Плененная фаворитка - Элайн Нексли

– Ты не такая, как все. Ты особенная, нежная, но и игривая, страстная, дерзкая. Твоему блистательному уму, как и ослепительному очарованию, нет равных. Когда я увидел тебя в тот прекрасный день, в хмурой галерее, в моей голове промелькнула мысль «Если я не завладею сердцем и душой этой девы, то не буду королем Франции», – сир обнял свою возлюбленную и нежно заскользил губами по ее щеке.

– Как нам теперь быть? – радость исчезла из голоса прелестной дамы: – Я лишь твоя любовница, но мне никогда не стать…супругой.

Арабелла посмотрела на своего властелина и заметила, как он побледнел. Глаза Луи словно заледенели, а улыбка навсегда стерлась с лица.

– Что с тобой? – задумчиво спросила девушка, касаясь своей нежной рукой щеки любимого. Король, опустив глаза, поднялся с сеновала и стал быстро натягивать свою белоснежную рубаху:

– Одевайся. Нам пора идти.

Молодая женщина, слегка улыбнувшись, покачала головой: – Ты уходишь от ответа, – монарх так резко повернулся, что показалось, словно его внезапно обжег огонь. Карие глаза сузились, а лицо налилось багрянцем. Девушка впервые по-настоящему вздрогнула от злости этого человека. Француженка хотела возразить, но Людовик прервал ее гневным вскриком:

– Мадемуазель, я не собираюсь Вас ожидать! Быстро одевайтесь и следуйте за мной!

Молодая женщина встала и, подойдя к властелину, опустила свою руку на его плечо: – Ты на меня злишься…. Но почему?

Людовик взял Арабеллу за запястье и нежно поцеловал ей пальцы: – Как я могу гневаться на тебя, о, мой прелестный ангел? Ты же для меня все: еда, питье, воздух, земля, вода, солнце и луна. Без тебя я ничто, ни король, ни мужчина, ни человек. Твои волосы, твои глаза и уста – для меня самое прекрасное на этом свете. Не огорчайся по пустякам, возлюбленная моя, – владыка провел ладонью по пышным губам мадемуазель де Фрейз.

– Тогда скажи мне, кем я стану для тебя: женой, или наложницей?

– Мы поговорим об этом потом, – король наклонился и протянул Арабелле ее платье: – А сейчас, идем.

Девушка, надев наряд, пошла вслед за правителем. Он вывел француженка из подвала и, подозвав лакея, сказал: – Пока посели миледи в ее бывшей комнате. Позже я прикажу найти лучшие покои с террасой и комнатой для прислуги. И еще, позови в мои покои синьора Мучениго.

Король зашел в свою опочивальню. В его сердце бушевало странное чувство, одновременно приятное и пугающее. «Арабелла» – шептал монарх. Это имя казалось королю сладко-горьким. В нем царила гармония, покой, но беспокойство, страх. Людовик подошел к камину, наблюдая, как пламя поглощает сухие ветви. Так само и переживания уничтожали в душе Луи все прекрасное.

Стук в дверь прервал размышление государя. В кабинет почти бесшумно зашел дворянин.

– Ваши величество, Вы желала меня видеть?

– Проходи, Мучениго, – повелитель сел за письменный стол: – Объяви всем, что теперь мадемуазель Арабелла де Фрейз является моей законной фавориткой, введи ее в ранг высшей придворной дамы и выдели лучшие покои в этом дворце. Я повышаю ее ежемесячное жалование в четыре раза.

Дворянин удивленно поднял глаза. Итальянец прекрасно знал своего господина, властного и серьезного, который никогда никого по-настоящему не любил, а сейчас он со страстной пылкостью говорил про прекрасную француженку.

– Мучениго, я обрел счастье и покой возле Арабеллы. Ее губы, глаза и голос стали для меня раем. А вот ты…когда ты найдешь свою любовь? – с полуулыбкой спросил сил.

Молодой человек покраснел, но его глаза похолодели и потухли: – Ваше Величество, моя любимая жена Кларисса была для меня всем. Вы же знаете, ее предсмертный стон до сих пор стоит у меня в ушах. Как бы я не старался, я не могу ее забыть.

– Друг мой, твоя супруга была очень хорошей женщиной. Но, умирая, она желала тебе счастья. Пусть она вечно живет в твоем памяти, но в твоем сердце должна появиться другая.

– Рана, болевшая много лет, не затянется за один миг. И я горжусь тем, что этот кровавый шрам, подобно пахучей розе, напоминает мне о Клариссе, – желая перевести тему разговора в более приятное русло, дворянин поведал: – Сир, сегодня приехал гонец, он привез письмо от ее величества Марии Медичи.

– Хорошо, позови его. Посмотрим, какие пожелания у матушки, – синьор несколько раз хлопнул в ладоши, приказывая рассыльному войти. Юноша, учтиво поклонившись, протянул аккуратно сложенный лист бумаги, скрепленный тяжелой, королевской печатью.

