Тайси, или Девушка из сна - Виталий Лозович

Виталий пакет взял, глаз от Тайси не отвёл, смотрел пристально, но и это не произвело на неё никакого впечатления. Секунду девушка ещё прибирала на столе, потом, не подняв лица, спросила:

– Чай будешь пить? Я схожу. Или уже у себя, в купе?

– У себя. Можно попозже, – согласился он, поднялся и, открыв дверь, похвалил, смотря в пол:

– У тебя хорошая нервная система.

Когда он вышел, Тайси хитро глянула на дверь и сказала ей открыто:

– Дурачок! Думал, я растаю. Всё бы вам простушечек подавай!

Поезд мчался, стучали колёса, за окнами мелькала одна, сплошная зелёная масса северной тайги. Небо было хмурое, серое. Из вагонного динамика, под самым потолком, неслась разухабистая, кабацкая музыка. В проходе стояла пара мужчин, внимательно созерцая непроходимую чащу деревьев.

У себя в купе Тайси уже сидела с ногами на своём диване и читала книжку. Вернувшись, Романов заметил, что на его появление, она не подняла головы и вообще никак не прореагировала, вроде не заметила. Он сел напротив, быстро склонился, чуть ли не под стол, сделав вид, что читает название книги, хотел уже повторить это название вслух, но она его опередила. Книгу убрала и сказала быстро ему вниз:

– Гюго «Труженики моря».

Романов голову поднял, посмотрел в окно, сказал немного безразлично и даже чуть едко:

– Да, я знаю. Интересно?

– Всё, о чём пишет Гюго, – сказала Тайси ровно, – всё интересно. С одной поправкой… – оборвалась она на полуслове, явно, чтоб ей задали вопрос.

– Можно узнать?

– Он пишет для взрослых.

– Эротика, – сразу догадался Романов.

– Эротику пишут для подросших детей или для взрослых, впадших в детство, а это просто для взрослых, – разъяснила она, – теперь понял?

– Теперь понял, – повторил он, – думаю, мне должно понравиться.

Романов поднял свою полку, вытащил из сумки книжку, что прихватил с собой из дома, прилёг и углубился в чтение.

Поезд летел без остановок. Полустанки мелькали, словно мотыльки в свете автомобильных фар, станционные рабочие в оранжевых жилетах вспыхивали перед глазами и сразу же меркли в стене зелёной хвои. Иногда, в монотонном перестуке колёс раздавался длинный, протяжный гудок тепловоза, и вагон на повороте начинало клонить набок. Романов взял свою книжку с полочки, прочитал первую страницу детектива, как вдруг услышал:

– Такое впечатление, что здесь много теплее, чем в Северске.

Виталий от книги оторвался, глянул на девчонку и ответил:

– Мы уже часов пятнадцать на юг едем, здесь всегда теплее.

Тайси отложила книгу, встала со своего места и попробовала приподнять свою полку – вышло плохо. Она обернулась и капризно сказала:

– Виталий… ну помоги же наконец?

Виталий, слетел на пол, поднял полку одной рукой. Тайси быстро расстегнула чемодан, вслепую залезла в него рукой и вытащила оттуда лёгкий, тонкий халатик. Сказала ему – спасибо, после чего полка опустилась вниз. Романов вновь лёг, открыл книжку и уткнулся в неё глазами. За книжкой что-то стало уже привычно шуршать, как шуршит одежда, потом голос Тайси сказал ему:

– Витасик, почитай немного книжку повнимательней, я переоденусь, а то от такой жары просто умереть можно!

Романов придвинул книжку ещё ближе к глазам. За книжкой вновь ласково шуршала материя, потом что-то щёлкало, потом на голову ему что-то упало. Романов это «что-то» снял и, отложив книжку, посмотрел. Это была её лёгкая футболка. «Знак признательности и хлынувших на девчонку тёплых чувств», – подумал он. Тайси стояла перед ним в светлом халате, который был такой же короткий, как и всё, что она носила. Крутанулась игриво перед ним на носках и спросила:

– Нравится?

– Нравится, – промычал он.

– Красиво?

– Очень, – согласился Виталий и сразу добавил, – только выходить из купе нельзя.

– Почему?

– Мужики сразу на куски порвут.

Тайси на это чуть изогнулась телом, наклонившись набок, плечиком и ответила вызывающе:

– Х-ха!.. Очень мы боялись.

– А вы все никогда и не боитесь, пока «это» не случится с вами. Потом уже начинаете реветь, стенать и звать на помощь.

– Я не буду стонать и реветь, – ответила Тайси, – просто сразу на помощь позову тебя. Придёшь?

– Мы же одна команда! – как согласился он её же словами.

