Глаза цвета страсти - Морин Чайлд

– Вот и хорошо.

Брейди коротко кивнул и не стал признаваться себе, что три недели в обществе Эйне Донован станут тестом для его самоконтроля, которым он всегда гордился. Черт, даже просто сидя рядом с ней, он пылал. Когда она прищурилась, глядя на него, пламя разгорелось сильнее, а кожу начало покалывать в предвкушении.

Всю следующую неделю Эйне казалось, что она угодила в центр торнадо по имени Брейди Финн. Он не знал усталости. Они обошли бесчисленное количество антикварных магазинов. Эйне спорила с ним насчет столов, стульев и даже пары кроватей. Нужно отдать Брейди должное, он довольно легко отказывался от своего выбора, когда понимал, что есть мебель и получше. Однако он не давал Эйне ни минуты на передышку. Они проводили вместе целые дни и продолжали вести разговоры о делах за ужином.

И с каждым днем Эйне становилось все сложнее не обращать внимания на разгоравшийся в ней пожар.

Это нелепо – испытывать такие чувства, но она утратила всякий контроль над своим телом, которое откликалось на близость мужчины, из-за которого ее голова не имела права кружиться. Брейди Финн был самоуверен, упрям и говорил с ней с таким видом, словно ожидал, что она должна вытащить из сумки планшет и начать делать пометки.

Разве это не должно было приводить ее в ярость? Да, он ее наниматель, но ведь он не принц Уэльский. И даже если бы он был принцем, добавляла про себя Эйне, у ирландок достаточно гордости, чтобы не раболепствовать перед ним.

Однако же она поймала себя на мысли, что проводит слишком много времени, глядя на его губы и размышляя о том, что она почувствует, если эти губы прижмутся к ее губам. И какие они на вкус. Эйне не могла забыть о Брейди даже ночью, потому что он постоянно ей снился.

В нем была озадачивающая ее смесь грубости и доброты, твердости и мягкости. Иначе говоря, он все больше и больше ее очаровывал.

– Думаю, на сегодня это все, – сказал Брейди, возвращая внимание Эйне к предмету их разговора.

Ветер, дующий с океана, шевелил его волосы, и казалось, что их ерошит чья-то невидимая рука. Эйне сжала кулаки, чтобы не уступить соблазну сделать это самой. Брейди снял солнцезащитные очки и положил их на стол. Ланч в уличном кафе стал их ежедневным ритуалом. Здесь он посвящал ее в свои планы и они обсуждали сделанные ими покупки для отеля.

– В самом деле? Значит, сегодня больше не будет поисков подходящего белья?

Брейди бросил на нее сардонический взгляд:

– Не любите ходить по магазинам? Никогда не думал, что слышу это от женщины.

– Позвольте, я буду первой, – любезно предложила Эйне, отпив глоток чаю. Жалко, что здесь нет возможности выпить настоящий чай.

– Ха! Устали искать полотенца?

– А вы нет?

– Ничего скучнее нельзя и придумать, – признался Брейди и взял чашку с кофе. – Но надо – значит надо. Даже если приходится выбирать полотенца.

Эйне восхищало такое внимание к деталям, и однако же это служило для нее источником удивления: владелец отеля нес личную ответственность за все.

– Я согласна. – Она склонила голову набок. – Просто дело в том, что прежний владелец отеля никогда не интересовался такими пустяками. Поэтому я удивлена.

– Прежний владелец в конце концов потерял отель, который я и приобрел, разве не так?

– Так.

– Я не потеряю, – отрезал он.

Эйне была готова поспорить, что Брейди Финн никогда не терял то, что было для него важно. Каково это – вести жестко организованную жизнь? Насколько нужно быть уверенным в себе, чтобы изменить окружающий мир так, чтобы он удовлетворял твои потребности? Она слишком хорошо знала, что богатые понятия не имеют, как живут остальные люди, а самоуверенность Брейди укрепляла ее в этом мнении. Он считал, что все должно быть так, как нужно ему. Если на его пути встречалось препятствие, он не колеблясь брал его штурмом. Брейди нельзя было остановить. Нельзя было изменить. И уж точно его нельзя было не заметить.

И, помоги ей боже, Эйне это безумно нравилось. Она понимала, что это неправильно, но как можно было не обращать внимания на то, что происходило с ее телом, когда Брейди был рядом, или в тех редких случаях, когда он прикасался к ней? Его рука на ее талии, когда он вел ее по одному из многочисленных магазинов… Его взгляд, когда он неожиданно посмотрел на нее так, словно она какое-то чудо…

Все это заставляло Эйне спать беспокойно и видеть сны о Брейди. Все ее чувства обострились, ей казалось, что она стоит на краю пропасти, и достаточно легкого толчка, чтобы она полетела вниз. Эйне знала, что чувства напрасны, что мечты ни к чему не приведут. Разделяющая их пропасть слишком широка и глубока. У жительницы небольшой ирландской деревушки нет ничего общего с мультимиллионером.

