Ступая следом пепла - Илья В. Попов

— Скажите, господин Сато, чем вы занимаетесь? Как я понимаю, вы не простой вельможа.

— Хм, — отозвался мужчина, разворачивая сверток с сушеной рыбой. — Я не стану вдаваться в бюрократические подробности, чтобы ты случайно не уснул, так что попытаюсь объяснить все вкратце. Итак, императорский магистрат — довольно обширная и запутанная организация, решающая самые разные вопросы как в Каноку, так и за пределами столицы.

Я начинал как простой чинуша, следящий за порядком на окраине внешнего круга. Это самый большой район Каноку, и публика там собирается самая разношерстная — от простых крестьян и лавочников до уличных артистов и грабителей. Последним я и перешел дорогу, так как отказался от щедрого предложения закрывать глаза на их делишки.

Ссора наша вылилась пускай и в короткий, но яростный конфликт. Большинству бандитов он стоил жизни, оставшимся — свободы, их покровители лишились санов, ну а мне предложили титул мэцукэ. Это глаза и уши императора, человек, выполняющий самые разные поручения. Он одновременно дипломат, воин, судья и, если необходимо, палач. Работа эта весьма трудная, зачастую смертельно опасная, но, чего уж скрывать, довольно интересная. И щедро оплачиваемая. — Он усмехнулся себе в усы.

— И что же ведет вас в цитадель Змея? Какое-то срочное дело?

Некоторое время Юма колебался, точно решая, может ли он доверять Кенджи. Тот бы ни капли не обиделся, если бы Сато соврал или даже прямо сказал, что это не его дело. В самом деле, кто он такой, чтобы посвящать его в дела императорского двора? К его удивлению, Юма вдруг разоткровенничался. И, судя по виду, сделал это с нескрываемым облегчением, точно впервые получив возможность обсудить что-то, давно лежавшее у него на сердце камнем.

— Совсем недавно в столице и подле нее произошла серия жестоких убийств. Сначала на самой окраине столицы задушили мелкого писаря, помощника одного известного историка. Потом в собственном доме убили опытного воина — великого магистра, который почти перешел на шестую ступень. Следом в городской купальне была обнаружена мертвой ойран, едва-едва встретившая двадцатую весну. И последней жертвой стал странствующий монах, чье тело со следами пыток нашли близ дороги, ведущей в Каноку.

— Вы считаете, все эти смерти как-то связаны между собой? — уточнил Кенджи и захрустел сочным красным яблоком.

— Признаться, поначалу я не придал этим происшествиям должного значения, — произнес Юма, задумчиво пригладив усы. — Писца могли зарезать ради пары лишних монет — увы, в том квартале это не редкость. А девушку мог утопить кто-то из ее гостей. Нередко женщины ее рода занятий пытаются шантажировать своих клиентов. Надо ли говорить, чем это может закончиться. Особенно если на кону стоят честь и репутация.

Но вот воин подобного уровня — не писец и не изнеженная девка, чтобы с ним могли справиться простые бандиты. Тем более что из дома его не пропало и монетки. Но более всего меня смутила донельзя странная рана на его теле. — Он обвел пальцем область чуть ниже ключицы, показывая круг. — Огромная дыра прямо в центре груди, точно стреляли из мушкета. Один мой знакомый из императорской магической ложи сообщил мне, что это явно след магического удара.

Услыхав его слова, Кенджи невольно дотронулся до своего шрама, скрытого под одеждой. Колдовство? Он вдруг вспомнил тот хриплый голос и огромную фигуру из своих сновидений. Свет. Он откуда-то вспомнил ядовито-зеленый свет. Яркую вспышку, после которой… В голове его что-то зашевелилось, точно какие-то воспоминания пытались выбраться наружу. Завидев, как побледнело его лицо, Юма кивнул:

— Согласен, ужасная смерть. Мужчину в расцвете сил точно иссушили изнутри. Боги, да он постарел лет так на двадцать! Лицо его сводила гримаса ужаса, кожа была подобна пергаменту, поседевшие волосы лезли клочками, а внутренние органы напоминали расплескавшийся суп. Именно после его смерти я начал копать глубже. И вот спустя пару недель мне сообщили об убитом монахе, чьи раны походили на те, что я обнаружил на теле предыдущей жертвы.

Юма ненадолго умолк, дабы смочить горло, а Кенджи глубоко задумался. Быть может, ему стоит сообщить господину Сато о своих видениях и показать ему шрам? Вдруг этим он как-то поможет им обоим: Юме — раскрыть таинственные преступления, а Кенджи — вспомнить прошлое? Быть может, он каким-то образом связан со всеми теми смертями? Но что, если это простое совпадение? Ладно, он успеет сделать это позже.

Промолчав о своих подозрениях, Кенджи произнес:

— Так вы считаете, что всех четверых убил один и тот же человек?

— Именно так. Но человек ли? — хмыкнул Сато, вытирая запачканные жиром пальцы о траву. — От жестокости его вздрогнет и демон. Как бы то ни было, но мне повезло отыскать одного человека, который проболтался о том, что покойный монах незадолго до своей смерти собирался отправиться в земли Змея. Именно поэтому я здесь. Что ж, — прикрыв глаза ладонью, он выглянул из-за дерева и всмотрелся в небо, — думаю, жара уже чуть спала, так что нам стоит поторопиться, а то мы уже немного засиделись.

Путь до замка Такэга вел их между шепчущими полями и обширными лугами; усталыми крестьянами, везущими молоко и мясо в города на продажу, и торговыми обозами — некоторые из них растягивались почти до горизонта. И чем ближе они подходили к сердцу Дома Змея, тем чаще им на пути встречались вооруженные до зубов конные патрули. Одни из них проезжали мимо, даже не посмотрев в сторону Кенджи и Юмы. Другие с подозрением косились на чужаков, у одного из которых из-под плаща торчали два меча — длинный и короткий, как и полагается истинному самураю. Но едва завидев знак Искателя, воины тут же желали им счастливого пути.

Некоторые даже предлагали сопроводить их прямиком до замка, однако каждый раз господин Сато отвечал мягким, но решительным отказом. При этом он тщательно выспрашивал всех встречных о некоем необычайно высоком человеке в красно-фиолетовых одеждах, чье лицо скрывала маска демона. Как он пояснил позже, им мог быть тот самый таинственный убийца. В ответ его собеседники лишь морщили лбы да пожимали плечами, но, похоже, Юма не сильно расстраивался, услышав очередное «нет».

А уже на подступе к твердыне Змея им встретился настоящий маг. Точнее, магичка — хрупкая девушка верхом на стройной белой кобыле. Незнакомка куталась в тонкие длиннополые одежды, свисающие почти до самой земли, а лицо скрывала за широкими полями круглой шляпы.

О том, что она ворожея, Кенджи узнал, лишь когда она проехала мимо. Спустя несколько мгновений ему в спину ударил мощный порыв воздуха, подбросив его вперед на несколько локтей. Приземлившись