Лето без тебя – не лето - Дженни Хан

– Да брось, – запротестовала я. – Хватит копаться в моих вещах.

Тейлор подскочила ко мне с сияющим от волнения лицом.

– Пожалуйста, Белли, можно я соберу твою сумку? Ну пожалуйста, я буду так счастлива!

– Нет, – отрезала я как можно тверже. С Тейлор твердость необходима. – Я, наверно, завтра уже вернусь. Мне больше ничего не нужно.

Не обратив на мои слова никакого внимания, Тейлор исчезла в недрах своего гардероба.

У меня зазвонил телефон – Джереми. Перед тем как снять трубку, я выкрикнула:

– Тей, я серьезно.

– Не парься. Дело в шляпе. Считай меня своей феей-крестной, – донеслось из гардероба.

Я ответила на звонок:

– Привет. Ты где?

– Довольно близко. Около часа езды. Ты у Тейлор?

– Да, – ответила я. – Рассказать тебе еще раз, как добраться?

– Нет, я помню. – Он умолк, и на секунду я решила, что он уже повесил трубку. Но затем он сказал: – Спасибо, что помогаешь.

– Да ладно тебе, – протянула я.

Я хотела что-то добавить, например, что он – один из моих лучших друзей и я в каком-то смысле даже рада, что появилась причина снова с ним встретиться. Без мальчиков Бек лето – просто не лето.

Но у меня в голове слова никак не складывались, и прежде чем я успела выразить, что думаю, он повесил трубку.

Тейлор наконец вынырнула из гардероба, застегивая мою сумку.

– Готово! – довольно улыбнулась она.

– Тейлор… – Я попыталась выхватить у нее сумку.

– Нет, погоди, пока доберетесь туда, куда вы там едете. Еще спасибо скажешь, – заверила она. – Я ну очень расщедрилась, хоть ты от меня и сбегаешь.

Я пропустила мимо ушей последнее замечание и сказала:

– Спасибо, Тей.

– Всегда пожалуйста, – ответила она, поправляя волосы перед зеркалом. – Видишь, как я тебе нужна? – Тейлор повернулась ко мне, упирая руки в бока. – А как вы, ребята, вообще собираетесь его искать, а? Кто знает, под каким мостом он может прятаться?

Этой части нашего плана, деталям, я пока внимания не уделяла.

– У Джереми наверняка есть идеи, – сказала я.

Джереми приехал через час, как и говорил. Через окно гостиной мы увидели, как его машина въезжает на подъездную дорожку к дому Тейлор.

– О боже, какой он красавчик! – воскликнула Тейлор и побежала к зеркалу намазывать губы блеском. – Почему ты не сказала, какой он стал красавчик?

В их последнюю встречу Джереми был щуплым и маленьким – на голову ниже. Неудивительно, что она предпочла ему Стивена. Но в моих глазах Джереми просто оставался самим собой.

Я подобрала сумку и пошла к выходу, Тейлор – за мной.

Когда я распахнула парадную дверь, Джереми стоял на крыльце в своей кепке «Ред Сокс». Волосы у него стали короче. Как-то непривычно было видеть его на пороге у Тейлор. Противоестественно.

– Я как раз собирался позвонить, – сказал он, снимая кепку. Он не боялся выглядеть глупо с растрепанными волосами. Эта его черта чуть ли не больше других к нему располагает, и я ею восхищаюсь, потому что сама постоянно боюсь сесть в лужу.

Мне захотелось его обнять, но я отчего-то сдержалась – может, оттого что он не попытался обнять меня первым, а может, я неожиданно оробела. Вместо этого я сказала:

– Ты очень быстро добрался.

– Гнал как угорелый, – ответил он. – Привет, Тейлор.

Она поднялась на цыпочки и обняла его, и я пожалела, что сама этого не сделала.

Отстранившись, Тейлор одобрительно обвела его взглядом:

– Хорошо выглядишь, Джери. – Она улыбнулась, ожидая ответный комплимент. Когда он промолчал, она поддразнила: – Ты чего? Сейчас твоя очередь сказать, как хорошо я выгляжу.

Джереми рассмеялся.

– Старая добрая Тейлор. Ты и так знаешь, что хорошо выглядишь. Мое одобрение тебе ни к чему.

Они усмехнулись друг другу.

– Нам пора, – подала я голос.

Джереми снял с моего плеча сумку, и мы с Тейлор пошли за ним к машине. Пока он втискивал сумку в багажник, Тейлор схватила меня за локоть:

– Беллиснежка, позвони, когда доберетесь туда, куда вы едете.

Она звала меня так в детстве, когда мы с ума сходили по этому мультику. Хором с Белоснежкой представляла меня гномам: «Я Беллиснежка». – «Беллиснежка? Принцесса?»

Я вдруг почувствовала к ней такой прилив нежности… Ностальгия, совместное прошлое, многого стоят. Больше, чем мне казалось. Я буду скучать по Тейлор в следующем году, когда мы разъедемся по разным колледжам.

– Спасибо, что разрешила оставить здесь машину, Тей.

Она кивнула. Затем произнесла одними губами: «Точки над “i”».

