Случайно влюбилась в… Бога? - Мими Памфилофф

– Как давно я-я здесь? – пробормотал Вотан

Петен, который был одет лишь в пару простых белых хлопчатобумажных штанов, сел на деревянный стул в углу и начал ковыряться между зубов маленькой палочкой.

– Мальчишки нашли тебя пару часов назад. Ты разбил голову о камень, и сломал спину в двух местах. Но быстро исцелился, как ожидалось бы от такого… вроде тебя.

Вотан потер затылок, чувствуя огромную шишку и какую-то мерзкую влагу на его длинных волосах. Затем он увидел яркое порео, обернутое вокруг его талии.

Его грудь была также украшена в красных и черных тонах. Вотан приподнял бровь и посмотрел на старика.

Петен пожал плечами.

– Женщины, кажется немного увлеклись, когда промывали рану.

Вотан вытянул шею и прошелся взглядом по небольшой с грязным полом хижине.

Петен откашлялся.

– Мы не ждали тебя, снова.

– Я никогда не был здесь. – По крайней мере, он так считал, хотя падение явно его дезориентировало. Проклятые человеческие тела. Такие слабые!

Петен говорил о другом человеке с похожей внешностью и с бирюзовыми глазами, который прошел сквозь Сенот много лет назад. Мужчина потребовал несколько девственниц, для жертвоприношения.

Когда деревня отказалась, чужеземец насмехался над ними, предупредив что они еще поплатятся. Уже на следующий день все в деревне заболели, и мужчина вернулся.

– Вопреки моему желанию, – объяснил Петен, – Моя кузина, Итцель, которой было всего лишь девятнадцать в то время, вызвалась пойти с ним. Мужчина взял ее, а люди исцелились.

История про девственниц зазвенела тревожным колокольчиком в голове Вотана. Как и описание мужчины.

Вотан кивнул Петену, чтобы тот продолжал.

– Она вернулась спустя несколько месяцев, изменившейся. С поврежденным разумом. Мы подумали, что, может быть, ты был человеком, вернувшимся к ней.

– Нет. Я не тот человек, я здесь не ради женщины. – И все стало гораздо сложнее. Не многие мужчины имели схожую внешность с ним, а если речь шла о похищении женщин, то теперь перед ним большая проблема.

– Тогда зачем? – спросил Петен.

Определенно Петен знал, что Вотан не был человеком, но боги открыто не обсуждали их вопросы с кем попало, кроме Учбена. Учбен означает "Древний" на языке Майя. Как и их название подразумевается, что они были здесь веками, действуя в качестве глаз, ушей и мускулов богов.

Они были тайным обществом из высокообразованных и безгранично преданных людей, задействованных по всему миру. Сейчас Вотан корил себя за то, что не предупредил о своем путешествии, но на это не было времени.

– Я просто проходил мимо. – Резкая боль внезапно взорвалась в голове Вотана. Он вздрогнул и застонал.

Петен выскочил и вернулся с миской.

– Попробуй это лекарство.

Сладкий вкус пробудил странные размытые изображения: печенья, посыпанные сахарной пудрой, маленькие шоколадные пирожные, и дюжину других.

Он видел себя, стоящим в фартуке посреди огромной белой кухни. Он возится с тестом и напевает «Мадам Баттерфляй», которая звучит на заднем фоне.

Рыжеволосая женщина с глубокими зеленными глазами подкралась к нему сзади и обняла худенькими, бледными руками за талию, оставляя нежный поцелуй на лопатке. Кто она? Женщина из видений Симил?

Его сердце наполняется теплом, когда он опустошил миску и боль рассеялась.

– Вкусно, можно еще? – Он испытал странное ощущение. Вотан хотел, увидеть ее снова. Нет, он просто обязан увидеть ее снова. Потеря видения мгновенно вызывает пустоту в груди.

Петен снова кивнул.

– Я скоро вернусь.

Вотан лежал, уставившись на соломенную крышу, чувствуя покалывание в теле, пока оно само исцеляло себя, тепло тропического воздуха, успокаивало кожу. Его разум лихорадочно работал.

У него было желание вернуться обратно к Симил и больше расспросить о женщине. Но он никуда не собирался уходить до тех пор, пока не разберется со жрецами, за которыми гнался.

И теперь ситуация вышла из-под контроля: человек, которого описал Петен, без сомнения, был одним из братьев Вотана.

Глава 6

Наши дни. Нью-Йорк.

Волосы на шее встали дыбом, словно иголки дикобраза. За мной следили. Стоило ли мне убежать? А если, этот человек последует за мной? Нет, я не могу уйти. Я должна успеть на самолет. На чертовски важный самолет.

– Гай? Ты здесь? Кто-то следит за мной.

Тишина.

– Гай? Где тебя черти носят?

Нет ответа. Дерьмо.

Минуту назад, я наслаждаясь потягивая холодный ром с колой, пока наблюдала за людьми – мой непревзойденный излюбленный вид спорта – за маленьким, шатким столиком в аэропорту, в баре с видом на терминал.

Конечно пить в пять утра отвратительно, но из-за неоновых вывесок, гласивших "пиво" и развеселой компании в шлёпках, нарушавших это правило, начав свой отпуск, сделали этот факт приемлемым.

Я повернулась в своем кресле, так как появилось неприятное предчувствие. Мои нервные окончания покалывали.

Там, в углу, я заметила огромного мужчину с густыми длинными черными волосами, который вышел из тени. Или, по крайней мере, я подумала, что он вышел. Вместо этого тень окутала его тело, как тяжелый плащ, когда он подошел ближе.

Его глаза, цвета тропического океана, внезапно сверкнули сквозь тьму. Прежде чем я успела убежать, мы оказались лицом к лицу, но он здесь не для того, чтобы потанцевать или купить мне выпить.

– Я везде тебя ищу, – сказал он весьма привлекательным, глубоким голосом.

– Ищите? – повторила я, и невольно потянулась к нему. Я глубоко вдохнула. От него пахло черной лакрицей.

Мужчина протянул руку и обхватил мою щеку. Его прикосновение было потрясным.

– Ты ведь знаешь, что принадлежишь мне.

Мой будильник завопил и я, вся мокрая от пота, вскочила с кровати. Я провела руками по влажным волосам.

– О Боже. Что это было?

"Еще один горячий сон обо мне, конфетка?" – спросил Гай, нереальным голосом, от которого замирает сердце.

Да верно, я слишком много думала о нем, но в этот раз всё по-другому.

– Я вижу во сне лишь как бью тебя по яйцам, – солгала я, – И кстати, ты, как правило, похож на тролля из Властелина колец. Я уверена, что это предостережение.

"Примерно через двадцать часов, ты будешь очень разочарованной. Я слышу звон колоколов женского монастыря в твоем будущем".

– Я никогда не соглашалась на твое пари. Помнишь? Кроме того, какое тебе дело до обета целомудрия? У тебя какой-то странный фетиш? Разве это нормально для дряхлого пещерного существа?