Увековечено костями - Саймон Бекетт

— Ага, — ответил Фрейзер, смотря на бар через открытую дверь. Оттуда доносились приятные голоса и смех.

— Я Эллен Маклеод. Ваши комнаты уже готовы. Будете ужинать?

Фрейзер с неохотой оторвал взгляд от бара.

— Не откажусь от горяченького, когда закину в номер сумки.

— А как же Дункан? — напомнил я.

— О, точно, — произнес Фрейзер без особого энтузиазма. — У меня там констебль на посту. Ему тоже не помешало бы подкрепиться. Вы не могли бы упаковать ему еду?

— Конечно.

Фрейзер с голодным видом снова посмотрел на бар.

— Послушайте, позаботьтесь пока о докторе Хантере. А я… подожду там.

И он направился в бар. Неспроста у него на щеках и носу полопались капилляры.

— Сержант будет разочарован, если надеется раздобыть выпить. Кроме меня, здесь никого нет, — сказала Эллен и заговорщически улыбнулась. — Идемте, покажу вашу комнату.

Ступени скрипели под нашим весом, но держались успокоительно крепко. Темно-красный ковер обветшал и истерся, но все же был безукоризненно вычищен, как и весь дом.

Следуя за Эллен по лестничной площадке, я заметил наверху, меж перил, личико девочки. У меня екнуло сердце.

— Анна, тебе давно пора спать, — сердито сказала Эллен. — Марш в постель.

Малышка восприняла эти слова как приглашение спуститься вниз. Когда она появилась из темноты в ночной сорочке, у меня отлегло. Сходство с моей дочерью было не такое уж большое. Элис была старше и белокурая. Как мама. А этой девочке всего четыре или пять, и волосы темно-рыжие, как у хозяйки отеля.

— Я не могу заснуть, — сказала девочка, глядя на меня с откровенным любопытством. — Мне страшно из-за ветра.

— Забавно, раньше тебя это не беспокоило, — сухо ответила Эллен. — В кровать, юная леди. Я зайду к тебе, как только покажу доктору Хантеру его комнату.

Бросив на меня последний взгляд, девочка послушалась маму.

— Извините, — сказала Эллен, продолжая идти по коридору. — У моей дочери, кажется, здоровое любопытство.

Я выдавил из себя улыбку.

— Это хорошо. Меня зовут Дэвид. Сколько ей лет? Пять?

— Четыре. Крупная для своего возраста. — В ее голосе была нотка гордости. — У вас есть дети?

Я напрягся.

— Нет.

— Вы женаты?

— Был.

— Значит, развелись?

— Нет. Она умерла.

Эллен прикрыла рот рукой:

— Ой, извините…

— Ничего.

Хозяйка сразу догадалась:

— И не только жена, верно? Поэтому вы так испугались при виде Анны?

— Она была того же возраста, вот и все, — произнес я с напускным спокойствием. Встреча с малышкой задела меня за живое место, которое обычно прикрыто. Я улыбнулся. — Анна у вас милашка.

Эллен поняла намек.

— Вы бы так не говорили, если б знали, как она умеет добиваться своего. Такая маленькая, но порой превращается в капризную принцессу.

— У вас впереди еще подростковый возраст.

Она рассмеялась, открыто и чисто, и сама стала похожа на девочку.

— Не хочу пока об этом и думать.

Интересно, где отец? На руке Эллен не было обручального кольца, и казалось, что она тут одна всем заправляет. Впрочем, это не мое дело.

Она открыла дверь в дальнем конце коридора.

— Вот мы и пришли. Боюсь, не самый шикарный номер.

— То, что надо, — уверил я. Так и было. Спартанская комната, но чистая и удобная: одна тумбочка, старый сосновый комод с зеркалом и шкаф по другую сторону, из-под стеганого одеяла в клетку выглядывали белоснежные простыни.

— Ванная в конце коридора. Общая, но только для вас с сержантом Фрейзером. В это время года у нас не много посетителей. — В ее голосе сквозило смирение. — Что ж, я вас оставлю. Спускайтесь в бар на ужин, когда вам будет удобно.

На комоде стоял телефон, значит, я смогу позвонить Дженни.

— Я могу где-нибудь поблизости выйти в Интернет? Хотелось бы проверить почту.

— Если у вас есть ноутбук, можете воспользоваться телефонной линией. Беспроводной связи у нас пока нет, зато есть широкополосная.

— Широкополосная? — удивился я.

— А вы думали, мы пользуемся дымовыми сигналами?

— Нет, просто…

Она улыбнулась моему смущению:

— Все в порядке. Я вас не виню. У нас бывают сбои при плохой погоде, поэтому похвастаться пока нечем. Хотя обычно все работает.

Когда Эллен ушла, я свалился на кровать. Пружины издали металлический скрежет, приняв мой вес. Боже! Оказывается, я сильно устал. Случай на лестнице пробил защиту, которую я выстроил после смерти Кары и Элис. Ушло немало времени, чтобы достигнуть состояния перемирия с холодным фактом, что я жив, а мои жена и дочь нет. Дженни во многом мне помогла, и я был благодарен судьбе зато, что мне представился второй шанс.

