Восьмое правило волшебника, или Голая империя - Терри Гудкайнд

Кэлен удивилась, почему она не нуждается в равновесии, как Ричард. Почему это оказалось так жизненно важно для него, но не довлело над ней? Несмотря на то что ей сильно хотелось спать, она не смогла промолчать.

– Я часто использую мою Силу для тех же целей – для убийства, но мне не нужно соблюдать равновесие и отказываться от мяса.

– Сестры Света утверждают, что завеса, разделяющая мир живых от мира мертвых, поддерживается магией. Точнее, они утверждают, что завеса здесь, – сказал Ричард, постучав по виску. – Завеса хранится в тех из нас, кто обладает даром, в чародеях и менее могущественных волшебниках. Сестры утверждают, что равновесие существенно для тех, кто владеет даром, поскольку в нас помимо дара присутствует и завеса, делая нас, в сущности, стражами завесы, грани между мирами. Может быть, они правы. У меня есть обе стороны дара: Ущерба и Приращения. Наверное, именно это так важно для меня. Возможно, то, что я обладаю обеими сторонами, делает столь важным поддержание моего дара в равновесии.

Кэлен поразила мысль о том, что многое из сказанного мужем может быть правдой. Она боялась подумать, насколько сильно равновесие магии было нарушено ее действиями.

Мир перестал быть для нее загадкой. Но не было и выбора. Если бы слова имели хоть какой-то смысл, она бы сказала мужу: «Делай, что должен, и будь что будет». Но Ричард понимал без слов все, что она чувствовала, как будто они были одним сердцем. И Кэлен промолчала.

– Мне кажется, вся эта история с равновесием – просто послание от добрых духов из иного мира, призывающее лорда Рала отказаться от борьбы за нас, – непринужденно помахала перед ними куском сушеного мяса Кара. – Если он так сделает, ему не придется заботиться о равновесии, о том, что ему можно есть, а чего – нельзя. Если он перестанет подвергать себя смертельной опасности, то равновесие придет в норму, и он сможет съесть целого козленка.

Дженнсен удивленно приподняла брови.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – буркнула Кара.

– Может, Кара права, лорд Рал, – наклонился вперед Том. – У тебя есть люди, способные защитить тебя. Позволь им это, и ты сможешь лучше выполнить свое предназначение, лорд Рал.

Ричард закрыл глаза и потер виски кончиками пальцев.

– Если мне все время придется ждать, когда Кара спасет меня, боюсь, я останусь без головы, – заметил он.

Кара круглыми глазами посмотрела на неуловимую улыбку на его лице и вернулась к своей колбасе.

Рассматривая лицо мужа в тусклом свете, в то время как он посасывал маленький кусочек сухого хлеба, Кэлен подумала, что Ричард неважно выглядит, и дело не только в том, что он истощен. Мягкий свет фонаря освещал одну сторону его лица, оставляя другую в тени, как будто он лишь наполовину был здесь – половина в этом мире и половина в мире тьмы, как если бы он был завесой между ними.

Она придвинулась ближе и убрала назад волосы, упавшие ему на лоб, потом безмолвно извинилась, коснувшись его брови. На ощупь Ричард был горячим, но все путешественники этим вечером были горячими и потными, так что Кэлен не могла с уверенностью сказать, был ли у него жар. Во всяком случае, она так не думала.

Ее рука скользнула вниз, чтобы закрыть его лицо, и это вызвало улыбку Ричарда. В который раз Кэлен поймала себя на мысли, что умирает от наслаждения всегда, когда просто смотрит в его глаза. Ее сердце кольнуло от радости, когда она увидела улыбку на лице мужа. И Кэлен улыбнулась в ответ, улыбнулась только ему. О, как ей хотелось поцеловать его... Но вокруг были люди, а поцелуй, который она мечтала подарить, не был целомудренным.

– Это так сложно вообразить, – обратился Фридрих к Ричарду. – Я имею в виду то, что сам лорд Рал не знает о своем даре. В это так сложно поверить, – мужчина недоверчиво покачал головой.

– У моего деда, Зедда, есть дар, – пояснил Ричард, откинувшись назад. – Он хотел помочь мне вырасти вдали от магии, так же, как помочь Дженнсен, спрятав ее подальше, где Даркен Рал не смог бы нас достать. Вот почему он хотел, чтобы я вырос в Вестландии, по другую сторону границы.

– И даже твой дед, маг, никогда не показывал, что у него есть дар? – спросил Том.

– Нет, пока Кэлен не пришла в Вестландию. Как я теперь понимаю, было много признаков, проявлений и событий, говоривших, что он куда значительнее, чем кажется, но тогда я этого не знал. Дед всегда был для меня самым могущественным, потому что, казалось, он знает все об окружающем мире. Он открыл этот мир для меня, научил стремиться постоянно узнавать о нем все больше и больше. И хотя дар не был той магией, что он открыл мне, но Зедд показал мне куда более ценное – жизнь.

– Тогда это действительно правда, – произнес Фридрих. – Вестландия – страна, где нет магии.

– Да, это так, – улыбнулся Ричард, вспоминая свой дом в Вестландии. – Я вырос в Оленьем лесу, недалеко от границы, и никогда не встречался ни с чем магическим. Конечно, кроме Чейза.

– Чейза? – переспросил Том.

– Это мой друг – страж границы. Парень с тебя ростом, Том. Вот ты служишь, охраняя лорда Рала, а служба Чейза – граница, или, точнее, удержание людей подальше от нее. Он говорил мне, что его работа – держать подальше людей, которые могут стать жертвами, дабы наступающее на нас из-за границы не обрело еще больше силы. Чейз работал над поддержанием равновесия. – Ричард улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям. – У Чейза не было дара, но я часто думал о том, что то, как он выносил свою службу, было волшебством.

Фридрих тоже улыбнулся, слушая рассказ Ричарда.

– Я прожил в Д’Харе всю жизнь. Когда я был мальчишкой, люди, охранявшие границу, были моими героями, и я хотел стать одним из них.

– Почему же ты этого не сделал? – спросил Ричард.

– Когда граница исчезла, я был слишком юн. – Фридрих погрузился в воспоминания, затем решил сменить тему разговора. – Как долго нам еще идти по этой пустоши, лорд Рал?

– Если мы будем идти с той же скоростью еще несколько дней, то выберемся из самой худшей части пустыни, – ответил Ричард и посмотрел в сторону востока, как будто бы он мог что-то разглядеть в темноте, таящейся за тусклым кругом света фонаря. – Наш путь лежит к тем горам вдалеке. Идти станет труднее, но, в конце концов, мы поднимемся выше над уровнем земли, и уже будет не так жарко.

– Как далеко та вещь, которой... которой, как думает Кара, я должна коснуться? – спросила Дженнсен.

Ричард некоторое время изучал ее лицо.

– Я не уверен, что это хорошая идея, – заметил он наконец.

– Но мы идем туда?

– Да.

Дженнсен подняла полоску сушеного мяса.

– Так что это за вещь, о которой говорит Кара? Ни она, ни Кэлен ничего не хотят мне объяснить.

– Я просил их не говорить тебе, – ответил Ричард.