– Ну так и вот, – очень довольным голосом произнесла Тайси, явно довольная произведённым эффектом. Тут же запрыгнула на свой диван, пока Романов вновь в книжку не уткнулся, и совершенно откровенно, даже совсем бесподобно нахально села там, ноги под себя поджав и в то же время обнажив их ещё больше… Прикрываться простынёй или одеялом она не стала, даже книжку на коленки не положила, читала её, на весу держа. Романов тоже стал читать дальше, однако минут через десять вдруг обнаружил, что всё это время находится на одной и той же странице, совершенно не понимая смысла прочтённого… Зато ножки девчонки изучил основательно. Всё ждал откроется ему нижнее бельё или не откроется? Бельё не открылось, зато детство золотое, школьное вспомнил. И то приятно.

К обеду скорый поезд «Северск – Москва» достиг южной границы области, тайга стала уходить, ей на смену всё больше и больше появлялись лиственные деревья. Пошла зона растительности, которую обычно все и называют – русский лес. Это был северный русский лес. Деревья здесь стояли громадные, толстые, раскидистые, ветки колыхались и волновались при порывах ветра, как волнуется морская волна, подходя к берегу.

Романов сходил в соседнее купе, спросил Юрия Петровича и Андрея – будут ли они обедать в ресторане, тут же пришёл обратно и доложил:

– Сказали, что через часик совсем не против.

– Замечательно, – тут же восхитилась Тайси, быстренько соскочила со своей постели, вновь позвала Виталия помочь подержать полку, забралась к себе в чемодан, что-то там пошарила рукой и вытащила на свет, аккуратненький набор щипчиков, пилочек и ножниц. Разложила всё у себя на постели, села поудобнее, натянула халатик как можно ниже и стала делать себе… педикюр. Романов поглядел на это очень иронично, даже усмехнулся как можно громче, но девчонка словно не слышала, сидела и увлечённо подпиливала свои ноготочки на маленьких пальчиках. Колено ноги ей упиралось в подбородок, халат всё время съезжал и оголял бёдро до самой последней возможности.

Витасик «читал» свою книгу. Потом девчонка сменила ножку, Витасик сменил положение. Бок он уже отлежал, и потому лёг на спину. Книжка его немного опустилась краем вниз. Тайси быстро закончила правку, достала лак и в купе сразу же запахло ацетоном.

– Аллергии нет? – спросила она, не поворачиваясь.

– Что? – тут же опустил он книгу на грудь.

– Парфюмерию переносишь? – повторила Тайси столь выразительно, что глаза у неё немного расширились и посмотрели на Виталия более чем внимательно.

– Ах, да, – кивнул он, – переношу.

Тайси красила ногти так аккуратно и ювелирно, что сразу было видно – занятие это доставляет ей невообразимое удовольствие. Она даже не красила и даже не рисовала, а, говоря языком художника, она «писала» себе ноготочки лаком. Писала, как картину. Тёмно-красным лаком. Наконец, это действие было закончено, и девушка осмотрела свою работу явно с одобрением. Тут же опустила ноги с постели, аккуратно просунула их в босоножки, посмотрела, как смотрится в них её педикюр и спросила:

– А тебе нравится?

– Это имеет значение? – постарался безразлично спросить Виталий.

– Имеет, – ответила она внезапно откровенно, – ты же мужчина?

Романов убрал книжку в сторону, поднялся, посмотрел на ножки Тайси чересчур долго и чересчур куда-то не на пальчики, потом сказал ей нравоучительно:

– Обычно женщины перед мужчиной, которому хотят понравиться, не занимаются так откровенно своим этим… макияжем.

– Ну и что? – тут же удивилась Тайси, – Тебе же нравилось смотреть, как я этим занималась?

– Да, я книгу читал! – изумился он.

– Ко-оне-ечно, – протянула Тайси игривым голосом, – видела я, какую ты книгу читал!

Тайси поднялась, встала между полок и посмотрелась в зеркало двери. Что-то ей показалось в своём наряде не очень уместным и она, немного засомневавшись, спросила Романова:

– Как думаешь, Витасик, можно в таком халате идти в вагон-ресторан?

Как-то совершенно без ведома его сознания, подсознание Романова быстро спросило его:»А может отказаться от неё сразу?» Он даже головой тряхнул, как стряхивая наваждение, тут же постарался посмотреть на халатик с другой стороны, чтобы найти в этой одежде хоть какую-то крупицу благопристойности. Сколько ни смотрел – крупицы не нашёл. Театрально опустил вниз челюсть, говоря этим, что сражён видом девушки. Через какое-то время сделал вид, что сознание к нему вернулось, тогда сказал категоричным голосом:

– Можно. Если в вагоне-ресторане будет свирепствовать чума и холера.

– Это почему? – повернулась она к нему.