В ожидании - Джон Голсуорси

– Состав преступления отсутствует. Подсудимая освобождается. Можете идти.

Девушка всхлипнула. Справа от Динни «ламповщик» прохрипел:

– Ну и ну!

– Эх! – выдавил высокий полисмен.

Динни увидела, что дядя провожает девушку. Проходя мимо племянницы, он улыбнулся:

– Подожди меня, Динни… Освобожусь через две минуты.

Выскользнув в коридор вслед за высоким полисменом, Динни остановилась, ожидая дядю. При виде того, что её окружало, у девушки мурашки поползли по коже, словно ей предстояло пойти ночью зажечь свет в кухне. Запах карболки щипал ей ноздри. Динни отошла поближе к выходу. Полисмен с сержантскими нашивками осведомился:

– Чем могу служить, мисс?

– Благодарю вас, я жду дядю. Он сейчас выйдет.

– Его преподобие?

Динни кивнула.

– Хороший человек наш священник. А девушку выпустили?

– Да?

– Что ж, бывают ошибки. Да вот и он, мисс.

Хилери подошёл к Динни и взял её под руку.

– А, сержант! – воскликнул он. – Как хозяйка?

– Превосходно, сэр. Вызволили-таки девчонку?

– Да. Теперь можно и трубку выкурить. Пойдём, Динни, – сказал Хилери и, кивнув сержанту, вывел девушку на воздух.

– Как тебя занесло сюда, Динни?

– Я зашла за вами, дядя. Тётя Мэй проводила меня. Эта девушка в самом деле не виновата?

– Почём я знаю? Но осудить её – значит прямиком толкнуть в ад. Она должна за квартиру, сестра у неё болеет. Постой минутку, я закурю.

Он выпустил клуб дыма и снова взял Динни под руку:

– Что я могу сделать для тебя, дорогая?

– Представьте меня лорду Саксендену.

– Бантамскому петуху? Зачем?

– Чтоб он помог Хьюберту.

– Собираешься обольстить его?

– Так вы устроите мне встречу с ним?

– Я учился с Петухом в Хэрроу. Он тогда был только баронетом. С тех пор мы не виделись.

– Но у вас же в кармане Уилфрид Бентуорт, а они соседи по имению.

– Ну что ж! Полагаю, что Бентуорт даст мне к нему записку насчёт тебя.

– Нет, это не то, что нужно. Я должна встретиться с ним в обществе.

– Гм, верно. Без этого тебе его не обольстить. О чём же всё-таки идёт речь?

– О будущем Хьюберта. Мы обязаны дойти до самых верхов, пока ещё не поздно.

– Понимаю. Послушай, Динни, Лоренс – вот кто тебе нужен. Во вторник Бентуорт едет к нему в Липпингхолл охотиться на куропаток. Ты тоже могла бы поехать.

– Я уже думала о дяде Лоренсе, но не хотела упустить случай повидаться с вами.

– Дорогая, – воскликнул Хилери, – прелестные нимфы не должны вести таких речей: это ударяет в голову! Вот мы и пришли. Зайди выпей чаю.

В гостиной Динни с удивлением увидела дядю Эдриена. Подобрав под себя длинные ноги, он сидел в углу в окружении двух молодых особ, по виду похожих на учительниц. Эдриен помахал Динни ложечкой и немедленно подошёл к ней:

– Можешь себе представить, Динни, кто явился ко мне сразу же после тебя? Сам злодей! Решил посмотреть моих перуанцев.

– Что? Халлорсен?

Эдриен протянул ей карточку: "Профессор Эдуард Халлорсен". Внизу карандашом приписано: "Отель "Пьемонт".

– Он оказался приятнее, чем я думал, когда столкнулся с ним в Доломитах. Он был тогда такой здоровенный, весь заросший бородой. Я бы даже сказал, что он – неплохой парень, если к нему подобрать ключ. Вот я и решил с тобой посоветоваться: не стоит ли поискать к нему ключ?

– Дядя, вы же не читали дневника Хьюберта!

– А хотел бы прочесть.

– Ещё прочтёте. Он, вероятно, будет опубликован.

Эдриен тихо свистнул.

– Обдумай все хорошенько, дорогая. Собачья драка интересна для всех, кроме собак.

– Время Халлорсена истекло. Теперь очередь Хьюберта бить по мячу.

– Прежде чем ударить по мячу, на него не вредно взглянуть, Динни. Разреши мне устроить небольшой обед. Диана Ферз пригласит нас к себе. Ночевать останешься у неё. Как насчёт понедельника?

Динни наморщила чуть вздёрнутый носик. Если на будущей неделе поехать в Липпингхолл, как она собирается, то в понедельник – удобнее всего. В конце концов, может быть, и стоит увидеться с этим американцем, до того как объявлять ему войну.

– Хорошо, дядя. Я вам очень признательна. Если вы налево, можно мне с вами? Хочу повидать тётю Эмили и дядю Лоренса. Маунт-стрит – это вам по дороге.

– Отлично. Подкрепляйся и пойдём.

– Я уже подкрепилась, – ответила Динни и встала.

VI

Удача не покинула Динни, и она застала своего третьего по счёту дядю на Маунт-стрит около его собственного дома, который он созерцал с таким видом, словно собирался его продавать.

