Призывающая волну - Кира Вайнир

которую немного пересолили. А утром меня разбудило знакомое гудение, напоминающее вздох. Вчерашняя китиха приплыла со своим детёнышем почти к самому входу в пещеру. Я позволила себе погладить её по морде, и несколько раз поблагодарила за заботу.

А ещё я обнаружила рядом с пещерой ламинарию, просто настоящие заросли! Я сорвала небольшой кусочек длинного листа и прожевала. Конечно не тот вкус, что из банки, но мне понравился. Имея под рукой молоко и съедобные водоросли, я решила, что точно не пропаду.

Тем более, что я заметила, что китиха и её детёныш тщательно ищут и пытаются добыть странного вида палочки тëмно-зелëного цвета. Правда росли они преимущественно между камней, и достать их китам было сложно. А я легко просовывала руку и срывала. После чего угощала китиху и китëнка. Вскоре меня уже просто ждали у входа в пещеру. Они сами находили заросли этого растения, а мне оставалось только помочь его собрать.

Так продолжалось ещё несколько дней. По моим ощущениям прошло, наверное, уже почти две недели с моего появления здесь. Раны Чена подживали, рёбра переставали торчать из-под кожи. Но меня беспокоило, что он не приходит в себя.

Во время обхода пещер, ещё в тот день, когда я пришла в себя, после того как очутилась в теле Райнис, я видела странную перевернутую вилку торчащую из камня. Тогда я не обратила на неё никакого внимания, но точно помню, что мелькнула мысль, что это для того, чтобы дать о себе знать. Сейчас же я искала её целенаправленно.

Глава 8

Раиса.

Странный предмет я нашла почти в конце длительного обхода пещер. Небольшой каменный столбик-подставка, покрытый иероглифами, в середину которого воткнули двузубую вилку из непонятного материала. То ли металл, то ли отполированный камень. Больше всего это подводное средство связи напомнило мне камертон с резистором. Рядом с ним лежал длинный брусочек с ручкой, и я решила, что нужно им ударить по вилке.

Вот только я не ожидала, что звук будет такой, что я со всей силой сжала уши, прикрывая их, и даже присела от неожиданности. Однако, когда всё стихло, никаких изменений я не обнаружила. Каким образом этот прибор тогда работал, я не поняла.

Проверив на всякий случай Чена, я решила сходить, набрать морской капусты. Мне нравилось ещё и гулять среди зарослей ламинарии. В мыслях мелькало сожаление, что скоро я не смогу вот так гулять под водой. Скорее всего, это было знание, доставшееся от предыдущей хозяйки этого тела. Но пока, я наслаждалась лёгкими колебаниями воды и мягкими касаниями водорослей к коже.

Далеко я, правда, не отходила. Ещё в одну из первых своих прогулок я нарвалась на большое количество беловолосых мужчин, застывших спиной к пещерам. Стояли они через равное расстояние друг от друга, словно охраняли периметр. Один из них развернулся при моём приближении и поклонился.

— Вы охраняете, да? — осторожно спросила я, но ответа не получила и решила, что лучше вернуться в пещеры. — Ну, не буду вам мешать.

Маленькая подсказка из памяти успокоила. Это Безмолвные или Тени, кто-то вроде армейской элиты. И моя личная гвардия. Поэтому гуляла я рядом с пещерами спокойно, зная, что никто чужой и с желанием причинить мне вред даже близко не подойдёт.

Вот и сегодня я спокойно гуляла, когда меня накрыла просто огромная тень. Я подняла голову, и впервые за всё время, что я здесь, я почувствовала страх. В толще воды надо мной плыла огромная рыбина, и она явно направлялась вниз, ко мне. Рассматривать, что это за мойва-переросток я не собиралась. Подхватив край юбки, я со всех ног побежала в пещеры, под их надёжную защиту. По крайней мере, протиснуться туда эта громадина точно не сможет.

Однако далеко я убежать не смогла. Кто-то схватил меня и дернул в сторону, от чего я упала. А треск ткани намекнул, что единственному платью, которое я бережно стирала все эти две недели, пришёл вполне логичный конец.

Надо мной нависал крупный мужчина странного вида. Беловолосый, но с большими чёрными глазами. Его уши заканчивались торчащими вверх отростками, соединенными между собой перепонкой. Как будто бы по краю уха шёл плавник. Ещё один крупный плавник шёл посередине головы, но я видела только его верхний край, торчащий из волос. Я попыталась вырваться, но добилась только того, что он схватил меня за бедро, заставив застонать от неожиданной боли. Раны на бедре затянулись и очень хорошо заживали, но чужая рука их потревожила. Я против воли опустила взгляд вниз. Крупные, сильные пальцы легли чётко поверх царапин, а мощные когти лучше любых слов объясняли, каким образом настолько глубокие царапины появились на моём бедре. Какая-то мысль настойчиво пыталась достучаться, но я отмахнулась от неё. Сейчас было главным вырваться.

Я усилием воли заставила своё тело расслабиться, что было непросто, потому что я была напугана. Но я справилась. Напавший на меня монстр, почувствовав, что я обмякла и больше не сопротивляюсь, ослабил хватку, и чуть склонил голову, словно собирался заговорить. И вот в этот момент я резко согнула ногу и со всей силой ударила его в лицо коленом. Монстр схватился за губы и нос, а я пулей рванула в пещеры. Я ещё успела подумать, что будь ты хоть кем, но если у тебя есть нос, то удар снизу по перегородке это всегда очень и очень больно, когда ворвавшись в пещеру, и согнувшись от боли в заколовшем боку, я наконец-то вернулась к той самой, назойливой мысли.

Повелитель! Вот этот мутировавший минтай и есть тот самый Повелитель, от которого я сейчас получается беременна!

— Ты ополоумела? — влетел он в пещеру, рыча так, словно превращался не в рыбу, а в сторожевого ротвейлера.

Впрочем, и превращение в человека особо не помогло. Стоя и вытянувшись на цыпочках, потому что Повелитель схватил меня за руки чуть ниже плеч, я утыкалась носом ему в солнечное сплетение. Или что там на этом месте у русалов?

— Я испугалась! — ответила я ему, изображая уверенность. — И мне больно!

Я посмотрела на его руки, по-прежнему сжимающие мои.

— Повелитель, осмелюсь напомнить, но саири Райнис может быть уже в положении. — Рядом с нами склонился пожилой русал, в одежде, напоминающей китайский мяньпао. — Я, к моему сожалению, не могу этого утверждать, ведь саири впервые с ночи оплодотворения дала о себе знать.

— Да уж, целых две недели тишины и спокойствия во дворце. — Усмехнулся Повелитель. — Я-то уж обрадовался, но нет, счастье было не