Я болею за «Спартак» - Михаил Ромм

Не проведя ни одной тренировки, мы выступали против немцев, только что закончивших футбольный сезон (в Западной Европе, как известно, в футбол играют зимой) и находившихся в отличной форме.

Так нередко случалось в те годы, и с этим положением приходилось, к сожалению, мириться. Русский футбол еще не пользовался таким международным авторитетом, чтобы диктовать зарубежным командам сроки встреч. Да и самый футбольный сезон в те времена складывался довольно своеобразно: он начинался весенним первенством в один круг, после которого игроки разъезжались по дачам. Все лето разыгрывалось первенство подмосковных железных дорог; в них команды выступали не в клубных, а так сказать, в территориальных составах. В середине августа начиналось основное соревнование сезона — осеннее первенство Москвы. Оно продолжалось два, два с половиной месяца. Затем обычно игралась какая-нибудь международная встреча, после чего бутсы смазывались жиром, заворачивались в бумагу или тряпку и клались в шкаф до будущей весны. Такая нелепая структура сезона, отнюдь не способствовавшая прогрессу футбола, вызывалась необходимостью: нельзя же было проводить первенство Москвы летом, когда учащиеся, основной костяк клубных команд, разъезжались по дачам. Только ЗКС и КФС, большую часть игроков которых составляли мелкие служащие и рабочие, играли летом товарищеские встречи в Москве или в прилегающих дачных местах.

...Итак, 13 апреля 1911 года на поле СКС вышли сборные команды Москвы и Берлина. Не без удивления и не без некоторой иронии поглядывали мы на центрального нападающего немцев Мюллера: неужели этот толстяк, эта семипудовая туша сумеет выдержать напряженный темп футбольного матча? Однако Мюллер оказался своего рода феноменом. Он был достаточно быстр и вынослив, а остановить его или хотя бы заставить уклониться в сторону оказалось невозможным. В течение всей игры он давил меня своими семью пудами, а при борьбе за высокие мячи просто отодвигал плечом.

Немцы показали отличную, красивую, корректную игру. Хороша была вся линия полузащиты, особенно правый полузащитник Крюгер, капитан команды. Нам, впервые вышедшим на поле после зимнего перерыва, нечего было противопоставить тренированной, хорошо сыгранной классной команде Берлина, забившей нам 6 «сухих» мячей. Столько же мячей немцы забили через два дня «московским англичанам», но на этот раз их вратарю Шмидту также пришлось три раза вынимать мяч из сетки ворот.

17 апреля берлинцы выступали в третий раз. Против них играла сборная команда, составленная из сильнейших московских игроков — русских и англичан. К сожалению, не играл левый защитник Паркер.

Судить встречу приехал из Петербурга Дюперрон, один из ведущих дореволюционных спортивных деятелей и журналистов. Однако как судья, он — малоподвижный и близорукий — оставлял, мягко говоря, желать лучшего.

Встреча протекала в упорной борьбе. Берлинцы атаковали краями. Их крайние нападающие, великолепно сыгранные со своими полусредними и крайними полузащитниками, прорывались к нашей лицевой линии и посылали оттуда навесные мячи. Мюллер, которого не мог сдержать даже цепкий Трипп, вырастал перед нашими воротами огромной глыбой и старался забить гол головой. Много хлопот доставлял мне «мой» полусредний Фойгт, подвижный, с быстрой и точной обработкой мяча.

И все же встреча могла окончиться вничью, если бы не грубые ошибки Дюперрона. В первом тайме при счете 1:0 в пользу берлинцев Фойгт, принимая передачу, придержал мяч рукой. Дюперрон стоял рядом и, казалось, не мог этого не видеть. Нарушение правил было настолько явным, что все игроки остановились в ожидании свистка. Но свистка не было. Фойгт дал мячу упасть на землю и с полулета забил второй гол. После перерыва сборная Москвы усилила натиск. Вскоре Ньюмэн, а затем Джонс забили по голу, и счет сравнялся. Но в конце тайма Мюллер снова вывел свою команду вперед. Немцы вели 3:2. Шли последние минуты встречи. Вырвался Фойгт и устремился с мячом к нашим воротам. Я шел за ним, отстав на полшага. Когда он замахнулся, я догнал его и выбил мяч за боковую линию. Фойгт споткнулся о мою ногу и ничком упал на землю. Дюперрон дал одиннадцатиметровый. Берлинцы забили. Соревнование окончилось со счетом 4:2 в пользу гостей. После финального свистка мы окружили Дюперрона, и под нашим эскортом он под свист и улюлюкание зрителей скрылся в раздевалке.

Правильно ли было решение Дюперрона? Может ли чистый удар по мячу, нанесенный сбоку, считаться подножкой? Вряд ли...

