Хозяин - Ольга Дашкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока закипает вода, и чайник шумит в тишине квартиры, вчитываюсь в черный шрифт на белом фоне. Но в конце второго листа перед глазами все плывет, рука начинает трястись, пальцы слабеют, бумаги падают к ногам.
Это конец.
Конец вообще всему.
Даже конец той нищете, в которой мы живем.
Это кабала.
Быстро поднимаю брошенные листы, текст размывается, зажмуриваюсь, слезы капают на бумагу. Снова все перечитываю, передо мной стандартный кредитный договор на пятьдесят тысяч рублей, под два процента в сутки – и на мое имя.
Но он не из банка, а из микрофинансовой организации «Деньги Сразу», самой кабальной конторы, которая расплодилась по всей области и дает всем подряд кредиты, а у неуплативших в нужный срок отнимают последнее.
Дата оформления кредита – десять дней назад, я точно была на смене в кафе, это было пятое число, не помню, был ли в сумочке паспорт. За это время накапали проценты, если найти у отца деньги и вернуть проценты, то еще можно избежать трагедии.
Чайник дано закипел, бросилась в комнату отца, будить его бесполезно, он мертвецки пьян. Начала искать по полупустым полкам в шифоньере, в прикроватной сломанной тумбочке, вторую он давно унес и продал за стакан водки. Также нет ни одной фарфоровой статуэтки, что собирала мама, нет штор, ковра, да много чего уже давно нет.
Ничего, лишь пятьсот рублей сотнями и мелочь, но для него и это роскошь. Пришлось шарить по карманам заношенных джинсов и кое-как переворачивать спящее тело хоть худощавого, но тяжелого мужчины.
В кармане нашла сложенный вчетверо листок в клетку. Это была расписка, написанная почерком отца, о том, что он должен некоему Щеглову Павлу Олеговичу сорок тысяч рублей, что он обязуется их вернуть в определенный срок, а внизу размашистая подпись и приписка в виде птички о выплате долга.
Устало села на край кровати, слез уже не было. Сейчас во мне нет ни одной эмоции, вакуум, пустота, нет даже ненависти и жалости. И денег уже не вернуть, карточный долг, как всегда говорил отец – он святой. Семья, родные, дальнейшая жизнь, это другое, это ничего не стоит.
Я не знаю, как буду это выплачивать – пятьдесят тысяч плюс проценты.
– Папа, как ты мог? За что? Скажи мне, за что?
Устало шепчу, смотрю на того человека, который, вообще-то, мне отец, который должен защищать и оберегать своего ребенка. Я не выплачу такую сумму никогда, я даже не заработаю таких денег – просто негде. Если уеду, подамся в бега, могут найти, никто не отдает свои деньги просто так. Я знаю десяток историй, как выбивали долги, как отбирали квартиры, как находили везде, а если нет, то взыскали все с родственников.
Застыла, смотря в одну точку, даже задержала дыхание.
Захир.
А может, правда, кому нужна моя гордость?
Потерпеть всего немного. Продать свое тело, душа ведь останется при мне и нетронутой. С меня не убудет, это как работа, пусть грязная, но…
Но… придется переступить через себя.
Кому нужна моя гордость?..
Никому.
Глава 6
Стоя у окна, отодвинув штору, до рези в глазах всматриваюсь в парковку у отеля. На улице неимоверная жара, но в номере работает кондиционер, шумит, создает хоть какой-то фон. Иначе я сойду с ума, слыша биение собственного сердца.
Я все-таки сделала это.
Сама.
Добровольно.
Пришла, как и просил Захир.
Нет, он не просил, он, как знал, что я приду. Как тут не поверишь в страшное стечение обстоятельств и злодейку судьбу?
Дома поругалась с отцом, как он проснулся. Сама лишь пару раз за остаток ночи проваливалась в пропасть сна. Где меня рвали на куски несколько рук, как в преисподней те, чьи души горят в аду, тянут туда мою.
Я кричала и плакала, трясла перед отцом бумагами, но он лишь сидел, опустив голову, а потом, оттолкнув, ушел, хлопнув дверью. Ему все равно на меня, уже давно.
И его сломал город. Я могу понять, ему тяжело, он, как умеет, глушит и топит боль, но я не приму то, что можно отказаться и наплевать на своего ребенка, что бы ни случилось.
Мне больно и тяжело в несколько раз, но я живу. Я пытаюсь жить все эти годы совсем одна.
Захир встретил слащавой улыбкой, а меня передернуло от отвращения, но уже к самой себе.
– Я знал, что ты придешь, моя девочка.
– Я пришла, но у меня условие.
– Какое? – он точно не воспринимает меня всерьез, словно я неразумный ребенок, и все мои слова сейчас можно повернуть в свою сторону.
– Шестьдесят тысяч. Наличными и до того, как все случится, я не верю вам, – сказала, сжав кулаки, не отводя взгляда. Захир присвистнул.
– А не много за один раз? Девки на обочине берут куда меньше.
– Я не девка и не с обочины, и я девственница.
– Мне поверить на слово?
– Да, для справки не было времени. Или тот, кому вы хотите меня подарить, будет ждать несколько дней? Даже не думайте, вам я проверять не дам.
Слишком много во мне было наглости, надо бы сбавить обороты, ведь он может и не согласиться. Я перебирала в голове много способов заработать сразу и много, но оставался лишь один. Ненадежный, отвратительный и постыдный.
– Хорошо.
– Хорошо?
– Как скажешь, моя девочка, но такой суммы нет даже в кассе.
– Найдите.
– Конечно, найду, а ты пока иди в отель, седьмой номер, я предупредил администратора.
Все шло слишком гладко, мне бы тогда заподозрить неладное, но голова отказывалась соображать после бессонной ночи. И я все еще думала, что смогу отказаться, что в последний момент, уйду, и наплевать
