Расовая женская красота - Карл Штрац

Переходим теперь к результату насчет расового идеала. Из нескольких тысяч примеров я выбрал лишь некоторые, чтобы в конце концов придти к тому же заключению, как и Гроссе, что на этот счет лучше молчать, чем говорить. Эфемерные художественные произведения дают нам порою прочную опору для выяснения расового идеала, идеальные произведения редко дают такую опору, а произведения поэтов — никогда. Суждения мужчин туманны, суждения самих женщин преувеличены, и потому не остается ничего иного, как относиться к этим источникам таким же образом, как врач относится к анамнезу пациентов: если сведения, сообщаемые пациентом согласуются с теми данными, какие врач получает при исследовании, тогда он верит пациенту, в противном случае он не верит.

Чтобы определить естественный расовый идеал во плоти и крови, нам приходится сравнивать фотографические снимки. Но и тут мы связаны определенными рамками.

К сожалению, невозможно из всех прекраснейших женщин выбрать наиболее красивую, сделать с нее фотографический снимок и представить ее как образец наивысшей женской красоты. К сожалению, для одного человека также невозможно даже только рассмотреть все существующие фотографические карточки, чтобы сделать выбор из них. Наконец, те, которые снимаются, далеко не всегда относятся к прекраснейшим людским экземплярам. Так, иная Венера умирает, и окружающие никогда даже и не подозревали, чем она была.

Мне приходится довольствоваться здесь тем, что я даю наилучшее из тех многих тысяч фотографий, какие я рассмотрел. Теперь к делу.

III. ПРОТОМОРФНЫЕ РАСЫ

Протоморфные расы назывались и называются еще иногда дикарями. В детстве, как и всякий из нас, я увлекался Робинзоном Крузо и особенно дивился дикарям, которые живыми берут в плен своих врагов и пожирают их. Это казалось мне верхом мужской энергии; Пятница, пленник, беглец были презренны в моих глазах. Я тогда с недоверием улыбался бы, если бы кто-нибудь сказал мне, что у этих дикарей есть женщины, — женщины, на которых я, как будущий мужчина, смотрел с величайшим презрением.

Теперь я знаю, что и у них есть женщины. Однажды я даже беседовал в недрах Калифорнии с одной индианкой, кое-как объясняясь знаками. Она жила в убогой хижине, муж ее через день отправлялся на рыбную ловлю, а по утрам помогал чистить скребницей лошадей в ближайшей гостинице; она же суетилась у огня в старом, поношенном, шелковом бальном платье, которое ей когда-то кто-то подарил, и жарила рыбу — добычу своего мужа.

Теперь я знаю, что эти дикари — не дикари, а кроткие, трусливые, добродушные существа, что не бояться их надо и не дивиться им, а только жалеть. Они влачат жалкое существование несчастных нищих, они только терпимы в стране своих отцов и медленно исчезают, одолеваемые чужой культурой.

Только прекраснейшие из их дочерей попадают в милость у гордых пришельцев и только благодаря им часть вымирающей Протоморфные расы назывались и называются еще иногда дикарями. В детстве, как и всякий из нас, я увлекался Робинзоном Крузо и особенно дивился дикарям, которые живыми берут в плен своих врагов и пожирают их. Это казалось мне верхом мужской энергии; Пятница, пленник, беглец были презренны в моих глазах. Я тогда с недоверием улыбался бы, если бы кто-нибудь сказал мне, что у этих дикарей есть женщины, — женщины, на которых я, как будущий мужчина, смотрел с величайшим презрением.

Теперь я знаю, что и у них есть женщины. Однажды я даже беседовал в недрах Калифорнии с одной индианкой, кое-как объясняясь знаками. Она жила в убогой хижине, муж ее через день отправлялся на рыбную ловлю, а по утрам помогал чистить скребницей лошадей в ближайшей гостинице; она же суетилась у огня в старом, поношенном, шелковом бальном платье, которое ей когда-то кто-то подарил, и жарила рыбу — добычу своего мужа.

Теперь я знаю, что эти дикари — не дикари, а кроткие, трусливые, добродушные существа, что не бояться их надо и не дивиться им, а только жалеть. Они влачат жалкое существование несчастных нищих, они только терпимы в стране своих отцов и медленно исчезают, одолеваемые чужой культурой.

Только прекраснейшие из их дочерей попадают в милость у гордых пришельцев и только благодаря им часть вымирающей крови наследственно передается грядущим поколениям, чтобы отличить их таким образом от других, подобных.

