Кровное дело шевалье - Мишель Зевако

— Поднимись! — зло закричал Анри.

Жанна повиновалась, умоляюще глядя на него.

— Ты поняла меня? Ты будешь меня слушаться?

Страдалица только молча кивнула.

— Тогда слушай. Франсуа вернулся! Он уже спешит сюда! Я сам — при тебе! — поговорю с ним. Если ты не станешь опровергать моих слов, твоя дочь скоро опять будет с тобой… Но если только ты попробуешь спорить со мной, я тут же сниму шляпу и ребенок погибнет! Ты поняла? А вот и братец пожаловал.

Жанна услышала цокот копыт, увидела клубы пыли, и у скромного жилища кормилицы остановился взмыленный конь. Секунда — и всадник соскочил на землю.

— Жанна! Любимая! Я вернулся! — закричал, вбегая в дом, счастливый Франсуа.

— Франсуа! Франсуа! Я здесь! — звала обезумевшая Жанна.

Анри де Монморанси шагнул к окну, улыбнувшись холодно и жестоко:

— Имей в виду, ты можешь стать убийцей собственной дочери!

— Нет! Не надо! Я согласна на все! Я не пророню ни слова!

Тут, резко распахнув дверь, в комнату влетел Франсуа де Монморанси. Его сердце было переполнено счастьем и любовью, он бросился к Жанне, повторяя:

— О, мой ангел! О, моя жена!

Да, это действительно был Франсуа де Монморанси, которого многие — да и сам коннетабль — считали погибшим. После долгого плена молодой человек вернулся домой.

Франсуа отправился в поход с двумя тысячами всадников, до Теруанна добрались лишь девятьсот, остальные были убиты в пути.

Отряд прибыл вовремя. В тот же вечер у стен Теруанна остановились немецкие и испанские войска; саперы начали делать подкоп. На следующее утро корпус Карла V пошел на приступ. Именно тогда и пал д'Эссе, боевой товарищ, давний соратник и друг Франциска I.

Воодушевляемые бесстрашным Франсуа де Монморанси, гарнизон и жители Теруанна отчаянно защищались целых два месяца. Горстка людей в разрушенной снарядами крепости, среди дымящихся развалин, отразила четырнадцать атак.

В начале третьего месяца противник прислал парламентариев; те предложили почетный мир. Франсуа встретил их прямо на крепостной стене, держа в руке кусок хлеба, испеченного из муки с соломой: такова была обычная пища осажденных. Рядом со своим предводителем стояли командиры гарнизона, бледные, истощенные, оборванные, но глаза этих людей пылали благородной отвагой.

Парламентеры начали излагать условия императора Карла.

Но в тот момент, когда Франсуа собирался ответить, неожиданно раздались громкие крики.

— К оружию! К бою! — взывали французы.

— Muerte! Muerte! — раздавались голоса испанцев.

Испанский корпус, якобы без приказа командования, бросился на штурм, пытаясь проникнуть в крепость через брешь во взорванной стене.

На горящих улицах Теруанна развернулась жестокая схватка: рвались снаряды, гремели выстрелы из аркебуз, душераздирающие стоны раненых перекрывали вопли и проклятия сражавшихся.

К вечеру защитники Теруанна удерживали последнюю баррикаду; здесь было не более тридцати французов. Храбрее всех дрался воин, вооруженный тяжелым мечом, с которого стекала кровь. Этот меч неумолимо вздымался над головами нападавших и разил без промаха.

Но и этого смельчака настигла пуля, выпущенная из аркебузы…

Все было кончено: Франсуа де Монморанси пал, исполнив свою клятву сражаться до последнего вздоха.

Поздно ночью в город проникли шайки мародеров. Один из бандитов нашел неподвижного Франсуа, узнал его и, убедившись, что тот еще жив, отнес Монморанси во вражеский лагерь, где получил щедрое вознаграждение.

Так был взят Теруанн. Эта твердыня, аванпост французской армии в Артуа, однажды, в 1513 году, уже был разрушен. На этот раз враг сровнял Теруанн с землей… Французские короли, как известно, не пытались восстановить крепость. По мнению историков, город, полностью уничтоженный в сражении, это редчайший случай.

После падения Теруанна неприятель занял Артуа, и королевская армия потерпела ряд серьезных поражений, в том числе в битве при Эдене. Но в конце концов французам все же улыбнулась удача: они одержали несколько побед в Камбрези, что позволило заключить перемирие.

По условиям этого соглашения военнопленные получали свободу. Среди них был и старший сын коннетабля де Монморанси.

Франсуа не погиб в бою, однако несколько месяцев боролся со смертью. Потом ему стало лучше, а вскоре он узнал, что испанцы отпускают военнопленных. Франсуа вместе с дюжиной своих солдат (остальные пали в сражении при Теруанне) тотчас же отправился в путь. Одного из офицеров он послал вперед, чтобы сообщить брату о своем чудесном спасении.

Франсуа де Монморанси возвращался в родной дом. Он чувствовал себя счастливым, жизнь улыбалась ему, впереди его ждала любовь, и всю дорогу Франсуа шептал про себя имя своей юной жены.

Наконец показались башни замка Монморанси. Сердце Франсуа забилось сильнее, на глазах выступили слезы, и, не в силах больше скрывать нетерпение, он пустил коня вскачь…

В Монморанси ударили во все колокола; загремели пушки на стенах замка. Огромная толпа радостными криками приветствовала возвращение старшего сына коннетабля; крестьяне из Монморанси и из соседних городков и деревень собрались на той самой эспланаде, откуда год назад выступил в дальний поход отряд под командованием Франсуа. Гарнизон замка взял оружие «на караул», салютуя наследнику Монморанси. Бальи приготовился зачитать речь.

— А где мой брат? — удивленно спросил Франсуа. — Почему я не вижу Анри?

— Монсеньор, — торжественно начал бальи, — позвольте в этот счастливый день…

— Мессир, — прервал его недовольный Франсуа, — вашу речь я выслушаю в другой раз. Где мой брат?

— В Маржанси, монсеньор.

Франсуа пришпорил лошадь и помчался в Маржанси. Неясное предчувствие вдруг омрачило его радость.

«Почему Анри не вышел встретить меня? — недоумевал он. — Скорей в Маржанси!»

Через десять минут он уже спешился возле дома господина де Пьенна.

— Все заперто… Странно! Ставни закрыты… Дверь на засове… Что случилось?

Франсуа окликнул проходившего мимо старика-крестьянина:

— Скажи-ка, добрый человек…

Он еще не успел задать вопрос, как старик, поклонившись, показал ему рукой на одну из крестьянских лачуг и проговорил:

— Вам нужно в этот дом; там вы найдете то, что ищете, ведь теперь все это принадлежит вам…

— Мне?.. Почему мне? — удивился Франсуа.

— Как же! Маржанси теперь ваше владение.

Франсуа уже не слушал старика. Он бегом бросился к домику старой кормилицы… Неужели случилось самое страшное?! Жанна умерла? Он ворвался в дом, распахнул дверь в комнату и вздохнул с радостью и облегчением. Жанна была жива!