

— Все нормально, Кейра. Мы не сделали ничего плохого. Многие друзья спят вместе. Это не такое уж большое дело в наши дни.

Кейра в ужасе смотрела на друга.

— Я… не знаю, что сказать… мне так стыдно… Помню, что выпила вина. Я никогда не напивалась, ты же знаешь…

Гарт отошел и взглянул Кейре в глаза.

— Муж видел тебя. Он приходил утром. Пару часов назад. Я не хотел впускать его, но он влетел в квартиру прежде, чем я смог его остановить. Журналисты тоже были здесь. Думаю, некоторые до сих пор дежурят снаружи. Придется тебе дождаться, пока все уберутся. — (Кейра потеряла дар речи.) — Это лучшее, что могло произойти, Кейра. Он обманул тебя. Почему тебе нельзя поступить также? Не мучай себя. Это не твоя вина.

Но Кейра считала иначе. Она переспала с другим мужчиной, и Патрицио имел полное право злиться.

Он никогда не сможет простить ее, как и она не сможет простить себя.

Патрицио протянул ей стакан воды, заметив, что она избегает смотреть на него, когда их пальцы соприкоснулись. Мужчина ощутил мощный прилив желания. Он пытался выбросить Кейру из головы с помощью других женщин, но ни одна из них не доставляла ему такого наслаждения, какое он испытывал в объятиях Кейры.

— Прости, что разбудила тебя, — снова извинилась она.

— Все нормально. — Патрицио залез под одеяло. — Я все равно не спал.

Мужчина ощутил, как прогнулся матрас, когда Кейра тоже легла. Он чувствовал тепло ее тела, несмотря на расстояние, разделяющее их.

Тишина становилась почти осязаемой, напряжение росло.

— Я забыла позвонить родителям, — первой не выдержала Кейра.

— Они станут волноваться, если ты не подойдешь к телефону у себя дома?

— Может, и нет. — Патрицио услышал шелест простыни, когда Кейра сменила позу.

— А как же мобильник? Ты не взяла его с собой?

— Я уронила его пару недель назад, и он сломался. А новый еще не купила. Не могу позволить себе такой подарок.

Патрицио нахмурился. Она, без сомнения, пытается заставить его чувствовать себя виноватым за отказ выплачивать алименты. Но мужчина не собирался позволять ей на его деньги содержать еще и любовничка.

— Завтра у тебя будет новый мобильник. И я оплачу все твои счета.

Кейра ничего не ответила. Позже она заговорила снова:

— У родителей будет шок, когда они прочтут завтрашние газеты.

— Да… представляю.

Простыни снова зашуршали.

— Патрицио?

— Ммм?

— Мне, правда, жаль, что все так получилось. Я все испортила… не могу поверить, что была так глупа.

— Мы все совершаем ошибки. — Патрицио вздохнул. — Все кончено, Кейра. Мы должны жить дальше.

Он ощутил, что Кейра повернулась к нему лицом.

— Думаешь, ты сможешь когда-нибудь простить меня? — прошептала она.

— Спи, Кейра. Сейчас не время говорить о прощении.

— А когда-нибудь это время наступит?

— Возможно, нет. — Патрицио взбил подушку. — А теперь, ради бога, засыпай, Кейра.

Женщина отвернулась к стене, сдерживая слезы.

— Спокойной ночи, Патрицио.

Он не ответил, а через минуту его ровное дыхание подсказало, что мужчина заснул.

Кейра вздохнула, перевернулась на спину и уставилась в потолок.

Кейра проснулась, обнаружив, что Патрицио обнимает ее. Его рука лежала у нее на груди. Жар обдал тело, когда она ощутила его возбужденную плоть.

— П-патрицио?

— Ммм? — Он провел языком по ее уху.

— Мы… мы не должны этого делать.

— Ты на моей стороне кровати, — промурлыкал он. — Отсюда следует только один вывод: ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью. — Его рука скользнула по ее бедру, проникнув туда, где она получила наивысшее удовольствие. — Ты такая горячая и влажная. Мне остается только продемонстрировать тебе, как сильно твое желание.

Кейра неожиданно замерла. Неужели с Гартом было так же? Неужели она с такой же легкостью почувствовала желание и отдалась ему?

— Но я не буду этого делать. — Патрицио отстранился. — Я не хочу иметь дело с подпорченным товаром.

Кейра закрыла глаза — слова ранили очень сильно. Но ведь ей было известно, что Патрицио не любит ее больше. Тогда откуда эта жгучая боль в груди?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Утро не было любимым временем суток Кейры. Никогда. Ее матери приходилось часто обливать маленькую дочку холодной водой, чтобы та не опоздала в школу, но и это не всегда срабатывало.

Кейре нравилось понежиться под теплым уютным одеялом. Она терпеть не могла покидать постель, чтобы предстать перед новым днем. Женщина знала, что все может пойти не так, обязательно пойдет не так и снова заставит ее прятаться от мира.

— Ты собираешься вставать или проваляешься в постели целый день? — поинтересовался Патрицио, завязывая галстук.

Кейра с головой забралась под одеяло.

— Мне сегодня не нужно идти в колледж.

— Везет некоторым. — Мужчина взял пиджак и ключи.

Она выглянула из-под одеяла.

— Хочешь, чтобы я чем-нибудь занялась, пока ты работаешь?

— Достаточно, если ты сыграешь роль прощеной жены перед всеми, с кем будешь общаться, — отозвался Патрицио. — Не забывай, что Мариетта следит за каждым твоим словом. — Он взглянул на часы и добавил: — Если будешь чувствовать себя хорошо, то приходи сегодня на банкет. Это послужит хорошим подтверждением новости о нашем воссоединении. Ожидается присутствие прессы,

— Мне нечего надеть, — попыталась оправдаться Кейра.

Патрицио закатил глаза и, достав из кошелька пачку купюр, положил на кровать.

— Пойди и купи себе что-нибудь. И посексуальнее. Не хочу, чтобы ты выглядела как бедная студентка-художница, иначе люди начнут размышлять, почему я вернул тебя.

Кейра едва не показала ему язык.

— Я бы не была бедной, если бы ты платил мне, как обещал.

— Не знаю, не знаю, дорогая. Я могу дать тебе что захочешь, если будешь хорошо себя вести следующие шесть недель.

— Иди к черту, — фыркнула женщина и снова исчезла под одеялом.