Тасманцы вымерли, прекрасно сформированное племя «маори» исчезает, маленькие готтентоты и бушмены с каждым днем уменьшаются в численности: каждый корабль, отчаливающей от европейского берега, каждый талер, заработанный в чужих странах, приближает беспомощные, более слабые человеческие расы к неизбежной гибели, к вымиранию.

Иной культурный человек, сознающий собственное достоинство, с презрением, свысока смотрит на дикарей, которые, по его мнению, стоят значительно ниже его. Но этому противоречит мнение великих ученых, и между прочим Вирхова, которые на основании собственных наблюдений доказали, что австралийская раса, причисляемая по большей части к самым низшим, богато одарена физически, как и умственно и обнаруживает наибольшее сходство с европейскими.

Среди девушек маори, арауканий, дакота-индейцев находятся такие красавицы, каких редко встретишь в Европе. Во всяком случай у таких великолепных экземпляров расовый характер в значительный степени ослаблен на пользу расовой красоты.

Странным образом природа, но-видимому, следует тому же ходу развитию в широких размерах, как и греческое искусство в малых размерах. Задолго до того, как строение лица выразилось в индивидуальной, нежной красоте, тело получило уже законченные прекрасные формы. У некоторых низко стоящих народов последние еще вполне сохранились, тогда как среди культурных рас большая часть людей снова утратила врожденную красоту тела вследствие нецелесообразной одежды и образа жизни.

Уже было указано на то, что протоморфные расы во многих отношениях отличаются друг от друга и не так легко могут быть подведены под одну категорию, как расы архиморфные и метаморфные. К протоморфным расам относятся, однако, все так называемые дикари и все остатки старых человеческих племен, сохранившиеся еще среди новейших, более сильных племен.

Фрич различает четыре большие группы.

1. Европейско-азиатские основные расы с веддами и аиносами.

2. Алфуры и этасы.

3. Бушмены, готтентотты и аккасы.

4. Американские основные расы.

Папуасов и меланезийцев Фрич причисляет к негритянской основной расе.

Мы не придерживаемся здесь аналогичного подразделения и представляем протоморфные расы в отдельных, слабо связанных друг с другом группах, среди коих американская раса занимает наивысшее положение.

1. Австралиянки и негритянки

Пятнадцатилетняя девушка из Квансленда (рис. 12) прибыла несколько лет тому назад в Берлин. Вирхов нашел при длине тела в 163 см длину ног в 85 см, а длину рук в 73 см.

Рис. 12. Девушка 15 лет (из Квансленда).

В остальном он приблизительно так описывает эту девушку:

«Сравнительно свежий вид с юношески округленными, довольно полными формами, хотя она скорее худощава. У этой девушки (в противоположность мужчинам) решительно есть что-то привлекательное, симпатичное. Кожа мягка и нежна, как вообще у черных рас. Цвет темно-коричневый до черного, очень равномерный, но все же покрытые части значительно темнее, лицо светлое, темно-коричневого до желто-коричневого цвета. Толстые, сильно выдающиеся губы синевато-серы. Волосы на голове правильно черного цвета, не очень густые, несколько жесткие на ощупь, гладкие, имеют наклонность виться. Цвет глаз коричневый; взгляд открытый, симпатичный. Лоб низкий и выпуклый, нос очень плоский, столь же длинный, как и широкий, и в этой отвратительной основной форме носа кроется главная особенность австралийской физиономии».

О другой австралиянке, которую Вирхов позднее исследовал, он говорит: высота тела 155 см; стопа очень мала, содержится в высоте тела 7,3 раза; ноги длинны, ровны и худощавы; бюст весьма красив, строение грудей строго девственное; верхняя часть грудной клетки широка и хорошо развита; полные груди полушарообразны, вверху несколько площе, внизу сильнее выпуклы; большой, в общем несколько выдающейся околососковый кружок с кругловатыми сосками. В талии туловище несколько уже, наоборот, в тазовой области — шире.

Ранке, у которого я заимствую это описание, приводит изображение этой девушки 17; с первой (вышеупомянутой) девушки сделал прекрасный снимок Гюнтер (рис. 12).

И у нее имеется, неупомянутая Вирховым, прекрасная форма полушаровидных, хорошо развитых грудей; удивительно красиво у нее строение руки: второй палец длиннее четвертого, пятый поразительно мал, все пальцы ровны и заканчиваются остроконечно.