Претендент (СИ) - Грушевицкая Ирма "Irmania"

Прошло немало времени, и воспоминания о цветочке стали неотъемлемой частью скорби. Теперь, думая о событиях тех дней, Ник сожалел, что предавался хандре по какой-то шалой девчонке вместо того, чтобы проводить оставшиеся тогда уже часы с младшим братом.

Лиам вернулся в Чикаго после года жизни в Мексике на берегу океана. «Рехаб: территория вечеринок», но без крепкого алкоголя и тяжёлых наркотиков. Ник прошёл через это в восемнадцать, его брат — на семь лет позже, уже имея за плечами университетский диплом и кандидатскую степень. Просто в какой-то момент Лиам решил остановиться и стать тем парнем, которым никогда не был — весёлым, отвязным, безбашенным. Разве мог Ник ему в этом помешать? Ни ему, ни родителям это и в голову не приходило. Лиам долгое время был умницей. Гораздо большим умницей, чем следовало быть в двадцать шесть.

Увлечение мотоциклами и быстрой ездой случилось гораздо раньше.

На панихиду Ник не успел, брата похоронили без него. Гроб был закрыт. Для опознания родителям предъявили лишь одежду Лиама и наполовину сгоревший кожаный браслет с изображением трилистника, который Ник подарил брату на шестнадцатилетие. Судмедэксперты были настолько добры, что сказали матери, что Лиам погиб мгновенно. Сбившего его пьяного водителя малолитражки его друг-адвокат засадил на десять лет.

Именно этот друг первым заметил его взвинченное состояние, ещё при выходе из церкви, а главное — его причину.

— Мэтт тебе голову откусит за эту девчонку. — Тейлор встал рядом и с удовольствием затянулся электронной сигаретой.

Позёр!

— Иди нахрен.

— Без проблем. Я предупредил.

— Засунь свои предупреждения знаешь, куда?

— Нет, правда. Элис — лучшая подруга Мэри. Мы теперь побоку, брат.

На подколку Ник внимания не обратил.

«Значит, Элис. Не Скарлетт».

— Что ты о ней знаешь? — Как коршун он следил за тем, как девушка подбирает юбки новоиспечённой мисси Крайтон, помогая той сесть в машину.

— Ничего особенного. Видел пару раз на репетиции. Живёт в Маленькой Италии. Все эти итальянцы на свадьбе — её родственники.

— Значит, она из Чикаго?

— Ага. Но я ещё раз предупреждаю: не связывайся.

— Ты уже примеряешь плащ консильери? Не рановато ли?

— Здесь и без меня обойдётся. Один из её братьев служит в полиции, недавно получил звание капитана.

— Я должен испугаться?

— По крайней мере, задуматься.

Он и задумался. Ровно до того момента, как Элис произнесла свой тост.

Вроде бы простые слова поддержки: отдельно для подруги, а в следующем предложении уже для обоих, но Ник будто оказался за бортом большого тусовочного катера, который проносился мимо него весь в огнях и расходящимися по воде волнами от дабстепа. Эта девчонка в зелёном платье верила в брак его друга намного больше, чем он, и Нику это совершенно не нравилось.

Да, он был мало знаком с Мэри, но, помимо неё, здесь присутствовали люди, которых он любил и уважал. Ник чувствовал необходимость предупредить друзей о том, что свидетельница со стороны невесты, на которую сейчас все смотрят чуть ли не с восхищением, не та, кем кажется. И ему совершенно не нравится, что под чары этой Элис-Скарлетт попали все, кого он с чистым сердцем мог назвать своей семьёй.

Она строила глазки Лиаму, потом пришла к нему, теперь с теплотой смотрит на Мэтта. Кто его знает, какие они там с его женой подруги, всякое бывает в жизни. Пример, что называется, перед глазами: в один момент ты с любовью смотришь на одного брата, а через пару минут прыгаешь в постель к другому. За Криса он спокоен — у него есть Тэмзин, которая таких свистулек в момент щёлкает, а вот за Тейлором Ник будет присматривать. Судя по его предупреждениям, он уже находится под её чарами. Ну, и за Мэттом приглядит тоже, так и быть. Особенно после тех обнимашек, что они устроили при всех.

Чёртова девка!

