Рейнеке-лис - Иоганн Гете

- Это верно! - согласился король. - Мне действительно неудобно идти с тобой. Лямпе или кто-нибудь другой проводит меня. А твое намерение отмолить свои грехи я считаю весьма похвальным и даю тебе отпуск отправляйся с богом!

ПЕСНЬ ШЕСТАЯ

Так Рейнеке снова оказался в милости короля. Король поднялся на высокую скалу и, обратясь ко всему собранию с приказом соблюдать тишину, произнес такую речь:

- Слушайте внимательно, звери и птицы, бедняки и богачи, великие и малые! Слушайте, мои бароны, мои придворные и все мои слуги! Отныне Рейнеке находится под моей защитой. Мы собирались его повесить, но он открыл нам такую тайну, что я поверил ему и вернул ему свою милость. Королева, супруга моя, тоже просила его простить. Я помирился с Рейнеке, даровал ему жизнь и снова к нему расположен. Вам же всем я объявляю: вы обязаны под страхом смерти оказывать Рейнеке, жене и детям его все надлежащие почести. Жалоб на лиса я больше слушать не буду: все, что он прежде совершал дурного, прощено.

Что же касается будущего, то я верю в его исправление. Завтра утром он возьмет котомку и посох и отбудет на богомолье в Рим, а оттуда за море, в Святую землю. Он не вернется, пока не получит отпущения всех своих грехов.

- Ну, пропали наши труды и хлопоты!- злобно прошипел кот Гинце медведю и волку.- Теперь, когда Рейнеке снова в милости, он сделает все, чтобы нас троих уничтожить. Один глаз я уже потерял, теперь опасаюсь за второй. Ох как хорошо было бы очутиться где-нибудь подальше отсюда!

- Дороже, чем добрый совет, ничего нет!- насмешливо отозвался медведь Браун.

А волк Изергим проворчал:

- Непонятная вещь! Надо поговорить с самим государем. Волк и медведь подошли к королю и королеве и долго говорили им против Рейнеке. Король рассердился:

- Где у вас уши! Я ведь ясно сказал, что вернул лису свою милость!

Вконец разгневавшись, король повелел немедленно схватить обоих жалобщиков, связать их и запереть. Он хорошо запомнил рассказ Рейнеке об участии медведя и волка в заговоре.

Так, за какой-нибудь час, все вдруг переменилось: Рейнеке был спасен, а его обвинители посрамлены. Коварный плут добился даже того, чтобы с медведя содрали кусок шкуры для пошивки лису паломнической' котомки. Мало того, он попросил у королевы разрешения содрать с лап волка и волчицы по паре сапожек ему на дорогу.

- Они носят по две пары сапожек, - сказал он,- а с них хватит и по одной, особенно Гирмунде: ведь она как хозяйка почти всегда сидит дома.

Королева сочла его просьбу вполне справедливой.

- Конечно,- согласилась она,- им хватит и по одной паре. Рейнеке шаркнул ножкой, низко поклонился и рассыпался в комплиментах и благодарностях...

Так волк Изергим лишился пары передних сапожек, снятых с его ног по самые когти. Не пощадили и госпожу Гирмунду-волчиху. Стянули с нее задние сапожки. Опозоренные, с окровавленными лапами, жалкие и страдающие, лежали они рядом с медведем Брауном и жаждали смерти. А наглый ханжа Рейнеке, получив котомку и сапоги, подошел к ним и стал издеваться над беспомощной волчихой.

- Какая вы добрая,- насмехался он,- ваши сапожки пришлись мне как раз впору! Вот, полюбуйтесь! Надеюсь, что они хорошо мне послужат. Много труда вы затратили, чтобы меня погубить, но я тоже не жалел усилий и, как видите, неплохо успел. Недавно торжествовали вы - теперь моя очередь! Так уж ведется на свете, и с этим приходится мириться. Прощайте, в пути я буду думать о милых родственниках...

Госпожа Гирмунда страдала ужасно, но у нее хватило сил поднять голову и сказать с тяжелым вздохом:

- Это в наказание за наши грехи бог посылает удачу вам! Изергим и Браун лежали молча, стиснув зубы, жалкие, израненные, осмеянные своими врагами. Не было здесь кота Гинце. Рейнеке сумел бы отомстить и ему.

...На следующий день рыжий лицемер смазал сапожки, содранные с его родичей, и поспешил на прием к королю.

- Ваш верный слуга, государь,- сказал он,- готов вступить на святую дорогу. Сделайте милость, ваше величество, повелите придворному священнику благословить меня в путь.

Баран Бэллин, бывший в то время придворным писцом, исполняя также обязанности капеллана'.

- Ну-ка,- приказал ему король,- прочитайте-ка над Рейнеке молитву.

Ваши священные слова - благословите его в путь. Да побыстрее! Наденьте на богомольца котомку и дайте ему в руки посох.

