Я болею за «Спартак» - Михаил Ромм

Жене и другу Евдокии Ромм посвящается

1

За два часа до начала соревнования футбольная Москва ринулась в Лужники. Поезда метро выбрасывали на перрон станции «Спортивная» толпы людей и дальше шли пустыми. Все эскалаторы вестибюля, обращенного в сторону стадиона, работали только вверх. К поездам надо было спускаться из другого вестибюля. Вереницей шли троллейбусы и автобусы. Шурша шинами по асфальту, мчались по набережной Москвы-реки от Кутузовского проспекта легковые автомобили.

По главной аллее стадиона тек к Большой арене, этому футбольному Колизею, непрерывный поток людей, шумный, веселый, оживленный; он тек, бурля и завихряясь у тележек с мороженым и газводой, у ларьков с бутербродами и фруктами, у закусочных с пивом и сосисками. У Большой арены он раздваивался, охватывая ее сплошным кольцом, и сквозь железные гребенки волнорезов просачивался на трибуны.

Монументами высились над толпой конные милиционеры. Холеные лошади косили глазами, нервно встряхивали головой, переступали с ноги на ногу, цокали копытами по звонкому асфальту. Пешие милиционеры в отутюженных брюках навыпуск и безупречно пригнанных кителях с кажущимся безучастием поглядывали вокруг.

За час до начала я вышел из гостиницы «Спорт», вписанной дугой в четвертый этаж трибун Большой арены, и, подхваченный толпой, стал пробираться к своему месту. Шелестели в руках программы сегодняшнего матча. На обложках броскими буквами было написано «Италия — СССР» — встреча на кубок «Европы», на развороте можно было прочесть боевую летопись обеих команд, возраст, рост и вес каждого игрока, предполагаемые составы. Из боковой аллеи в общий поток вливалась толпа итальянских «тиффози» — болельщиков, прилетевших из Рима, Турина, Милана. Сто пятьдесят интуристских автобусов доставили их на стадион.

У огороженной передвижными металлическими барьерами площадки сгрудились в ожидании приезда футболистов наиболее ярые болельщики.

К площадке подкатили два автобуса. Из них вышли участники встречи — футбольная элита Италии и Советского Союза. Не спеша, небрежно перекинув через плечо лямки спортивных сумок, игроки при благоговейном молчании зрителей пересекли площадку и скрылись в дверях. Впереди шли тренеры — располневший Фаббри в толстом, крупной вязки свитере с большой надписью «Italia» на груди и худощавый, подтянутый Константин Бесков в пальто и шляпе. Это он, знаменитый «бомбардир» московского «Динамо», во время турне по Англии в 1945 году, когда советские футболисты впервые встретились с английскими профессионалами, забил гол в ворота знаменитого «Арсенала»; это о нем капитан английской команды «Челси» Джон Гаррис сказал: «ни один центральный нападающий не доставил мне столько хлопот, сколько Бесков: он был повсюду!»

Я прошел на свое место в сорок пятом ряду западной трибуны, против одной из линий ворот. Отсюда, сверху, отлично просматривалось великолепное футбольное поле, похожее на гигантский бильярд, расчерченный белыми линиями. Сверкали белизной ворота с оттянутыми назад сетками. Трибуны были уже заполнены до последнего места. Сто три тысячи зрителей с билетами и никем не учтенное, но немалое количество безбилетных, проникших им одним ведомыми путями сквозь все преграды, сквозь милицейские кордоны, сквозь цепь контролеров, ждут начала матча. Стайки итальянских флажков колышутся на западной и восточной трибунах.

Эти сто три тысячи — лишь небольшая часть зрителей сегодняшнего матча: не надо забывать о заочниках! Миллионы людей во всех странах Европы настраивают приемники на московскую волну или включают телевизоры и с нетерпением ждут первых подмывающих звуков блантеровского футбольного марша.

В чем же эта таинственная, поистине непреодолимая магия футбола? Она и в стремительном полете мяча, и в неожиданном остроумном финте, и в четком взаимодействии одиннадцати игроков, невидимыми тактическими нитями объединенных в неразрывное целое, и в мужественной, жесткой спортивной борьбе, и в загадочных психологических взлетах и спадах, превращающих подчас верную победу в поражение, и неотвратимый, казалось бы, проигрыш вничью, и в тех случайностях — «мяч круглый, а поле большое», — которые нередко опровергают все прогнозы тренеров и знатоков; во всем этом и еще одном: в футболе, как ни в каком другом виде спорта, сказывается характер народа. Трезвый расчет и уравновешенность англичан, механическая, жесткая систематичность немцев, артистичность австрийцев, солидность и основательность чехов — все находит отражение в стиле футбольных команд каждой страны. И только команды Италии и Испании, где успехи уже давно строятся на южно-американском «импорте», потеряли свой национальный облик, а вместе с ним и былую славу. Итальянцы поняли это, и сегодняшний состав «Squadra azzura» включает только коренных жителей Апеннинского полуострова.

