Отметатель невзгод, или Сампо XX века - Вадим Шефнер

– Пироксилин Тимофеевич, меня не интересуют ваши дефективные дачники, – высказался я. – Меня интересуете лично вы. Я один колючий вопрос приготовил.

– Ну, говорите.

– Пенициллин Тимофеевич, – начал я, – почему это… – Но дальше не мог сказать ни слова. Язык будто свинцом налился, а верхняя челюсть примкнула к нижней, как магнит к железу. Я онемел!.. Машинально взглянув в окно, я увидал, что жерло Отметателя Невзгод направлено в мою сторону. «Ну, я перехитрю тебя, сукино дитя!» – обратился я мысленно к Трубе и, вынув из кармана записную книжку и авторучку, написал:

«Декамевит Тимофеевич, почему это…» Но и тут потерпел неудачу: пальцы мои свела судорога.

– Вы, наверно, хотели задать какой-то неприятный для меня вопрос? – обратился ко мне Разводящий, заметив мое замешательство.

– По-видимому, да, – ответил я, вновь обретя дар речи.

– Как видите, ОН строго стоит на страже моего душевного спокойствия… А теперь я провожу вас до станции и помогу вам нести ваш багаж. Мне хочется оказать вам эту любезность, ведь я вам многим обязан.

Когда мы вышли на тихую дачную улочку и прошли по ней шагов десять, покинув зону действия Трубы, я решил снова обратиться к Разводящему по интересующему меня вопросу.

– Достопочтенный Валериан Тимофеевич! – уважительно начал я. – Вот человек вы для своего возраста очень даже бодрый и крепкий, и спортивная стать этакая в вас, а одинокий глаз-то ваш невесело смотрит, печали в нем и на два глаза с лихвой бы хватило. Между нами, изобретателями, говоря, счастливы ли вы?

– Призовите на помощь логику, товарищ Сморчок!.. Поскольку я живу на своей дачной территории, где ОН охраняет меня, и поскольку я покидаю свой участок весьма редко – вопрос ваш нелеп! Я защищен от всех несчастий – следовательно, я счастлив. И попрошу вас прекратить разговор на эту тему!

Дальше мы шагали молча.

Когда дошли до станции, я вынул из внутреннего кармана 190 рублей – и сунул их в боковой наружный карман Разводящего.

– Вот вам на чаек, Скипидар Тимофеевич. За то, что чемоданчик мой поднесли,

– Это еще что такое! – напыжился Разводящий.

– А ничего такого, Глицерин Тимофеевич! Я по натуре человек и такой и сякой, я, говорят, человек даже сволочной отчасти, и к тому же я человек небогатый, а только проживу я и без вашей милостыни! Чувствую, не принесут мне веселья ваши денежки, не зазвучат мне через них фужеры и виолончели. Мое вам с кисточкой!

На том и расстались.

11. Эпилог

С того лета прошло одиннадцать лет.

На днях, по наущению ТТ, Валентина погнала меня в школу (там в третьем классе наш сын учится) объясняться по поводу якобы плохого поведения Васи. ТТ убеждена, что в Васе моя наследственность бурлит, а потому, мол, я и должен в первую очередь заботиться, чтобы ребенка из школы не исключили. Дело в том, что Вася там иногда стекла бьет, когда ему отметки несправедливые выпадают. Но ведь не на уроках бьет! Обиженный мальчик терпеливо отсиживает урок, а стекла бьет во время перемены. Эта врожденная склонность к самодисциплине должна бы радовать педагогов! Такой тезис я и выдвинул, беседуя с завучем, но в ответ посыпались грубые нападки на Васю и на меня лично, и я вынужден был повысить голос. И что же?! Мне пригрозили приводом в милицию!

Понурив голову, шел я по улице, и вдруг слышу:

– Сморчок Шампиньонович! Гад вы мой драгоценный, скандалист вы мой незабвенный! Узнаете меня?

Передо мной стоял Разводящий. Он заметно постарел и одет был без прежней аккуратности – пиджачок какой-то потертый, брюки неухоженные. Но единственный глаз его излучал веселье, причем веселье натуральное, безалкогольное; спиртным от старикашки ничуть не пахло.

– Помню, помню ваше дачное тиранство, Мышьяк Тимофеевич! – молвил я.

– И я вас помню! Ни при ком другом мой ОН не работал так производительно, как при вас!.. А как обстоит дело с зонтифицированием северных оленей?

– Намечается ряд несомненных достижений, но мешают отрицательные явления, – с деловым благородством ответил я и, в свою очередь, поинтересовался, скоро ли человечество, благодаря Отметателю Невзгод, избавится от всех бед и напастей.

– Бедоотвода моего уже семь лет не существует, – без грусти ответил Разводящий. – В процессе размышлений я пришел к выводу, что отсутствие несчастий – это еще не счастье. Оно в чем-то другом. После этого я взял кувалду и разбил свой агрегат. В результате цветы мои захирели, сбережения пошли прахом, ибо я стал одалживать деньги в долг без возврата. Что касается дачи, то я ее передал дочери, поскольку дочь с двумя детьми ушла от мужа-фарцовщика.

Старикан весело подмигнул мне – и мы пошли каждый своей дорогой.

Я шагал домой и размышлял о счастье. Ну пусть оно – не в отсутствии бед, невзгод и неприятностей. Но в чем же оно тогда?

В чем счастье, уважаемый читатель?

1981