Увековечено костями - Саймон Бекетт

Меньше дюжины посетителей создавали оживленную атмосферу. В голосах звучало занятное смешение шотландского распева и жесткого гэльского акцента. На меня устремились любопытные взгляды. Очевидно, досюда дошел слух о находке в старом коттедже благодаря, несомненно, Мэгги Кэссиди. Однако все тотчас вернулись к своим занятиям. У окна два старика играли в домино, черные костяшки отрывисто стучали по столу на фоне постоянного звона стаканов. Кинросс, бородатый капитан с парома, разговаривал у барной стойки с высоким пузатым мужчиной. С ними была женщина за сорок, чей пронзительный смех и прокуренный голос перебивали стоявший в баре гул.

Все столы были заняты. Фрейзера нигде не наблюдалось: видимо, он поехал отвезти ужин Дункану в фургон. Я остановился, чувствуя привычную неловкость при вторжении в чужую компанию.

— Господин Хантер. — За столиком у камина сидел Броуди. У его ног, свергнувшись, спала старая колли. — Составите мне компанию?

— Спасибо, — обрадовался я знакомому лицу и поспешил к нему, протискиваясь мимо доминошников.

— Хотите выпить? — Перед ним стояла кружка с чаем. Я пока не ел, но выпить не помешало бы.

— Виски, пожалуйста.

Он пошел к бару, а я сел на стул напротив. Кинросс кивнул ему и пододвинулся с видом скорее почтительным, чем дружелюбным. Обслуживать было некому, поэтому Броуди просто налил виски в стакан и записал себе на счет мелом на дощечку у барной стойки.

— Вот. Айлейский солодовый пятнадцатилетней выдержки, — сказал он, поставив передо мной стакан с кувшином воды.

Я посмотрел на его чай:

— А сами вы не пьете?

— Больше нет.

Я добавил воды в виски.

— Ваше здоровье.

— Докопались до чего-нибудь после моего отъезда? — спросил он и тотчас грустно улыбнулся: — Извините, не следовало спрашивать. Старые повадки.

— Поделиться пока нечем.

Он кивнул и сменил тему:

— В фургоне удобно?

— Думаю, да. Там Дункан.

Броуди снова улыбнулся:

— Вытащил короткую спичку, а? Ему придется побывать и в местах похуже. Этот фургон пригодился, как я вышел на пенсию. А с тех пор как приехал сюда, стоит без дела.

— Дункан сказан, вы работали с его отцом.

— Да, мир тесен. Мы вместе служили в территориальной армии, а затем в полиции юнцами. Последний раз как я видел Сэнди, его сын еще ходил в школу. — Он покачал головой. — Как время-то летит. Казалось, вчера бегали за воришками и мечтали о продвижении по службе, а сегодня…

Он замолчал, но преобразился при появлении Эллен.

— Приготовить вам что-нибудь поесть, доктор Хантер? — спросила она.

— Было бы неплохо, и называйте меня Дэвид.

— Дэвид, — повторила она и улыбнулась. — Надеюсь, Эндрю не досаждает вам. Знаете, какие бывают бывшие полицейские.

Броуди нарочито сурово пригрозил пальцем:

— Это клевета.

— Кусок домашнего яблочного пирога искупит мою вину?

Он постучал по животу:

— Звучит соблазнительно, но я, пожалуй, откажусь.

— Небеса не свалятся на землю, если вы доставите себе удовольствие.

— Всякое бывает.

Эллен рассмеялась:

— Да, помню, как вы таскали конфеты для Анны.

Крупный мужчина с Кинроссом вдруг подал голос:

— Налей нам, Эллен.

— Минутку, Шон.

— Может, нам самим обслужить себя? Мы умираем от жажды, — заявила женщина из их компании. Она была пьяна, и, судя по взгляду, это было ее обычное состояние. Пару лет назад она могла бы показаться привлекательной, но сейчас лицо сделалось одутловатым, погрубело.

— В прошлый раз, Карен, обслуживая себя, ты забыла записать себе в счет, — парировала Эллен стальным голосом. — Я разговариваю с клиентами и уверена, вы не умрете за две минуты.

Она повернулась к нам и не успела заметить ярость на лице женщины.

— Извините. Стоит немного выпить, и некоторые забывают о манерах. Так что вы будете? Есть тушеная баранина или, если хотите, сделаю сандвич.

— Баранина — это хорошо. И ничего страшного, если сначала вы их обслужите.

— Подождут. Им пойдет на пользу.

— Эллен, — тихо произнес Броуди.

Хозяйка вздохнула и устало улыбнулась.

— Ладно, знаю, — согласилась она и пошла к барной стойке.

— Эллен иногда… вспыльчива, — нежно сказал Броуди. — Порой провоцирует ссоры, но отель — единственное пивное место на Руне, поэтому приходится либо подчиняться правилам, либо сидеть дома. Она хорошо готовит. Брала кулинарные курсы в колледже. Я тут почти каждый вечер ем.