Моросит холодный осенний дождь, поле потемнело и намокло. Случилось то, чего больше всего боялся Фаббри, о чем мечтал Бесков: на мокром поле потускнеет главное оружие итальянцев — отточенная техника, но зато сильнее скажется неисчерпаемая выносливость наших игроков. А ведь до сегодняшнего дня два с половиной месяца стояло безоблачное, московское «бабье лето», и только этой ночью набежали тучи. Вот уж, поистине, дома помогают не только стены, но и погода.

Через месяц предстоит ответная встреча в Риме, и там уже стены будут помогать итальянцам. По сумме мячей, забитых командами в обоих соревнованиях, определится победитель, который будет продолжать борьбу за кубок Европы. И потому, что бы ни говорил Фаббри в своих интервью о надеждах на победу, его затаенная мечта известна всем: удержать в Москве ничейный счет, в худшем случае проиграть с разницей в один мяч, а через месяц, в Риме, показать нашим почем фунт лиха. И потому Бесков строит всю игру на атаке, чтобы добиться крупного счета, и когда на электрических табло над южными и северными трибунами появляются, наконец, составы команд, по толпе проходит сдержанный гул: девятым номером играет Понедельник, едва ли не самый результативный нападающий Советского Союза, в полузащите — Воронин и Короленков, игроки атакующего стиля. Футбольная команда высокого класса — сложное органическое соединение из одиннадцати ингредиентов. Измените один или два из них — изменятся все свойства этого соединения. Сегодня наша сборная нацелена на атаку.

Но вот на стадионе воцаряется тишина: из прохода на поле вышли три человека. Они одеты в видимую для всех форму судей международной категории — черную рубашку с белой розеткой и черные трусы — и в невидимый психологический скафандр. Вне его должны остаться все человеческие чувства и страсти, все сознательные и подсознательные симпатии и антипатии, внутри его — место только для бесстрастия, хладнокровия, способности к молниеносным решениям. Беда, если будет не так: одна ошибка судьи, подсказанная раздражением, пристрастием, невниманием, может непоправимо испортить игру.

Судьи, конечно, нейтралы — не итальянцы и не русские. На этот раз они — поляки. Сегодня утром они уложили в Варшаве в чемоданчики судейские доспехи и прилетели в Москву: вечером, отсудив встречу, улетят обратно в Варшаву. Перелет недолог, но телефонный звонок по международному кабелю или телеграмма могли бы вызвать их в Калькутту или Мельбурн, в Буэнос-Айрес или Токио; они так же спокойно уложили бы свои чемоданчики и поднялись на борт самолета, чтобы пересечь континенты и океаны, отсудить матч и вернуться обратно. В этом, да еще в том, чтобы всегда быть в безупречной физической форме, заключаются их обязанности. Их несколько десятков человек, этих вершителей футбольных судеб. Без них не могло бы крутиться многомиллионное колесо международной футбольной жизни.

Трое из Варшавы вышли на поле. Идущий посередине — главный судья — несет мяч. Он несет его перед собой в обеих руках очень бережно, словно сосуд с драгоценной влагой; дойдя до середины поля, так же бережно кладет на центральную отметку, выпрямляется и, повернувшись к западной трибуне, свистит. Из прохода, постукивая шипами бутс о бетон, выходят участники встречи — итальянцы в голубых майках и сборная СССР в красных. Впереди идут капитаны — защитник Чезаре Мальдини, включенный в состав «сборной мира», которой через месяц предстоит играть против сборной Англии в ознаменование столетнего юбилея со дня «рождения» футбола, и нападающий Валентин Иванов. Мальдини защищал честь Италии тринадцать раз, для Иванова сегодняшняя игра — сорок четвертая в составе сборной Советского Союза.

Сорок четыре встречи — это не только 66 часов напряженной, с отдачей всех сил, борьбы за честь страны: это стадионы пяти континентов и многих городов, это лучшие вратари, защитники и полузащитники всех стран, манеру игры которых надо разгадать в первые же минуты после начального свистка, чье сопротивление надо преодолеть, это умелый учет сильных и слабых сторон противника, выбор правильной тактики в каждом соревновании, твердое руководство командой, мужество и стойкость в неудачах.