После пожара - Уилл Хилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спокойно, ребята, – произносит он. – Спокойно. Я пришел с миром.
Его мурлычущий, протяжный выговор вызывает у меня жгучее желание немедленно распахнуть ворота, промчаться по дороге и броситься ему на шею, пускай он и Чужак, вполне возможно, опасный, гораздо старше меня, и пускай в Третьем воззвании четко сказано, что мне не дόлжно иметь подобных мыслей.
– Это уж нам судить, – отвечает Хорайзен, твердо, но без откровенной враждебности. – Чего тебе тут надо?
– Я размышляю над некоторыми вопросами, – говорит незнакомец, – и слыхал, что здесь возможно обрести на них ответы.
– Возможно, – кивает Хорайзен, – а возможно, и нет. Как тебя зовут, приятель?
– Нейт. Нейт Чилдресс.
– И откуда же ты, Нейт Чилдресс?
– Из Лаббока, – отвечает незнакомец – Нейт, он сказал, его зовут Нейт, – и мотает подбородком, указывая на дорогу, по которой пришел. – То есть родом из Лаббока, а в последнее время жил в Абилине.
– Кто сказал тебе, что здесь ты найдешь ответы? – спрашивает Хорайзен.
– Официантка из лейфилдской закусочной, Бетани ее звали. Мы немного поболтали, и она посоветовала мне это место.
Спасибо тебе, Бетани, спасибо огромное.
– Что-то не верится, – хмыкает Хорайзен. – Мы с городскими редко дело имеем.
– Она так и сказала, – подтверждает Нейт. – Мол, общалась со здешними ребятишками, когда сама была девчонкой. Жалела, что они перестали приходить.
Хорайзен кивает. Трое других Центурионов стоят молча, явно предоставив ему право вести переговоры.
– Ладно, – снисходит он. – Если ищешь ответы, здесь есть тот, с кем тебе стоит потолковать. Но предупреждаю сразу, пока мы тут беседуем по-хорошему: если в сердце твоем фальшь, он ее распознает. Лгать ему бессмысленно, ибо его не проведешь, так что, если ты задумал обман, лучше разворачивайся прямо сейчас и топай туда, откуда пришел.
– Благодарю за предупреждение, – говорит Нейт. – Пожалуй, я все же рискну.
– Быть по сему, – решает Хорайзен и отпирает висячий замок на главных воротах. – Добро пожаловать в Святую церковь Легиона Господня. Ежели ты вступил на Истинный путь, надеюсь, твое пребывание здесь будет долгим и добрым. Однако это не мне решать.
Он открывает ворота, и мы расступаемся. Нейт медленно входит, по очереди кивает всем Братьям и Сестрам. Когда его взгляд падает на меня, он улыбается, и мое лицо вспыхивает алым жаром, словно поверхность Солнца. Я хочу что-то сказать – что-нибудь смешное, остроумное, отпадное, – но в голове царит совершеннейшая пустота, и я просто смотрю, как он проходит мимо.
– Провожу тебя в часовню, – говорит Хорайзен, передавая висячий замок Беару. – Подождешь там отца Джона.
Нейт кивает.
– Веди.
Хорайзен перекидывает винтовку через плечо и вместе с Нейтом удаляется в сторону здания, расположенного в самом центре Базы. Я и остальные следуем за ними, а когда подходим к той части двора, которая залита асфальтом, Эймос отделяется от толпы и шагает к Большому дому, оглядываясь на ходу. Хорайзен ведет Нейта вверх по ступенькам часовни, дверь за ними закрывается, а мы остаемся снаружи.
– Батюшки мои, – вздыхает Элис, и ее взгляд горит таким вожделением, что я едва не отшатываюсь. – Ох, сердце, не части´. Если Пророк не позволит ему остаться, я уйду вместе с ним.
– Придержи язык, Элис, – одергивает ее Джейкоб.
– С чего это отец Джон не позволит ему остаться? – вмешиваюсь я, не обращая на него внимания.
– А с чего вдруг позволит? – подает голос Люк. – Просто так с большой дороги сюда никто не забредает. Этот тип наверняка смутьян.
– Замолчи, Люк, – шикает на него Элис. – Болтаешь всякую ерунду.
– Там увидим, – пожимает плечами Люк.
– Вот именно, увидим, – парирует Элис.
В северном углу двора, на крыльце Большого дома, появляется отец Джон. Он идет к нам, за его спиной маячит Эймос. Почтительно умолкнув, толпа взирает, как он поднимается в часовню и ветер шевелит его длинные темные волосы. Он одет в серую рубашку и блекло-голубые джинсы, на лице суровое, строгое выражение, однако перед тем, как скрыться за дверью часовни, отец Джон все же удостаивает нас, свою паству, кивком. Эймос остается с нами, его изборожденный морщинами лоб нахмурен.
– Что решил Пророк? – спрашивает Люк.
– Отец Джон не отчитывается перед такими как я, – отвечает Эймос. – Он побеседует с новичком, потом посовещается с Господом и уж тогда объявит нам решение.
– Я считаю, мы должны оставить новенького, – высказывается Элис.
– Угу, – бурчит Эймос. – И я даже знаю, каким местом ты сейчас думаешь.
– Эймос, не надо так со мной так разговаривать, – опасно прищуривается Элис. – Не стоит.
Он равнодушно пожимает плечами и отворачивается. Все остальные стоят молча и неподвижно, ожидая, пока отец Джон явит волю Господню в отношении Нейта Чилдресса. Минута идет за минутой, в небе жарит солнце, а мы с моими Братьями и Сестрами напряженно прислушиваемся, стараясь угадать, что происходит в часовне.
Наконец – кажется, спустя вечность – высокая деревянная дверь распахивается, и из нее выходит отец Джон. Лицо его бесстрастно и непроницаемо. Хорайзен и Нейт вслед за ним спускаются по ступенькам во двор и, когда Пророк останавливается перед толпой, делают так же.
– В наших рядах пополнение, – сообщает отец Джон. Его голос взмывает и рокочет на легком ветерке, сплошь густые басы и естественная уверенность. – Нам еще только предстоит выяснить, способен ли этот человек стать нашим верным Братом, членом Легиона Господня, или должен быть изгнан как прислужник Змея. Истину лишь предстоит узнать, ибо от всех собравшихся здесь она сокрыта. А посему этот человек проведет ночь в наших стенах, и каждый из нас будет за него молиться. Не сомневаюсь, что с наступлением утра Всевышний явит свою волю. Господь благ.
– Господь благ, – хором отвечают все, в том числе и я.
Отец Джон кивает Нейту, затем оборачивается к Хорайзену:
– В двенадцатом корпусе есть свободная кровать. Дайте ему одеяло и проследите, чтобы его накормили.
– Да, отче, – отзывается Хорайзен.
Пророк удовлетворенно кивает и, не говоря более ни слова, широким шагом направляется обратно к Большому дому. Нейт с улыбкой обводит взглядом толпу, однако улыбка эта кажется – по крайней мере мне – довольно напряженной.
– Все слышали, что сказал отец Джон, – произносит Хорайзен. – Кто проводит этого человека…
– Я, – тут же выпаливаю я. – Я отведу его в двенадцатый корпус.
Хорайзен улыбается мне и кивает. Нейт смотрит в мою сторону, вопросительно изогнув бровь, и я затылком чувствую испепеляющий взгляд Элис.
– Хорошо, – подытоживает Хорайзен. – Нейт, Мунбим покажет тебе, где можно оставить вещи. Длинное здание на восток от часовни