Даже если бы Фрейзер не сказал мне, что Броуди отдалился от жены и дочери, я бы догадался, что он холост. Было в нем нечто отшельническое.

— Она одна управляет отелем?

— Да. И это нелегко, но приезжих не так много.

— Куда делся муж?

— Никогда не было. Встречалась с кем-то на материке. Не рассказывает.

Судя по виду, Броуди тоже не хотел углубляться в эту тему. Он прочистил горло и кивнул в сторону народа у барной стойки:

— Давайте расскажу вам о личностях Руны. Кинросса вы видели уже на пароме. Задира, но у него жизнь не сахар. Жена умерла пару лет назад, оставив подростка-сына. Горлопан с пивным животом — Шон Гутри. Раньше был рыбаком, но заложил лодку. Есть у него еще старая лодка, которую он пытается залатать, а пока перебивается случайными заработками, иногда помогает Кинроссу на пароме. Обычно безобиден, однако, когда выпьет, лучше держаться от него подальше.

Пронзительный женский смех заглушил Броуди.

— А это Карен Тейт. Заправляет магазином, когда трезва. У нее шестнадцатилетняя дочь, Мэри, которая… впрочем, не важно. Карен следовало бы посвящать больше времени дочери, но она предпочитает каждый вечер подпирать здесь барную стойку.

По выражению лица Броуди было понятно, насколько он этого не одобряет.

Тут повеяло холодом: открылась дверь. Секундой позже со скрежетом когтей по полу в комнату залетел золотистый ретривер.

— Оскар! Оскар!

Появился мужчина лет сорока, эдакий Байрон нашего времени. Черный непромокаемый плащ был явно недешев. Как и обладатель, он выделялся среди потрепанных курток островитян.

Все замолчали. У окна даже прекратили играть в домино. Мужчина щелкнул пальцами, и собака засеменила к нему, виляя хвостом.

— Извините, Эллен, — непринужденно сказал он, отрывисто произнося гласные, как это делают африканцы. — Едва открыл дверь, как он рванул внутрь.

Эллен не впечатлили ни новый гость, ни его извинение.

— Купите поводок. Это отель, а не конура.

— Понимаю. Больше такого не случится.

Мужчина посмотрел с напускным раскаянием и, как только она отвернулась, заговорщически подмигнул людям в баре, и те заулыбались. Очевидно, этот человек пользовался популярностью.

— Добрый вечер всем. Мерзкая погода сегодня, — отметил он, снимая плащ.

В ответ прозвучало хоровое «Oidchche mhath» и «aye». Если б он сказал: «Хорошая сегодня погода», с ним бы согласились столь же рьяно. Однако новый гость или не замечал благоговейного к себе отношения, или принимал его как само собой разумеющееся.

— Хотите выпить, господин Страчан? — спросил Кинросс с нелепой официальностью.

— Нет, спасибо, Йен. Но я с удовольствием сам угощу. Наливайте и записывайте на мой счет. — Он улыбнулся женщине у барной стойки, и в уголках появились морщинки. — Привет, Карен. Давно тебя не видел. Как дела у Мэри?

Та куда охотнее поддалась его очарованию, чем Эллен. Даже издалека я заметил румянец на щеках.

— Спасибо, хорошо, — ответила Карен, довольная, что на нее обратили внимание.

Только теперь он повернулся к нам с Броуди.

— Добрый вечер, Эндрю.

Броуди холодно кивнул. Выражение лица было гранитно-каменным. Он поставил ногу между своей колли и охотничьим псом, который к ней принюхивался.

— Отстань от нее, Оскар. — Хозяин хлопнул пса перчаткой.

Собака послушалась, виляя хвостом, а мужчина улыбнулся мне. Несмотря на самоуверенность, было в нем нечто подкупающее.

— А вы, должно быть, сегодня приехали. Меня зовут Майкл Страчан.

Я уже догадался, что это тот самый человек, о котором Фрейзер рассказывал мне по дороге из коттеджа: неофициальный помещик Руны и владелец большого дома. Он оказался моложе, чем я ожидал.

— Дэвид Хантер, — ответил я и пожал протянутую руку. У него была сильная хватка.

— Могу я и вас угостить? — предложил он.

— Спасибо, не надо, — отказался я.

Броуди с непроницаемым видом поднялся. Он был на полголовы выше Страчана.

— Я собирался уходить. Приятно было снова повидать вас, доктор Хантер. Идем, Бесс.

Собака послушно засеменила следом. Страчан проводил его взглядом, уголки рта приподнялись в легкой улыбке, а затем повернулся ко мне:

— Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

Не дожидаясь ответа, он сел на место Броуди и небрежно бросил перчатки на стол. В черных фирменных джинсах и угольно-сером кашемировом свитере с закатанными рукавами, откуда выглядывали загорелые руки и швейцарские армейские часы, он выглядел как человек, который лучше бы вписался в Сохо, чем на Гебридские острова.