Призывающая волну - Кира Вайнир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я постояла несколько минут, а потом сорвала листок и пошла на рынок. Я, никогда в своей жизни до этого не работавшая, подошла к прилавку с рыбой, и попросила взять меня на работу. Что уж там увидела, глядя на замëрзшую меня Ларка-рыба, неизвестно, но именно она тогда протянула мне руку помощи. Ну, или рыбий хвост.
Глава 5
Раиса.
— Можно я присяду? — раздался рядом голос бывшего мужа.
— Конечно можно. Вопрос, нужно ли? — ответила я.
Истерить, хамить или тем более показывать, что до сих пор меня не отпустила вся та ситуация, я не собиралась. Мы чужие друг другу люди, нас ничего не связывает.
— Нужно. Несколько лет уже хотел тебя разыскать, но… Трусил. А тут, просто знак. — Ответил Дмитрий, присаживаясь за столик. — Знаешь, а ты почти не изменилась.
— Ну, да. В почти сорок выгляжу на семнадцать. — Хмыкнула я. — Я же из спа не вылезаю!
— А вот этой злости раньше не было. Ты была очень доброй и светлой. — Покачал головой он.
— И именно поэтому ты и твоя мать решили, что можно моей дуростью и наивностью воспользоваться? А когда всё, что было можно, получили, и стало понятно, что большего уже не выдоить можно стало и выкинуть? — посмотрела я на бывшего мужа.
Странно, он не сильно старше меня, на неполный год всего, это я раньше в школу пошла, из-за чего была самой младшей в классе, но выглядит, как будто между нами лет десять. Про себя отметила, что запаха, присущего курящим или пьющим людям нет. Одет так, что понятно, вещи не за три рубля куплены и не носятся десять лет подряд. Вроде выглядит, как человек, живущий в достатке уже много-много лет. Но вот круги под глазами и какой-то словно сероватый налёт на коже говорит, что спит он плохо. И взгляд… Мутный, как у лежавшей рыбы.
— Вот об этом я и хотел поговорить. Особенно сейчас. — Опустил голову вниз он, пряча глаза.
— Если ты решил сейчас сказать, мол, извини, то можешь даже не начинать. — Поняла я, к чему он клонит. — Всё сложилось, как сложилось. Я лохушка, поверившая в неожиданно проснувшиеся ко мне чувства, ты скотина, который этим воспользовался, чтобы жить получше. На этом всё. Я живу, работаю, не спилась, не опустилась. Ты, как и старался, пробился к жизни в шоколаде. К чему разговоры о том, что было двадцать лет назад?
— Рай, совесть у меня тоже есть. Хоть ты в это и не поверишь. Да, мать мне полгода мозг клевала, мол, посмотри. Вот что меня после школы ждало? Армия? Ты сама знаешь, что из себя тогда это представляло. Поступить куда-то в более или менее приличное место мне не светило. Даже мне становилось понятно, что картина на будущее малопривлекательна. Армия, а если из неё вернусь, то работа каким-нибудь слесарем или водителем. — Дмитрий картину не приукрашивал. Да чего уж там, это понимала даже я, правда много лет спустя. — А тут, симпатичная девочка, гулять с такой незазорно было, многие парни на тебя смотрели, мама у тебя могла решить все мои проблемы, и решила. И куда более взрослые поступили бы также как и я тогда, только без маминых уговоров. Вот только потом я встретил Машу и понял, что жить с другим человеком просто ради решения проблем не смогу. Не вывезу. Только сначала мать чуть ли не на шее висла и просила потерпеть, мол, если твоя мама узнает, в миг вылечу из квартиры и из института. А денег, чтобы откупиться от военкомата, по-прежнему нет. Она и Машу сразу не взлюбила, потому что она настаивала на разводе с тобой, не хотела прятаться и врать. А потом всё вот это, и твоя мама умерла. Я не мог уйти в тот момент.
— Поэтому подождал, когда момент станет ещё хуже? — приподняла я в удивлении бровь.
— Там уже тянуть дальше было некуда. Лида и так родилась через два месяца после свадьбы. — Попытался объяснить Дмитрий.
— Ого, сильно недоношенный ребёночек получился, — вспомнила я, как обычно отмазывались во времена моей юности.
— Рай, я дебил тогда был. Не понимал. Ну, больница, ну аборт. Вон сколько баб бегают на них постоянно, и ничего. — Со странным выражением в голосе, заставившим меня напрячься, сказал он. — Я потом понял, когда за следующие шесть лет у Маши не получилось доносить ни одну беременность из четырёх. Она суеверная очень и сказала, что это видно за тебя.
— А я-то тут причём? — удивилась я. — Я тебя с развода впервые сегодня увидела! С чего бы твоей жене меня приплетать? Суеверная нашлась. С женатым мужиком связываться суеверия, значит, не мешали?
— Не из-за тебя, а за тебя. Расплата. Что в семью влезла, что развёлся я тогда, в такой момент. — Сказал он.
— Четыре раза потерять ребёнка? Знаешь, даже тогда я бы не пожелала ей такого пережить. А сейчас… Прошло уже всё, отболело. — Я всегда была слабохарактерной. Вот и сейчас, эту незнакомую мне, но сыгравшую такую роль в моей собственной жизни, Машу, было даже жаль. — Радости от того, что у вас с ней не гладко, не испытываю. Да и на детях срывать обиды на родителей… Нет, мне это противно, так что за меня такого быть не может. Но у тебя же мать гинеколог, неужели не смогла помочь?
— Рая, господи… Если бы можно было хоть что-то вернуть назад. — Покачал головой бывший муж. — А мама… Мама стала очень верующей. Лет десять назад стала постоянно в церкви пропадать. Несколько месяцев назад у неё случился удар, микроинсульт. И вот, после реабилитации, вернëтся в старую квартиру. До этого она с нами жила. Очень переживает, что во дворе с тобой встретиться. Я вон только приехал, квартиру проветрить, продуктов привезти, и то, сразу встретились.
— После микроинсульта ты маму собираешься оставить одну жить? — удивилась я.
— По-другому не получится. Дом в пригороде принадлежит Маше, её родители построили. И жена сказала, что ноги моей матери в её доме больше не будет. — Признался Дмитрий.
— Ничего себе, — лезть не хотелось, но тут само вырвалось.
— Понимаешь, Лида забеременела. Дочь у нас очень добрая и улыбчивая. По характеру ни на кого из нас