– Пока, Тейлор, – сказал Джереми, садясь в машину.

Я тоже села. Внутри царил полный кавардак, как всегда. Весь пол и заднее сиденье были завалены пустыми бутылками из-под воды.

– Пока, – выкрикнула я из окна, когда мы отъезжали.

Она стояла и махала нам, глядя вслед. Потом тоже прокричала:

– Белли, не забудь про обещание!

– Какое обещание? – спросил Джереми, посмотрев в зеркало заднего вида.

– Я обещала, что вернусь к вечеринке с ее парнем в честь Дня независимости. Мы поедем кататься на лодке.

Джереми кивнул.

– Не волнуйся, успеешь. Будем надеяться, я привезу тебя обратно уже сегодня вечером.

– А, – удивилась я. – Ладно.

Пожалуй, сумка мне все же не понадобится.

– Тейлор совсем не изменилась, – заметил Джереми.

– Да, наверное.

И больше мы не разговаривали. Просто ехали молча.

Глава 8

Я могу точно назвать момент, когда все изменилось. Это случилось прошлым летом. Мы с Коном сидели на крыльце, и я пытался растолковать ему, какой придурок новый помощник тренера по футболу.

– Крепись, брат, – посоветовал Кон.

Легко ему говорить. Он-то бросил футбол.

– Ты не понимаешь. Чувак – просто псих, – начал объяснять я, но он уже не слушал. На подъездную дорожку въехала машина Конклинов. Стивен вышел первым, за ним – Лорел. Она спросила, где мама, и крепко обняла меня, а затем и Конрада. Я хотел было спросить: «Эй, а где же Белли-Кнопка?» Тут-то она и появилась.

Конрад увидел ее первым. Он уставился через плечо Лорел. На нее. А она шла к нам. Волосы развеваются во все стороны, ноги от ушей. На ногах – обрезанные шорты и грязные кроссовки. Из-под топа торчит лямка от бюстгальтера. Я – клянусь – никогда раньше не замечал лямки от ее бюстгальтеров. На лице – странное незнакомое мне выражение. Застенчиво-взволнованное и вместе с тем гордое.

Я смотрел, как Конрад обнимает ее, и ждал своей очереди. Хотел спросить, о чем она только что думала, откуда такое выражение. Но не спросил. Я шагнул из-за спины Конрада, схватил ее и ляпнул какую-то глупость. Она рассмеялась и снова стала прежней Белли. Я вздохнул с облегчением, потому что не хотел, чтобы она становилась кем-то другим.

Мы ведь знаем друг друга всю жизнь. Я никогда не видел в ней девчонку. Она была одной из нас. Моим другом. И увидев ее в другом свете, пусть даже мимолетно, я был потрясен.

Отец частенько говорил, что для всего в жизни есть переломный момент. Единственный миг, от которого зависит все, хоть распознать его сразу удается далеко не всегда. Трехочковый бросок в начале второй четверти, который меняет весь темп игры. Встряхивает игроков, вдыхает в них жизнь. Все это сводится к тому единственному мгновению.

Я мог бы обо всем забыть, о том, как подъехала их машина и как из нее вышла девушка, которую я едва узнал. Я мог бы счесть это пустяком. Ну знаете, когда, гуляя по улице, невольно оглядываешься на незнакомку, как на запах духов. А потом идешь дальше. И забываешь. Я мог бы забыть. И все могло бы стать как прежде.

Но потом наступил переломный момент.

Прошло около недели с начала лета, был поздний вечер. Мы с Белли сидели у бассейна, и она хохотала над тем, что я сказал, – даже не помню, что именно. Мне нравилось, что я могу ее рассмешить. И, хотя смеется она часто и рассмешить ее – не геройский подвиг, меня это радовало.

– Джер, ты такой смешной! Смешнее не бывает, – сказала она.

Эти слова – один из лучших комплиментов в моей жизни. Но не они стали переломным моментом.

Он случился потом. Я был в ударе и изображал, как Конрад просыпается по утрам. Все вплоть до мельчайших франкенштейновских подробностей. И тут вышел Конрад и уселся в шезлонг рядом с ней. Потянул ее за хвостик и спросил:

– Над чем смеетесь?

Белли взглянула на него и – подумать только – залилась румянцем. Щеки раскраснелись, глаза заблестели.

– Не помню, – пробормотала она.

У меня внутри все перевернулось. Меня словно пнули ногой в живот. Я заревновал, безумно. К Конраду. И когда она немного погодя пошла за газировкой, а я смотрел, как брат провожает ее взглядом, меня замутило.

Вот тогда-то я и понял, что между нами ничего уже не будет как прежде.

Я хотел сказать Конраду, что он не имеет права. Что все эти годы он ее не замечал, что он не может взять и забратьть ее себе, просто потому, что ему так вздумалось.

Она принадлежала нам всем. Мама в ней души не чаяла. Называла Белли своей тайной дочкой. И весь год с нетерпением ждала лета, чтобы ее увидеть. Стивен, хоть и постоянно ее доставал, на самом деле очень о ней заботился. О Белли заботились все, она просто об этом не догадывалась. Потому что смотрела только на Конрада. Сколько мы ее помним, она всегда его любила.