– А, Динни! Входи, входи. Твоя тётка хандрит и будет рада видеть тебя.

Они вошли в холл, и сэр Лоренс прибавил:

– Мне недостаёт старого Форсайта. Я как раз прикидывал, сколько запросить за дом, если мы решим сдать его на будущее лето. Ты не знала старого Форсайта, отца Флёр. Это была фигура.

– Что с тётей Эм, дядя Лоренс?

– Ничего особенного, дорогая. Просто вид бедного старого дяди Катберта, вероятно, заставил её призадуматься о будущем. А ты о нём задумываешься, Динни? В известном возрасте оно всегда кажется печальным.

Сэр Лоренс распахнул дверь:

– Дорогая, у нас Динни.

Леди Эмили Монт стояла в своей отделанной панелями гостиной и метёлочкой из перьев обмахивала какую-то семейную реликвию.

На плече у неё сидел попугай. Она положила метёлочку, с отсутствующим видом приблизилась к гостье, предупредила её: "Не столкни Полли!" – и поцеловала племянницу. Попугай переместился на плечо к Динни, нагнул голову и вопросительно заглянул ей в лицо.

– Он такой милый, – сказала леди Монт. – Ты не боишься, что он ущипнёт тебя за ухо? Я так рада, что ты пришла, Динни. Я всё время думаю о похоронах. Скажи, как ты себе представляешь загробную жизнь?

– А такая существует, тётя?

– Динни! Ты меня просто убиваешь!

– Может быть, те, кому она нужна, всё-таки обретают её.

– Ты – вылитый Майкл. Он такой же рассудочный. Где ты поймал Динни, Лоренс?

– На улице.

– Ты становишься неприличен. Как твой отец, Динни? Надеюсь, он не заболел в этом ужасном Портминстере. Дом весь пропах мышами.

– Мы все очень тревожимся за Хьюберта, тётя Эм.

– Ах да, да, Хьюберт! Ты знаешь, он, по-моему, напрасно отстегал этих людей. Пристрелить их – куда ни шло, но пороть – это так грубо и старомодно!

– А вам, тётя, не хочется отстегать возчиков, когда они бьют перегруженных лошадей на подъёме?

– Конечно, хочется. Значит, вот они чем занимались!

– На деле было ещё хуже. Они выкручивали мулам хвосты, кололи их ножами и вообще зверски мучили бедных животных.

– Неужели? Как хорошо, что он их отстегал! Впрочем, со дня, когда мы перевалили Гемми, я терпеть не могу мулов. Помнишь, Лоренс?

Сэр Лоренс кивнул. Лицо его приняло нежное, чуть ироническое выражение, которое, как давно заметила Динни, всегда появлялось на нём в присутствии тёти Эм.

– Почему, тётя?

– Они скатились на меня. Не все, конечно, а тот, на котором я до этого ехала. Говорят, редко случается, чтобы мул, не споткнувшись, скатился на кого-нибудь.

– Какой ужас, тётя!

– Да, пренеприятно – внутри так все и холодеет. Как ты думаешь, Хьюберт приедет на будущей неделе в Липпингхолл пострелять куропаток?

– Не думаю. Хьюберта сейчас никуда не вытащить. Настроение у него жуткое. А мне можно приехать, если у вас найдётся местечко?

– Разумеется. Места сколько угодно. Считай сама: будут только Чарли Масхем со своей новой женой, мистер Бентуорт, Хен, Майкл с Флёр, Диана Ферз, может быть, Эдриен и твоя тётка Уилмет. Ах да, забыла – ещё лорд Саксенден.

– Неужели? – воскликнула Динни.

– А что? Он, по-твоему, недостаточно респектабелен?

– Но, тётя, милая, это же замечательно! За ним-то я и гоняюсь!

– Какое ужасное слово! Никогда не слышала, чтоб так говорили. Кроме того, где-то существует леди Саксенден, хоть она и прикована к постели.

– Что вы, тётя Эм! Я хочу увидеться с ним, чтобы он помог Хьюберту. Папа говорит, что ему достаточно пальцем шевельнуть.

– Динни, ты и Майкл употребляете невозможные выражения. Каким пальцем?

Сэр Лоренс нарушил каменное молчание, которое обычно хранил в присутствии жены:

– Дорогая моя, Динни хочет сказать, что Саксенден – крупная закулисная фигура в военных делах.

– Что он собой представляет, дядя Лоренс?

– Бантам? Я познакомился с ним давным-давно – он тогда был ещё мальчишкой.

– Это меня чрезвычайно тревожит, – вставила леди Монт, отбирая у Динни попугая.

– Тётя, милая, я в полной безопасности.

– А лорд… э-э… Бантам тоже? Я так стараюсь, чтобы в Липпингхолле всё было респектабельно. В этом смысле Эдриен внушает мне опасения, но… – она посадила попугая на камин, – …он мой любимый брат. Для любимого брата пойдёшь на все.

– Да, на все, – подтвердила Динни.

– Всё будет в порядке, Эм, – вмешался сэр Лоренс. – Я присмотрю за Динни и Дианой, а ты – за Эдриеном и Бантамом.