Хозяин - Ольга Дашкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Администратор – женщина за пятьдесят с ярко накрашенными ногтями и губами – посмотрела с долей сочувствия.
– У тебя еще есть время передумать, – фраза была неожиданной, ничего не ответила, взяла ключи.
В этом номере я уже была, убиралась, он из всех самый приличный, сюда девочки водят дорогих клиентов, которые покупают всю ночь. Прокуренные стены, запах не перебил даже автоматический ароматизатор, широкая кровать заправлена леопардовым покрывалом, окно зашторено тяжелыми портьерами. На стене часы две картины: водопад и лес, над которым парит коршун. Журнальный столик, пепельница, а в ней упаковка презервативов.
Взгляд зацепился именно на них, желудок скрутило спазмами, на лбу выступила испарина, я бросилась в туалет, вырвало лапшой и сосисками. Потом долго умывалась и чистила зубы мылом и пальцем, жадно глотая воду из-под крана.
Надо взять себя в руки, это всего лишь секс, там ничего сложного, просто отключить мозг, дать воспользоваться телом. Прекратить уже внутреннюю истерику и перестать ломаться как малолетка. Только бы не извращенец какой и не садист был, вот об этом я не подумала.
Я все еще не знаю, смогу ли я сделать это. Ведь в моих девичьих мечтах и представлениях первый секс – это нечто значимое, обязательно с любимым человеком. Но у такой девушки, как я, его никогда не было. В пятнадцать лет не стало мамы, и как-то не до симпатий и любви было.
Всматриваюсь через пыльное стекло окна на парковку. Вот подъехала полицейская машина, патрульные частенько ужинают в кафе, бесплатно, естественно. Один худой, а второй толстый, я знаю их, Вован и Димон, но для всех Тимон и Пумба. Тупые, жадные, с пошлыми шутками мужики.
Затем прямо у входа притормозил черный, до блеска отполированный «Мерседес», это мэрский, Максим Юрьевич Зорин, отец одноклассницы Дашки Зориной. Вышел только водитель, а я задержала дыхание. Неужели меня хотят подарить мэру?
Как вспомню его мерзкое лицо, эти жидкие рыжие волосы, которые он зачесывает набок, полные, всегда влажные губы и глаза навыкате, так блевать хочется снова. Дашка красивая, она в мать, вот было бы смеху, будь она в отца.
Но водитель вернулся через пять минут, в руках был сверток, «Мерседес» медленно вырулил на трассу и уехал, а я выдохнула. На часах, что громко тикали в углу, было уже семь вечера, а в мой номер все еще никто не вошел.
Снова прикатила толпа байкеров, они подняли пыль, истошно сигналили и газовали. Я кусала губы, пытаясь разглядеть подъезжающие машины, а когда увидела огромный внедорожник, испуганно дернулась в сторону. Прикрыла глаза, глубоко вздохнула несколько раз, вновь посмотрела в окно.
Государственный номер три четверки и три буквы Х, сейчас он не был заляпан грязью, но я чувствовала – это тот самый, что вчера окатил меня водой из лужи. А его владелец уничтожал взглядом презрения в кафе, когда я разбила содержимое подноса.
Нет. Это не может быть он.
Такие, как я, ему не нужны.
Из машины долго никто не выходил, или я просмотрела из-за пыли, поднятой байкерами. Нервы были на пределе, казалось, что любое событие сейчас способно сорвать меня в истерику, надо было выпить водки у отца, но я не переношу алкоголь, становится очень плохо.
Так и стою в застегнутой под самое горло ветровке, жарко, а пальцы ледяные, и по спине бежит холод.
Вздрагиваю, когда слышу щелчок, а потом медленный скрежет поворачивающейся ручки входной двери.
Вот и все.
Можно, конечно, еще убежать со всех ног, забиться в дальний угол своей комнаты, взять мамину фотографию и долго плакать. А можно продолжать жить как могу, решать проблемы, как умею, и не сетовать на судьбу, ведь я никогда этого не делала.
Боюсь повернуться.
По ногам идет холодок, пришлось надеть юбку до колен, потому что джинсы не высохли. Вместе в воздухом до меня доносится чуть уловимый аромат мужского парфюма, хочу не дышать, не вдыхать его, но не получается.
Кто бы там ни был, но он не закрывает дверь, снова печет между лопаток, а кисти рук сводит от того, как я крепко, со всей силы вцепилась в шторы.
– Так это ты мой подарок?
Голос низкий, с ноткой презрения.
А как я хотела? Проституток и продажных девок никто не уважает. В горле ком, сглатываю. Это тот голос, того высокого лысого мужчины из кафе, перед котором Захир стоял, заискивая, склонив голову, и кого боялся.
Медленно поворачиваюсь, опустив глаза в пол. Дорогие кроссовки, джинсы, а потом мой взгляд задерживается на изумрудных четках в левой руке мужчины и на крупных пальцах, что не спеша перебирают бусины.
Да, это он.
Мурат Русланович.
Хозяин, как он сам себя называл.
Глава 7
– Смотри в глаза.
Часто дышу через нос. Тяжелая крупная ладонь лежит на шее, но пальцы расслаблены. Если подумать, то ему ничего не стоит просто их сжать и придушить меня. А может, сразу, одним движением переломать хрупкие кости.
– Ты боишься меня?
Мужчина спрашивает. Нет, не грубо. Просто ради интереса, а я, кажется, забыла, как говорить, потому что в горле стоит ком, во рту сухо так, что язык прилип к небу.
– Какой забавный сюрприз, а Захир не без фантазии, решил подложить под меня девчонку. И где он только тебя нашел?
Да, вопрос странный, но тут один небольшой нюанс: я сама нашла его. Решила лечь за деньги под первого встречного.
– Так ты что, девственница?
Я не отвечаю, широко распахиваю глаза.
Он все понимает.
Чувствую, что понимает,
– Интересно, очень интересно, – сейчас и в голосе нотки иронии. Он даже, наверное, улыбается, но я смотрю куда угодно, только не в глаза.
Не понимаю, почему именно этот мужчина вызывает во мне такой животный, откровенный, чистый страх? С первого взгляда, еще там, в кафе, с первой встречи.