В осеннем первенстве 1911 года участвовало уже не пять, а двенадцать команд, разделенных на два класса. В группе «А» к пяти прошлогодним участникам прибавился Московский клуб лыжников (МКЛ), группу «Б» образовали команды Общества любителей лыжного спорта (ОЛЛС) — прародителя ЦДСА, — «Вега», «Шереметьево», Сокольнический клуб лыжников (СКЛ), Измайловский клуб спорта (ИКС) и «Новогиреево», ставший впоследствии одним из сильнейших московских клубов.

Победителями в первой группе и чемпионами Москвы второй год подряд были морозовцы. На очко от них отстал КФС, на два — ЗКС. «Унион» был на четвертом месте, СКС, часть игроков которого перешла в другие клубы, остался на пятом. Таблицу замыкал новичок в группе «А» — Московский клуб лыжников.

Не обошлось в 1911 году и без футбольного курьеза: летом в Пушкино под Москвой образовались три женских, или, как тогда называли, дамских команды из школьниц старших классов. Они аккуратно и старательно тренировались три раза в неделю и посылали вызовы всем женским командам, которые хотели бы померяться с ними силами. Вызов был принят женской командой Петровского-Разумовского пригорода Москвы, где помещалась сельскохозяйственная Академия. Встреча состоялась 4 августа. Команды подвергались жестокому испытанию — во время игры шел проливной дождь. Непогода не охладила воинственный пыл пушкинских футболисток: они забили в ворота соперниц пять мячей, пропустив только один. В номере 47-м «Русского спорта» за 1911 год можно видеть фотографию команды-победительницы. На этом женский футбол закончил свое недолгое существование.

1911 год был годом предолимпийским. Почти все страны Европы и США готовились к Стокгольмской олимпиаде 1912 года: шли отборочные соревнования, разыгрывались национальные первенства по видам спорта, включенным в программу олимпиады, намечались кандидаты в олимпийские сборные, проводились международные встречи.

Большое внимание уделялось подготовке сборных команд по футболу. Даже англичане, признанные гегемоны в этом виде спорта, уже весной сформировали свою сборную и летом отправили ее под названием «Английские странники» в турне по Европе сыгрываться и изучать будущих стокгольмских противников. Это «изучение» дало весьма красноречивые результаты: «Странники» выиграли у сборной Франции 10:1, Уэллса 6:0, Голландии 9:1, Швейцарии 6:1, Германии 9:0, Швеции 7:0 и 5:1 и сделали ничью с Ирландией. Только последнюю встречу с датчанами, единственными своими соперниками, «Странники» проиграли 2:6: сказалось, очевидно, утомление после длительного турне.

В августе англичане приехали в Петербург. Здесь они встретились не с хорошо подготовленными сборными, а с командами, в которых участники впервые играли в одном составе — установившаяся в русском футболе традиция оставалась неизменной.

20-го августа «Странники» выиграли со счетом 14:0 у своих соотечественников — сборной команды петербургских англичан, 21-го забили семь «сухих» мячей англо-русской сборной, 22-го играли с русской сборной. Первоначально она была составлена только из петербуржцев, но накануне игры телеграммой вызвали меня из Москвы, включили в состав и назначили капитаном.

У меня в архиве до сих пор сохранилась пожелтевшая от времени программа этой встречи. Привожу ее текст, сохраняя терминологию и орфографию:

МЕЖДУНАРОДНЫЙ МАТЧ-ФУТБОЛ

22-го августа 1911 года

Англия — против Сборной команды лучших русских игроков

Петербургских и Московских клубов

Бребнер

Мартин Бардслей

Оллей Тайсон Хили

Овен Хор Чапман Берри Рэнь

Егоров Сорокин Коженин Никитин Филиппов

Уверский Штиглиц Хромов

Соколов Ромм

(капитан)

Нагорский

В таком составе команды вышли на поле. Коженин не явился (!) и был заменен Лапшиным.

Отдельные эпизоды этой игры я помню смутно — был слишком поглощен беспрерывной, отчаянной, судорожной борьбой за то, чтобы не дать англичанам забить. Помню косую сетку дождя, черные купола зонтов на трибунах, ощущение сразу возникшей крепкой, точной сыгранности с моим напарником, прекрасным петербургским защитником Соколовым, самоотверженные выбеги вратаря Нагорского, помню, как легко и изящно обводил правый крайний англичан Овен нашего полузащитника Уверского, помню опасные положения, создавшиеся у наших ворот, лишь только мяч попадал к центральному нападающему англичан Чапману, помню, вдали, на другом конце поля фигуру лучшего вратаря мира Бребнера, стоявшего под проливным дождем, прислонившись к столбу ворот и нахлобучив кепку на самый нос. Время от времени Бребнер, окончательно промокнув и окоченев, выходил далеко за пределы штрафной площадки и делал отчаянные знаки своим защитникам. Бардслей или Мартин, овладев мячом, отпасовывали его своему вратарю. Бребнер с видимым удовольствием ловил мяч, выбивал его из рук к нашим воротам и, размявшись, возвращался на свое место. В то время вратарь имел право играть руками на всей своей половине поля.