Ник выругался, достал из кармана пачку сигарет и тут же выбросил её в урну, заметив, как занимавшая его мысли девица в одиночестве идёт к эстраде. Он метнулся к Элис, стеной вырастая на её пути.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конечно, она этого не ожидала и попыталась его обойти, но Николас не позволил.

Злость, с которой он обратился к девушке, стала компенсацией за простреливший в самое нутро знакомый аромат и отголосок тактильной памяти, сосредоточившейся на маленьком кусочке её кожи, которой коснулись его пальцы.

Ник видел, что Элис заметила его неприязнь. Она действительно старалась избегать его, всего пару раз встретившись взглядом. Может, и хорошо, что он пропустил все эти репетиции, иначе Мэри пришлось бы искать новую свидетельницу.

Хорошая часть Ника могла и не делать того, что он сделал, но плохого в нём сегодня было неоправданно больше.

Впервые они оказались так близко друг к другу, и через злость и раздражение Нику удалось отметить, что девушка намного меньше ростом, чем он помнит, и гораздо более сдержана, чем во время их недолгого знакомства.

Она не дёрнулась, не вскинулась испуганно. Лишь нахмурилась, расщепив переносицу вертикальной складкой. Которая, впрочем, быстро исчезла.

Элис посмотрела на его пальцы и тихо произнесла:

- Не так сильно, пожалуйста.

Ник ослабил хватку, но руки не отнял, хотя, она, скорее всего, на это рассчитывала. Они так и стояли, замерев в тускло освещённом краю танцевальной площадки. Спустя недолгие пару секунд, Ник понял, что никакой иной реакции не дождётся и потянул девушку к эстраде.

Элис позволила вывести себя почти на самый центр, положить ему руку на свою талию и сжать другой её ладонь. Ник повёл в танце, понимая, что первоначальная провокация провалилась: цветочек предпочёл уйти в несознанку.

С одной стороны, это было удобно, потому что вот эту строгую Элис он совсем не знал, а с другой — по моего мужскому эго словно катком проехали.

Ник намеренно сжал сильнее руку девушки и буквально вжал её в своё тело.

- Что вы делаете? — зашипела она. — Немедленно прекратите.

- Раньше ты любила пожёстче.

- Что? — Вот сейчас её глаза округлились, как и красивой формы ротик, накрашенный коралловой помадой.

- Что слышала. Хочешь делать вид, что мы незнакомы — пожалуйста, но я в эти игры не играю.

- Какие игры? О чём вы?

- О том, что раньше девушки парням на память хоть туфельку оставляли, а теперь буквально без трусов выпрыгивают, чтобы только побыстрее слинять.

Она даже двигаться в такт перестала, так и замерла перед Ником подобно марионетке, которую перестали дёргать за ниточки. Но они были — эти ниточки — в виде его рук, которые продолжали удерживать девушку и двигать вместе с ним: шаг влево, движение бедром, ещё шаг влево, чуть назад.

- Вас же Николас зовут, правильно?

- Правильно.

- Вы меня ни с кем не путаете, Николас?

- Ни с кем, цветочек. Узнал я тебя, конечно, не сразу, и мог бы никогда не вспомнить, если бы ты так внезапно не исчезла.

- Откуда?

- Из моей постели.

- Из вашей постели?

К удивлению Ника карие глаза девушки распахнулись ещё шире, делая её похожей на тех большиглазых кукол с картин Маргарит Кин.

- Вы намекаете, что я с вами спала? — выдохнула потрясённо Элис.

- Спала? — Ник не удержался от ухмылки и довольно протянул: — Ну, не-ет. Чем мы с тобой точно не занимались, так это сном.

Девушка некоторое время таращилась на него, а потом мотнула головой и сама сделала первый шаг, возобновляя их танец.

- Бред какой-то. До такой степени, чтобы забыть с кем провела ночь, я никогда не напивалась.

- Нет, ты не была пьяной. Так, немного подшофе, как и я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Тем более, бред.

- Могу напомнить. Канкун. Пять лет назад. Впрочем, если ты так каждую ночь развлекалась, не удивительно, что меня не помнишь. Хотя, скажу честно, это чертовски обидно.

Они продолжали двигаться по инерции, раскачиваясь влево и вправо вместе с другими парами, ровно до окончания песни. Вместе повернулись к музыкантам, похлопали им. И перед тем, как те заиграли новую мелодию, девушка повернулась к Нику.