Однако время от времени утрата ударяла с такой силой, что становилось трудно дышать.

Я потер глаза, усталость давала о себе знать. День был долгий. И он еще не закончился.

Достал ноутбук и положил его на комод. Взял телефон и стал ждать соединения. Дженни уже должна вернуться с работы, в свою квартиру в Клапаме, где мы неофициально вместе живем. Неофициально потому, что у меня квартира на востоке Лондона, хотя я там редко бываю. Когда мы уехали из Норфолка полтора года назад, Дженни приходила в себя от насильственного похищения, во время которого чуть не погибла. Нам обоим казалось, что неплохо будет сохранять определенную степень свободы. В некоторой мере это у нас получалось.

Только недавно в наших отношениях появились первые трещины.

В том была моя вина. Когда мы познакомились, я был врачом-терапевтом. Фактически я и сейчас им являюсь, но выполняю совсем другую работу. Приходится часто уезжать, и постоянно помнишь о течении времени и о событиях, которые она предпочла бы забыть.

Я понятия не имел, как разрулить ситуацию. Работа для меня как воздух, но Дженни нельзя терять.

Становилось ясно, что наступит день, когда придется выбирать между ними.

Она долго не брала трубку.

— Привет, это я.

— Привет. — И повисло напряженное молчание. — Как там, на Гебридах?

— Холод и дождь. Как у тебя прошел день?

— Нормально.

Дженни — учительница. В Лондоне непросто найти работу, но ее взяли на полставки в детский сад, и ей там нравится. Нравятся дети. Однажды ей захочется завести своего ребенка. А я вот не уверен на сей счет.

В диалоге ощущалась неловкость.

— Послушай, мне жаль, что так получилось.

— Все в порядке.

— Нет, не в порядке. Я просто хочу объяснить…

— Не надо. Пожалуйста, — менее убедительно добавила она. — В этом нет смысла. Сейчас ты там. Я огорчилась, что ты повернулся, вот и все.

— Я буду через день-другой, — заверил я, понимая, что это вилами по воде писано.

— Ладно.

Опять тишина.

— Пожалуй, я пойду, — сказал я. — Позвоню завтра вечером.

Дженни вздохнула:

— Дэвид…

У меня душа ушла в пятки.

— Что?

Пауза.

— Ничего. Просто мне хочется поскорей тебя увидеть.

Я повторил то же самое и нехотя повесил трубку. Сидя на кровати, я думал, что она не успела сказать. По-любому мне не хотелось это слышать.

Вздохнув, я подсоединил фотоаппарат к ноутбуку и закачал снимки из коттеджа. Около сотни видов останков с разных фокусов. Я быстро просмотрел их, убедившись, что ничего не упустил. Осветленные вспышкой рука и ноги не утратили шокирующего вида. Я неторопливо изучил дырявый череп. Похож на сотни других после огня. Хоть в учебник помещай: классический случай черепного взрыва.

Так почему же мне казалось, будто я что-то упустил?

Я смотрел на экран так долго, что заболели глаза, и не нашел ничего. В итоге я сдался. Вероятно, Уоллес прав. Ты слишком осторожничаешь.

Скопировав фотографии на карту памяти, я подключил ноутбук к Интернету, чтобы проверить почту. Обещанные Уоллесом файлы с пропавшими людьми пока не дошли, поэтому я ответил на неотложные сообщения, лег на кровать и закрыл глаза. Я бы тотчас заснул, если б не бурчание в животе, напоминавшее о том, что надо поесть.

Я встал с кровати и направился к двери. Проходя мимо окна, лениво бросил туда взгляд. Из темноты на меня уставилось собственное отражение, стекло было покрыто разводами от дождя, но на секунду мне показалось, будто снаружи мелькнуло что-то, то есть кто-то.

Посмотрел внимательнее. На улице внизу стоял уличный фонарь — яркое желтое пятно. Больше ничего.

Обман зрения, решил я. И, выключив свет в номере, направился вниз.

5

Крохотная каморка бара вмещала всего несколько столов. Как и коридор, он был отделан сосновыми досками, и внутри возникало ощущение, будто находишься в гигантской деревянной коробке. Камин у стены выложен ракушками. В очаге горел торфяной брикет, наполняя воздух насыщенным ароматом.

Меньше дюжины посетителей создавали оживленную атмосферу. В голосах звучало занятное смешение шотландского распева и жесткого гэльского акцента. На меня устремились любопытные взгляды. Очевидно, досюда дошел слух о находке в старом коттедже благодаря, несомненно, Мэгги Кэссиди. Однако все тотчас вернулись к своим занятиям. У окна два старика играли в домино, черные костяшки отрывисто стучали по столу на фоне постоянного звона стаканов. Кинросс, бородатый капитан с парома, разговаривал у барной стойки с высоким пузатым мужчиной. С ними была женщина за сорок, чей пронзительный смех и прокуренный голос перебивали стоявший в баре гул.