– Эй, парень, как королева-мать? Надеюсь, в добром здравии?

– С великой сударыней все хорошо, она днем и ночью молится о Вашем благополучии. Подготовка к свадьбе в самом разгаре, милорд.

В кабинете воцарилась тишина. Мучениго неловко опустил глаза, сочувственно поглядывая на короля. Итальянец отлично знал, что его повелитель не хочет этого брака, но не смеет противиться своей величественной матери. Да и мадемуазель Арабелла не выдержит такого удара.

– Передай королеве, что пусть инфанта пока не приезжает. Я слишком занят, чтобы встречать принцессу-невесту. Остальное я лично напишу матушке, а ты передашь письмо. Аудиенция окончена.

Когда гонец покинул покои, синьор, по велению короля, стал читать:

«О, мой великий сын, отважный правитель и воин, путь Господь Всемогущий дарует тебе здоровья и счастья! До меня дошли благословенные слухи о твоих славных делах. Весь народ восхищается тобой и не перестает говорить, что могущественный монарх даровал жилища бедным людям, вдовам и старикам, сирот приказал записать в местные пансионы и монастыри, возвел новые поместья! Теперь никто не голодает и не просит милостыню. Я надеюсь, что вскоре, с позволения Всевышнего, возьму внуков на руки, и наша славная династия продолжится. Будь благословенен, милорд.

– Напиши сударыне, что если ее желание поженить меня так велико, я покорюсь ему и буду ждать ее в день свадьбы. Можешь идти.

– Как прикажите, Ваше Величество, – низко поклонившись, дворянин удалился.

Джесси усердно расчесывала Арабелле волосы, поскольку молодая фаворитка готовилась к предстоящей ночи с королем.

– Сегодня я буду с Людовиком, – сладостно протянула девушка, придирчиво рассматривая свое лицо в маленьком, золотом зеркале.

– Вам очень повезло, сударыня. Не каждой выпадает возможность стать возлюбленной самого монарха, – задумчиво ответила горничная.

– Ты завидуешь? – улыбнулась красавица.

– Что Вы? Я просто горжусь Вами, миледи, – поднявшись с кушетки, девушка нанесла на губы алую, блестящую помаду.

– Мой наряд готов?

– Конечно, мадемуазель. Швеи сумели сотворить из обычного куска ткани настоящее произведение искусства.

Облачившись в белоснежный наряд, сшитый из гладкого шелка и украшенный жемчужными бусинками, молодая женщина направилась в опочивальню владыки.

– Король ждет меня, – сказала стражникам Арабелла. Поклонившись, охранники пропустили фаворитку.

Войдя внутрь покоев, девушка с улыбкой склонилась в реверансе. Монарх велел любовнице подойти: – О, моя возлюбленная, своим приходом ты осветила эти хмурые стены.

Дочь герцога села напротив Людовик и обвила руками его сильные плечи, нежно проговаривая: – Я так за тобой соскучилась. Мой повелитель, владыка моего сердца, без тебя не милы мне ни дни, ни ночи, ибо ты – мое солнце и луна.

– Я тоже думал весь день о тебе, дева моя прекрасная. Твои глаза, подобно звездам, освещают мой верный путь. Клянусь, никогда я еще не чувствовал, как мое сердце, душа, тело и разум принадлежат самой прекрасной женщине.

– Именно об этом я и мечтаю. Для меня самое главное – быть твоим местом счастья и покоя. Ведь только со мной ты обретешь все это, – Арабелла де Фрейз опустила свои голубые, прекрасные глаза.

– Ты сомневаешься в моей любви? – в голосе сира послышался упрек, и девушка пожалела, что произнесла эти слова.

– Что ты? Я не сомневаюсь, а просто хочу услышать это собственными ушами. Услышать, что я для тебя единственная, и нет другой, и никогда не будет!

– Тогда слушай, – правитель коснулся устами губ Арабеллы и тихо прошептал: – Ты для меня единственная, особенная, неповторимая. В целом мире нет другой, потому что ты – моя избранница, фаворитка, возлюбленная. Эти губы, глаза, волосы….. Не сомневайся во мне, прекрасная роза. Моя верность и любовь к тебе безгранична, – Луи нежно обнял Арабеллу.

Все последующие дни тянулись с постоянной безмятежностью. Молодую женщину ввели в ранг придворной дамы, и теперь она могла с легкостью и достоинством посещать балы и пиры. Король осыпал свою юную любовницу всевозможными подарками: дарил дорогие украшения, роскошные платья и славянские меха, славившиеся во всей Европе. Конечно, девушка чувствовала, что кроме монарха, Джесси и синьора Мучениго ее больше никто не любил во дворце. Аристократки видели в молодой фаворитке лишь соперницу, а мсье злились сами на себя из-за невозможности даже кокетливо взглянуть в сторону прелестной женщины.