Лань - Иван Филин

Войдя в туман, он остановился, что то привлекло его внимание, он обернулся – неясная тень приближалась к нему, он успел увернуться от ее первого удара. Тень оказалась сзади. Получив сильный удар в спину, Шамо упал. Встав, он опять не увидел тени.

– Что в тумане, кто это? – спросил у Ланя, выйдя из тумана.

– Это твое занятие. Не бойся.

Шамо не боялся, но сильно удивился.

– А откуда она? Что это?

– Это твое занятие, потом поймешь, откуда это взялось, – ответил Лань. Теперь Шамо сам искал в тумане тень, но не нашел ее. Потом помогал Ланю собирать зерно.

– Ты не делаешь из нее муку? – спросил Шамо.

– Нет, – ответил он.

Немного обрадованный, Шамо пошел искать подходящие камни, которыми можно было размолоть зерна. Вскоре он собрал небольшую гору подходящих камней. Еще не зная, какие из них подойдут лучше.

Целый день прошел в экспериментах, Шамо долго подбирал камни, которыми можно было молоть зерна. Некоторые. камни крошились, другие были неудобны. К вечеру он перепробовал все, так ничего и не добившись, измолов лишь немного зерен и изрядно поранив руки. Придя вечером в пещеру, Шамо, был немного раздосадован.

Лань добавил немного дерева в очаг и залил зерно водой на ночь.

– Я хотел смолоть муку и сделать лепешки, но ни один камень не подошел, – сказал огорченный Шамо. Лань посмотрел на него и отошел немного вглубь пещеры. Он принес пару камней и положил рядом с Шамо.

– Эти подойдут, – сказал он.

Шамо посмотрел на них, один удобно было держать в руке, у другого было небольшое углубление, куда можно было класть зерна и молоть их, камни не крошились.

Шамо начал молоть муку, удивившись тому, как быстро и точно Лань нашел то, что нужно.

– Я искал камни в оазисе, мне и в голову не пришло посмотреть их в пещере, где было больше камней. Сказал он Ланю.

Лань посмотрел на него своими пронзающими глазами, и немного улыбнулся.

– Я сам раньше молол муку этими камнями.

Весь следующий день Шамо молол муку, это было не так быстро, как он предполагал, тем более, что он истер руки. Через два дня он добился результата, перед ним лежала приличная горка муки.

– Сегодня я попробую сделать лепешки, – сказал он Ланю, – смешивая муку с водой.

– Подожди, – сказал Лань. Он вышел из пещеры и скоро вернулся. Шамо догадался, что Лань ходил в оазис. Он принес несколько косточек от плодов и кинул их на угли. Когда они немного пригорели, он дал их Шамо.

– Размели их и добавь в муку.

Шамо так и сделал. Жидкое тесто он выливал на раскаленные камни. Оно моментально прожаривалось. Лепешки получились с приятным привкусом и не такие постные из-за поджаренных косточек, которые принес Лань. Довольный собой Шамо уснул, отметив, что это был первый ужин за все время и первый день, когда он чем-то был занят.

Утром он более осторожно входил в туман. Тень как всегда появилась неожиданно. Увернувшись от нее, он успел увернуться и от удара в спину, который свалил его вчера. Но теперь он получил подсечку, опять оказавшись на земле. Тень исчезла. Шамо удивлялся, с одной стороны тень была нематериальной, по крайней мере, она казалось таковой, с другой, ее удары были весьма ощутимы. После короткого поединка тень исчезала, и он не мог найти ее в тумане.

Но, по-прежнему, Шамо не жил, а только существовал здесь. То, что он делал, нельзя было назвать жизнью. Каждый его день был похож на другие, многообразием его жизнь не отличалась. Скука и томление захватили его. В конце концов он перестал что либо замечать, ему было не только скучно, все, что его окружало, казалось ему не только холодным, но и серым, неинтересным. Жизнь стала для него неинтересной, постной и лишенной смысла, он не знал, зачем так жить, и долго ли он может так просуществовать.

Шамо стоял у обрыва и смотрел вниз. Куда было бы легче сделать шаг вперед и умереть, разбившись о скалы, или идти по долгим и заснеженным горам, в которых тоже можно найти смерть, так и не дойдя до людей. Или оставаться здесь. Последнее решение было самым легким, но и самым трудным, остаться здесь и ничего не менять, это было просто и легко, но с другой стороны оставаться здесь уже было невыносимо. Он спустился в пещеру, видеть Ланя не хотелось, и почти плача от своей слабости и безысходности, он сидел в холодной пещере.

Потом он пошел в глубь пещер, там были лабиринты, причудливые переплетения пещер и узких проходов, закрытых мраком. Он шел как можно дальше, почти ничего не видя, глаза не могли привыкнуть к этой каменной темноте. Ориентируясь на ощупь и немного на звук, он забрался в ее глубины как можно дальше, туда, где он раньше никогда не был. Теперь ему было все равно, выберется он обратно из лабиринтов пещер. или останется в них навсегда.