– Какая-то проблема?

Его низкий, глубокий голос вернул ее в реальность.

– Извините.

– Какая-то проблема? – повторил Брейди. – Вы неожиданно замолчали и, судя по выражению лица, пытаетесь решить некий вопрос.

– Мои мысли легко прочитать.

Уголок его губ приподнялся.

– Никогда не играйте в покер.

– Немного унизительно признаваться, но вы правы, – вздохнула Эйне. Брейди был не единственным человеком, который мог по выражению ее лица догадаться, о чем она думает. Но, если повезет, он все-таки не поймет, какие чувства одолевают ее. В противном случае ее унижению не будет границ. – Нет, никаких проблем. Я думала о доме, как там идут дела, пока меня нет.

– Ведь вы живете с матерью и братом?

– Должно быть, вас удивляет, что я живу с матерью в таком возрасте.

Брейди кивнул.

Эйне вздохнула:

– Когда мне было двадцать, я сняла квартиру в деревне и наслаждалась тем, что у меня есть свой дом. – Она улыбнулась, вспоминая. – Я люблю свою семью, но…

– Я понял, – заверил ее Брейди.

Улыбка Эйне исчезла.

– Пять лет назад умер мой отец.

– Простите.

– Спасибо. – Эйне снова улыбнулась ему, говоря этим, что все в порядке. Ей по-прежнему недоставало отца, но теперь боль поутихла. – Папа был рыбаком, а в ту ночь разразился страшный шторм. Домой он не вернулся. – Она нахмурилась, вспоминая, как в их семье все сразу изменилось. – Моя мать была убита горем. Она не знала, что делать, потому что папа был любовью всей ее жизни. Поэтому я вернулась домой, чтобы помочь ей и Робби, которому было двенадцать лет. Он был растерян, как и мама.

– Да, непросто вам, должно быть, пришлось.

Эйне увидела в его глазах понимание.

– Верно. Но сейчас стало лучше, и мама немного оправилась.

– Итак, вы отказались от личной жизни ради своей семьи.

Она пожала плечами:

– Так поступит любой ради тех, кого он любит.

По лицу Брейди пробежала легкая тень, и Эйне задалась вопросом, что ее вызвало. Неужели в его жизни нет никого, кто был бы для него столь же важен? Ее сердце сжалось.

– Вы скучаете по ней?

Эйне понадобилось несколько секунд, чтобы понять вопрос.

– Вы имеете в виду Ирландию? – Она была удивлена. – Но ведь это вполне естественно. Все-таки Ирландия – мой дом, моя родина.

– Конечно. – Брейди кивнул, поставил чашку с кофе на стол и попросил: – Расскажите о ней.

– Об Ирландии?

На его губах мелькнула и пропала полуулыбка.

– Не обо всей Ирландии, а о вашей деревне. О замке.

Вокруг них разговаривали и смеялись люди. Официанты скользили между столиками с легкостью, выдававшей долгий опыт. Гул транспорта сливался с шумом океана.

Эйне улыбнулась, мысленно представив родные места, и начала говорить:

– Деревня маленькая, но у нас есть все, что нужно. Если кто-то хочет прогуляться по магазинам, достаточно отправиться в Голуэй, это городок в часе езды. – Ее голос смягчился. – Так как я всю жизнь прожила там, то могу быть предвзятой, но у нас очень уютная деревня, и в ней живут дружелюбные и открытые люди. Дороги у нас узкие, вдоль них – живые изгороди из дрока и фуксии.

Брейди рассмеялся:

– Я так понимаю, это растения?

– Верно. Изгороди с желтыми и красными цветами, которые цветут в начале лета и осенью. Дороги, как я уже сказала, такие узкие, что иногда вы диву даетесь, как могут разойтись две машины. Вы проезжаете мимо ферм и пасущихся коров и овец. И конечно, часто встречаются древние руины. Устремленные ввысь башни соседствуют с развалинами замков, а если вы прислушаетесь, то можете услышать голоса из прошлого.

Эйне смотрела в глаза Брейди, в которых ничего нельзя было прочитать, и, понизив голос, продолжала:

– Небо там такое голубое, что в это даже не верится. А когда с Атлантики приходят облака, они приносят с собой либо теплые дожди, либо жестокие шторма. Тогда ветры завывают среди камней, и кажется, что это стонут души.

Несколько секунд они молчали, потом Брейди заговорил, и это разрушило чары, которыми оплела его Эйне.

– Стонущие души, – задумчиво повторил он. – Это можно использовать.

– Это все, что вы услышали? – недоверчиво поинтересовалась она.