Познание живого: теоритико-методологические основы - Сергей Денискин

Есть и другие отличия. В классической немецкой философии механизм причинности конкретизируется в виде полярного единства разнонаправленных внутренних процессов в живой единице и аналогично сопряженных полярных внешних процессов во взаимодействии со средой, на пересечении которых (внутренних и внешних), по мнению Гегеля, и возникает устойчивая органическая форма. В материалистической же модели Г. А. Югая «причина как действие на другое (следствие) есть в то же время преломление действия “через другое” (следствие) “на себя”»80. В результате теряется внутренний источник динамичности и устойчивости органического целого. Вполне очевидно, что жизненный процесс осуществляется не только во внешнем взаимодействии и в актах обмена, но и в промежутках, когда обмен отсутствует, и суть органического целого не в том, чтобы потреблять и выделять, так же как автомобиль, например, существует не для того, чтобы сжигать топливо и производить выхлопные газы.

Кантовское понимание органического целого осмыслено в отечественной философии в работах М. К. Мамардашвили, В. И. Кремянского, Е. Я. Режабека, И. Т. Фролова.

В частности, М. К. Мамардашвили пишет: « “Органическое целое” – исторически возникшая, развивающаяся и крайне сложно функционально расчлененная система связей и процессов, взаимовлияющих друг на друга»81. По его мнению, существенно, что все части и их связи возникают (и исторически, и функционально) «лишь в связи с данным целым, как результат его внутренней дифференциации»82. Например, физиологические особенности и анатомическое строение цветка возникают лишь в связи с растением как целым. В. И. Кремянский дополнительно выделяет органическое отношение как специфический вид связей между компонентами целого, которые создают различные нелинейные интегративные или кумулятивные эффекты. В его понимании «органическое отношение – это отображение и перспективное отображение (…) специфичности целого в его частях»83.

При этом, по В. И. Кремянскому, существенны следующие моменты84:

– живой объект возникает в результате его внутренней дифференциации, т. е. исторически, в процессе собственного развития;

– части целого формируются путем специализации в процессе становления целого и в связи с целым;

– наличие дополнительных (к координирующим) модифицирующих связей (органических отношений), обеспечивающих интеграцию в целостность;

– автономизация частей, т. е. формирование уровней структурной организации.

Принципиально важным его методологическим выводом является понимание того, что органическое целое не составлено из готовых частей, а «развернулось» из самого себя путем размножения исходной единицы (дифференциации) и видообразования (специализации) в условиях взаимных связей (органических отношений). И понимание того, что органическое целое вне условий организации определенного рода не существует. В качестве антитезы данному тезису В. И. Кремянский приводит в пример древнегреческого философа Эмпедокла, согласно которому первоначально на Земле образовались отдельные органы и в дальнейшем эти органы будто бы срослись между собой и таким путем возникли животные и люди. Добавим, что по существу то же самое утверждается и в номинализме (атомизме, индивидуализме), когда образование целого (нового уровня организации) рассматривается посредством кооперации существующих элементов. Однако, как доказывает на ряде примеров упомянутый автор, органическое целое формируются не путем «складывания» целого из предварительно образовавшихся частей, а путем конструирования целым своих собственных частей на основе органических отношений, а поэтому функция целого возникает раньше, чем набор органов, который имеется на зрелой стадии существования целостности.

Развитие познания живого в период после того, как немецкая классическая философия перешла пик своего теоретического влияния на все сферы культуры, происходило в условиях все большего взаимного обособления философского и научного познания. Позитивизм определенно набрал силу и все попытки осмысливать живое за пределами узко- предметных естественнонаучных подходов все чаще стали расцениваться как отступление в область беспредметных измышлений. В результате ученый в своей сужающейся дисциплинарной области постоянно утрачивал основания для интеграции достижений в других областях. С другой стороны, философские исследования все в меньшей степени стали опираться на достаточно полное владение научными данными, а значит их концептуальные идеи перестали выполнять роль онтологических оснований. Об этом же пишет канадский философ М. Рьюз: «…философы в большинстве своем пребывают в неведении относительно многих последних замечательных достижений биологии. Биологи же относятся с недоверием либо равнодушием к тому, чем заняты современные философы. И как следствие этого, философы возводят замки своих построений на неких не существующих для современной науки основах, а биологи оказываются обреченными ломать копья по вопросам, по которым философы вели споры лет двадцать назад»85. В результате, по его мнению, в настоящее время не существует не только единой точки зрения по вопросу философских проблем биологии, но и единого подхода к его рассмотрению86.

Существенный вклад в данную ситуацию внесли и сами философы, размышляя на темы биологии, не потрудившись достаточно над освоением биологических дисциплин и в итоге производя, по выражению Л. фон Берталанфи «философский туман». До сих пор сохраняют актуальность выводы, сделанные еще в 70-х гг. прошлого века в ходе дискуссии «Существует ли теоретическая биология»87. Ее участники сошлись на том, что методологическим ориентиром для естествознания, в том числе для биологии, остается теоретическая физика, что было выражено Н. В. ТимофеевымРесовским следующим образом: «Теоретической биологии не было до самого последнего времени, потому что нет общих естественно-исторических биологических принципов, сравнимых с теми, которые начиная с XVIII в. существовали в физике»88. Как следствие, при всей значимости конкретных достижений в биологии, оснований для объединения всех составляющих ее дисциплин и подразделов так и не было выработано. При этом и со стороны философов и со стороны биологов есть понимание необходимости совместных усилий, понимание необходимости разработки внеконцептуальных оснований для осмысления и интеграции биологического знания.

В современной философии такая задача поставлена главным образом в биофилософии. Становление отечественной школы биофилософии связано с трудами Р. С. Карпинской, И. К. Лисеева, А. П. Огурцова, О. Е. Баксанского, Л. В. Фесенковой, Ю. В. Хен, А. Т. Шаталова и др. (Институт философии РАН). Эти работы нацелены на теоретическое обобщение и формулировку абстрагирующих понятий достаточно высокого уровня, единых для всех степеней организации живого и выступающих как начальный пункт движения познания от молекулярно-биологических исследований ко все более сложным уровням. Проблематика и онтологические предпосылки отечественной школы биофилософии при исследовании жизни рассмотрены в коллективной монографии «Биофилософия» (1997). Задача биофилософии состоит в философском осмыслении самого феномена жизни как компонента природы и культуры. В рамках биофилософии единство естественнонаучного и социогуманитарного знания осознается как система «обобщающих суждений философского характера о предмете и методе биологии, ее месте среди других наук, ее познавательной и социальной роли в современном обществе»89.

Анализируя познавательные модели в истории культуры (организменная, семиотическая, механическая, организационная, эволюционная и др.) И. К. Лисеев отмечает тот факт, что, несмотря на множественность всех этих установок и их специфичность, «в XX веке основные теоретические построения в биологии ориентировались на два ведущих методологических конструкта – идеи развития и организации. Постепенно перерастая рамки собственно биологии, они превращались в регулятивы культуры в целом»90.

Осмысление феномена жизни и живого в биофилософии осуществляется на теоретическом и методологическом базисе биологии путем формирования «интегративных представлений, образующих канву новой универсальной картины мира – онтологического основания мировоззрения (как целостной системы наиболее общих взглядов человека на окружающий и собственный мир через призму знаний о жизни)»91. В качестве теоретического базиса биофилософии выдвигается коэволюционная познавательная модель – понимание бытия природы и общества в целом как процесс (и результат) сопряженного развития различных видов живого вещества между собой и неживой природой.