Его окружала только темнота и каменная тишина, но из него самого вырывался плач, он не мог сдержать свою слабость и бессилие. Он не мог уйти отсюда, теперь он это понял, но остаться здесь было равносильно смерти. «Если я уйду, то умру в горах, если останусь тоже умру. Умереть и не жить» – думал он про себя, но при этом не шевелился и решил не двигаться, пока живет. Мысли потихоньку уходили. Потом он заснул. Проснулся от холода и страха. Но Шамо по-прежнему не двигался и ничего не делал, не обращая внимания на свое онемевшее тело.

Теперь темнота и тишина не только окружали его, но были в нем самом. Он полностью стер себя, свои мысли, ненавидя себя и слабость, что была в нем. Время проходило, но Шамо все еще лежал в темноте пещеры, Лань не искал его.

– Тут я и умру, – думал Шамо. Он не знал, сколько он здесь. Но темнота и тишина теперь ему казались другими, не таким пустыми, он находил в них что-то, но, что, не мог понять, не осознавал это. Отдавшись небытию, он забыл все, считая себя уже мертвым.

Озарение

– Я жив! От этой мысли, что озарила мое сознание, я очнулся. Онемевшее тело не хотело двигаться. Но в душе и сердце была жизнь и знание о ней. Знание о том, что я живу и не умер, как считал немного раньше? Но когда, как давно это было, когда я умер? Нет, я не умирал, я хотел умереть, но зачем? Не хотел жить, но я ведь не жил, я не знал, что такое жизнь, несмотря на то, что жил. А теперь я знаю, что такое жизнь. Жизнь это я, я и есть жизнь, ведь я живой, и все то, что меня окружает, тоже было живым, было моей частью и моей жизнью.

Я быстро нашел выход из пещеры, во мне была цель – выбраться из темноты пещеры и посмотреть на жизнь, светлую, чистую и неповторимую.

Все, что происходило вокруг, мне иногда казалось нереальным. Кругом были снежные горы, а через несколько шагов я видел оазис, где было тепло, и вода была почти горячей. Я жил с человеком, который не был похож на человека. И, тем не менее, я знал, что все, что со мной происходит, было реальностью моей жизнью. Невиданные и красивые насекомые кружили вокруг меня. Я просто любовался тем, что меня окружало. Наслаждаясь окружающим миром, своим существованием, что происходило во мне и в нем.

Теперь я радовался всему, что видел, слышал или понимал. Не понимая того, как раньше я не замечал, что происходит вокруг. Как можно было жить и не знать, что такое жизнь, не купаться в ней, предаваясь ее радости и покою.

Озарение понемногу угасало, насладившись им, я опять начал искать себе занятие, но теперь сама жизнь и была для меня занятием.

Живя у кузнеца, я привык к тяжелому труду, без которого я не представлял себе жизни. Теперь я жил без дела, для меня это было все равно, что смолоть воду в ступе.

– Я не могу так дальше жить. Дай мне занятие, или я уйду, – сказал я Ланю.

– Дать тебе занятие, это хорошее дело, – ответил Лань. – Я дам тебе занятие, после того, как ты ответишь на один вопрос.

– Какой?

– Что такое мысль, откуда она приходит, и куда она уходит.

– Это то, что приходит на ум.

– Что такое ум?

– Это то, что я знаю.

– Что ты знаешь?

– Много чего, я знаю, что такое жизнь.

– Если ты знаешь много чего, то, что такое мысль?

– Я не знаю, что это такое.

– Так ответь, и найдешь себе занятие.

Я задумался. Мысли, и вправду? Что это такое, и откуда они берутся. Этого я не знал. Я пытался не думать, но у меня ничего не получалось. Я пытался отрешенно смотреть на свои мысли, но не мог понять, что это такое.

– Ты знаешь, что такое мысль? – спросил я у Ланя через несколько дней.

– Да, – ответил он.

– Подскажи мне.

– Рыба не знает, что она живет в воде, пока ее не вытащат на воздух.

Да, действительно, рыба живет в воде, и она не знает об этом, когда она узнает, что такое воздух, она поймет, что такое вода. Когда я познаю, что такое не мысль, я познаю, что такое мысль. Я вспомнил, как тогда в пещере все мысли ушли, и я очутился в какой-то пустоте, потом я заснул, если это можно было назвать сном. Но если сейчас у меня будет то же состояние, я смогу понять, что такое мысль.

Время проходило. Я все так же жил, наслаждаясь жизнью. Но при этом не знал, что мне делать, иногда в тумане появлялась тень, но она почти моментально исчезала после того, как я проигрывал поединок.