Лучший шпионский детектив - Ирина Гордеева

Сумма, которую мне приплюсовали, не более, чем в два раза превышает истинную цену, но поскольку и двойная стоимость укладывается в десять долларов, то поднимать скандал нет никаких причин. Тем более, что посмотреть, как я отреагирую на счёт, снова собрался полный штат, а на такую удачу я даже и не рассчитывал.

Выйдя на улицу, спохватываюсь, что забыл заказать такси, но мне везёт: прямо на моих глазах к подъезду подкатывают сразу две машины, скорее всего, тоже из аэропорта от очередного рейса. Пока водители выгружают вещи постояльцев, приглядываюсь к ним, выбирая, кому отдать предпочтение, но потом решаю, что разницы, собственно, никакой, поэтому подхожу к тому, который справляется первым. Сажусь к нему в машину и называю улицу, а номер дома – другой: хочу сначала проехать и осмотреться.

Проезд ничего подозрительного не выявляет, поэтому останавливаюсь у шестнадцатого дома, расплачиваюсь и отпускаю такси.

Очень удачно перед линией тротуара посажена сосновая аллейка, поэтому перехожу улицу, иду вперёд и останавливаюсь в некотором отдалении от двадцатого дома таким образом, чтобы довольно мощная сосна укрыла меня от его окон.

Едва успеваю занять позицию, как звонит мобильник. Конечно, это Милдред.

– Я своё дело сделала, Мэтт, – говорит она. – Теперь вы постарайтесь.

И отключается. Всё. Ни слова ни полслова о том, как именно сделала: пристрелила? сковала? Вроде как особой-то разницы нет, и общий смысл таков: проблема Генри решена, так что теперь пора уже мне заняться Дзанутти.

Но я остаюсь на месте, потому что уже заметно темнеет, в соседних домах зажигается свет, а окна двадцатого дома остаются тёмными. Почему? Не мог ведь Дзанутти прилечь спать, не дождавшись известия о долгожданной для него кончине Мэтта Харриса. Да он сейчас должен быть, как на иголках.

Всё это мне не нравится и настораживает, поэтому решаю для начала пройти пешком до Коновер-авеню, 7, осмотреться там, а уж дальше – видно будет. Дзанутти, если он в доме, никуда не денется. Ему просто некуда деваться.

Я разворачиваюсь и иду в обратную сторону до пересечения улиц.

Но добраться до авеню мне не удаётся. Сзади нарастающий звук мотора и рядом со мной скрип тормозов.

Оборачиваюсь – полицейский «Форд». Из него выскакивают двое копов и бегут ко мне, один на ходу расстёгивает кобуру. С чего бы это?

– Мэтт Харрис? – спрашивает второй, предъявляя значок.

Обалдело соглашаюсь.

– Вам придётся проехать с нами.

– А в чём, собственно, дело? Меня в чём-то обвиняют?

– Вы всё узнаете в участке. Садитесь в машину.

Из «Форда» выходит третий коп, меня обыскивают, впихивают на заднее сидение, и машина срывается с места.

Основных мыслей у меня две. Первая: «Ай да Милдред! Снова где-то впереди и на этот раз не на шаг, а минимум на десяток!» Мысль вторая: Милдред здесь не при чём, это работа Вильямса. Я ему для чего-то понадобился, в Атчисоне он меня не обнаружил, рассвирепел, что я нарушил подписку о невыезде, вот и брякнул на меня мидлтаунским коллегам.

Я морщусь: полная чушь. У него есть мой мобильный, он бы позвонил. И каким бы образом он мог узнать, что я именно в Мидлтауне на Либерти-стрит? Стив бы не сообщил ему этого даже под страхом увольнения, предварительно не позвонив мне и не спросив, можно ли дать такую информацию. Значит, всё-таки Милдред? Хотя нельзя, конечно, полностью отвергать вариант, что Вильямс сумел всё вычислить сам.

В кабинете, куда меня приводят копы, двое полицейских, оба лейтенанты. Прямая противоположность друг другу: один статный, худощавый блондин, второй – маленький толстяк со смуглым лицом. Мне интуитивно нравится первый, к нему за стол меня и усаживают.

– Лейтенант Адамс, криминальная полиция штата, – представляется он. – А это – лейтенант Эскобар. Он будет присутствовать при… гм… нашем разговоре. Вы – Мэтт Харрис, частный детектив, проживаете в Атчисоне, штат Канзас?

– Всё правильно, – подтверждаю я. – По какому поводу меня задержали?

– Вы обвиняетесь в убийстве Бернардо Дзанутти.

Значит, второй вариант! Я искренне и с облегчением хохочу:

– Лейтенант, по этому поводу меня задерживали вчера в Атчисоне, но отпустили в связи с отсутствием доказательств и исчезновением трупа, который, скажу по секрету, принадлежал вовсе не Дзанутти, а одному клерку из Оклахомы! Сейчас выясняют, кто же это был. Подробности вы можете узнать у лейтенанта Барри Вильямса, полицейское управление Атчисона. Он вам подтвердит мои слова.