Бэллин заколебался:

- Государь, вы сами слышали, что Рейнеке отлучен от церкви самим папой, и отлучение с него еще не снято. Если дело дойдет до епископа то я могу очень пострадать. Я лично к Рейнеке ничего не имею, и если бы я был уверен, что мне не нагорит от церковного начальства, если бы...

- Молчать!- рассердился король,- Бросьте вы все эти ваши песни на "если"! Рейнеке уходит богомольцем в Рим, а вы его задерживаете. Подумаешь - - церковное начальство!

Бэллин в растерянности почесал у себя за ухом и принялся читать над Рейнеке положенную молитву. Однако лис его не слушал - он думал лишь о том, чтобы вся эта комедия поскорее окончилась.

Наконец Бэллин произнес последнее благословение, повесил на лиса котомку и вручил ему посох. И тут Рейнеке вдруг зарыдал. Притворные слезы ливнем покатились по щекам пройдохи, заливая ему бороду. Казалось, что он в чем-то горько кается. И он действительно каялся, но не в своих грехах, а в том, что отомстил лишь трем из своих недругов.

Низко всем кланяясь и прося каждого помолиться о нем, лицемер вдруг заторопился. Он предпочитал поскорее уйти из королевского замка; ведь все может внезапно повернуться иначе. Лучше быть подальше!

Король приказал господам придворным торжественно проводить лжепилигрима, А в это время Изергим с Гримундой и Брауном, плача от боли и горя, мучились в темнице...

С посохом и котомкой Рейнеке важно прошествовал до ворот королевского замка, радуясь тому, как ловко он перехитрил короля. А все его недавние обличители, боясь ослушаться своего властелина-льва, молча следовали за рыжим негодяем.

Лис на прощание сказал королю:

- Ваше величество! Примите меры, чтобы подлым изменникам не удалось убежать. Держите их в тюрьме, в оковах. Стоит им выйти на волю, и вашей жизни вновь будет угрожать опасность. Не забывайте об этом, мой государь!

Смиренно потупив глаза, коварный плут ушел. Король удалился во дворец, а его придворные, проводив лиса еще немного, тоже стали возвращаться.

Дерзкий обманщик сумел прикинуться таким кротким, что у некоторых сердобольных особ вызвал даже сочувствие. Больше других огорчался заяц Лямпе.

Рейнеке заметил это.

- Милый мой Лямпе,- обратился он к нему,- мне очень не хочется расставаться с вами так скоро. Быть может, вы и баран Бэллин согласитесь проводить меня до моего замка? Поверьте, я буду вам за это весьма признателен. Вы оба очень милые спутники и честнейшие лица во всем королевстве. Оба вы благочестивы и живете праведно - питаетесь лишь зеленой травкой и листьями. Совсем как я, когда я был монахом и не брал в рот ни мяса, ни рыбы, ни всяких разносолов.

Похвалы лиса так польстили .обоим простакам, что они проводили его до самого Малепартуса. Здесь Рейнеке попросил барана:

- Подождите меня, пожалуйста, дорогой Бэллин, и полакомьтесь пока свежей зеленью. В наших горах очень много всякой растительности, и полезной и вкусной. А Лямпе пусть зайдет ко мне и утешит мою бедняжку жену: она и без того горюет обо мне, а если услышит, что я ухожу на богомолье, то и совсем расстроится.

Сладкие слова Рейнеке обманули обоих, и Лямпе последовал за ним в замок. Эрмелина в глубокой тревоге лежала возле своих детей: ей не верилось, что Рейнеке благополучно вернется домой. Увидев же его с посохом и котомкой, она крайне удивилась.

- Рейнгарт, мой милый, расскажите скорей, что с вами случилось! Вы, наверное, много настрадались?

- Да,- ответил лис,- я был осужден и приговорен к повешению, но государь в своем милосердии даровал мне жизнь и свободу. Теперь я ухожу на богомолье, а Изергим и Браун закованы в цепи и сидят в темнице. Мало того, для искупления обиды король отдал мне зайца. Лямпе, мол, тебя оклеветал и поэтому заслуживает суровой кары. Так делай же с ним что хочешь.

Услышав эту страшную выдумку лиса, Лямпе ужаснулся и хотел бежать, но рыжий разбойник отрезал ему путь и схватил беднягу за горло.

- Бэллин! Бэллин!- закричал с пронзительным визгом заяц.- Я погибаю!

Паломник режет меня! Скорее! На помощь!..

Но он тут же замолк - Рейнеке перегрыз ему горло. Таково было гостеприимство лиса!

- А теперь,-- сказал Рейнеке жене и детям,- давайте-ка съедим его.

Зайчик упитанный и вкусный. Хоть на что-нибудь пригодился. Жаль кий и никчемный трусишка! Ну, ябедник, жалуйся сколько угодно!

Ловко содрав с убитого зайца шкуру, Рейнеке с женой и детьми с наслаждением съели его. Эрмелине он особенно пришелся по вкусу - Спасибо королю и королеве!- умилялась она.- Каким чудесным обедом обязаны мы их милости!