– Что несёт этот парень? – с раздражением встревает в разговор Эскобар. – При чём здесь Атчисон и какой-то Вильямс? Труп с документами на имя Бернардо Дзанутти обнаружен два часа назад в Мидлтауне, Коновер-авеню, 7. Убийство совершено при помощи револьвера Colt Detective Special, который, судя по номеру, принадлежит тебе! Его нашли в мусорном баке возле подъезда дома…

– Ну, не совсем так, – морщится Адамс, – экспертиза ещё не проведена. Но калибр и характер ранений указывают именно на это оружие, которое рядом с местом убийства и найдено…

– … и которое я бросил, чтобы не затруднять вас долгими поисками убийцы.

– Не крути, Харрис! – рычит Эскобар. – Наверняка была причина, по которой ты так сделал, и мы это выясним!

– Выясняйте, разве я против? Только хочу вам сказать кое-что. Убийство, вы говорите, произошло два часа назад, то есть… – я смотрю на часы, – около семнадцати часов. Так вот, в это время я находился в вестибюле гостиницы «Комфорт», вёл весьма интересную беседу с мистером Робертом Форменом, проживающем в номере 214. Он, безусловно, это подтвердит. Поскольку разговор был о часах, то мы оба запомнили точное время начала и конца нашей беседы. Кроме того, примерно в половине шестого я ужинал в ресторане, где меня тоже наверняка запомнили, потому что я случайно разбил там статуэтку. Из ресторана я ушёл около шести, то есть, спустя час после убийства. Если вы позвоните детективу отеля, то он очень быстро сумеет опросить и мистера Формена, и сотрудников ресторана.

Они переглядываются, затем Эскобар куда-то выходит.

– Это точно? – спрашивает Адамс.

– Сто процентов.

Он вздыхает с какой-то непонятной мне интонацией, поворачивается к компьютеру и начинает что-то печатать. Скорее всего, протокол моего допроса.

– Как обнаружили труп?

– Был анонимный звонок, – уклончиво говорит он. – Назвали ваше имя, место, где вас можно найти и сразу бросили трубку. Так что засечь, откуда звонили, мы не успели.

– Звонила женщина?

– Я и так сказал вам слишком много, – ворчит Адамс. – Вы говорили о каком-то клерке, посмотрите эти фотографии.

Он протягивает мне три снимка. Это фото трупа с двумя дырами в голове. Несмотря на то, что лицо сильно обезображено, у меня нет никаких сомнений, что на сей раз это действительно Дзанутти, о чём и сообщаю Адамсу.

Тот кивает, снова поворачивается к компьютеру и продолжает печатать. Мы сидим в полном молчании: ему есть, что делать, а мне есть, что обдумать.

Открывается дверь, входит Эскобар, в руках у него какой-то листок. Что-то уж слишком долго он отсутствовал. На лице его я вижу злорадную улыбку, что повергает меня в недоумение.

Реагирует на неё и Адамс.

– Что, не подтвердилось? – спрашивает он, бросив на меня удивлённый взгляд.

– Подтвердилось, подтвердилось! Всё в точности так, как он и сказал. В связи с этим вывод: весьма похоже на то, что парень специально обеспечивал себе алиби. И отсюда вопрос: зачем? – он приближает своё лицо вплотную, и меня окатывает запахом чеснока. – А? Зачем?

– Привычка, – поясняю я, морщась, и он понимает, отодвигается. – По роду работы меня часто притаскивают в полицию. В своём городе ещё как-то проще, а вот когда приезжаю в незнакомый, сразу стараюсь обеспечить алиби. Чаще всего это не нужно, а вот сегодня помогло.

– Ну, ведь врёшь же, врёшь!

– Пока не будет доказано обратное, мои слова – святая истина.

Эскобар переводит взгляд на Адамса, тот в ответ разводит руками: дескать, что же поделаешь. Получается, что он на моей стороне. Тогда в глазах Эскобара вновь зажигается злорадство.

– А вот что ты скажешь на это? – он с размаху припечатывает листок на стол Адамсу. – По его же совету, – кивок в мою сторону, – сделал запрос в полицейское управление Атчисона. И вот что они прислали.

И не дожидаясь, пока Адамс прочитает, озвучивает сам:

– Три года назад этот молодчик провёл ночь в каталажке за то, что избил… – он начинает приближать лицо теперь уже к Адамсу, но тот сразу же испуганно отмахивается, – за то, что избил Бернардо Дзанутти! Дело не было возбуждено в связи с тем, что пострадавшая сторона не стала подавать заявление. Но посмотри, какая картина вырисовывается: три года назад он его избивает. Вчера, по его же словам, он его якобы убивает, а на самом деле не убивает. Тогда тот вчера же – это следует из авиабилета, который мы нашли при обыске в доме 20 на Либерти-стрит, – так вот, Дзанутти вчера бежит сюда из Атчисона, а уже сегодня сюда прибывает он, – кивок в мою сторону, – и как результат мы имеем труп Дзанутти, а поблизости от него этого невинного барашка, который уверяет, что он здесь не при чём!