Караван счастья - Оксана Булгакова

После публикации в журнале «Крестьянка» моего очерка «Та единственная страда…» об уборке урожая на Малой земле в июле сорок третьего, в редакцию пришло письмо с Украины. Журналист А. Приходько из Краснограда, что на Харьковщине, сообщал, что «опытный украинский колхозник» Михаил Николаевич Корниенко, который руководил этой уборкой, жив, ему 76 лет, адрес его такой-то.

А после того, как журнал рассказал о судьбах девушек — помощниц Корниенко, которых тоже называл Л. И. Брежнев в донесении, Михаил Николаевич сам прислал мне большое письмо.

«Да, я точно тот Михаил Корниенко, что убирал пшеницу на Малой земле, — пишет он. — Очень рад и благодарен, что помнят о том люди. Служил я в 255-й бригаде морской пехоты. Автоматчиком был. В одном из боев, видимо, уже в июле, меня ранило в голову. В госпиталь ехать я отказался. Командир бригады Потапов приказал санитарке делать мне перевязки на месте. И дней 15 меня в бой не посылали. А потом вызывает Потапов. «Вы колхозник? — спрашивает. — Надо убрать пшеницу». Про пшеницу в расположении нашем я уже слышал. «Есть, — отвечаю, — убрать». Приказу как награде обрадовался. Хлебороб я. От рождения при земле состоял. Семь лет от роду было, когда пошел по найму к куркулям. А стали артели организовываться — вступил в числе первых. И день помню, и год — 15 октября 1929 года.

Крестьянские работы все знаю. Правильно в донесении сказано: «опытный». Бригадиром полеводческой бригады избирали, председателем колхоза. Так до пенсии у земли и был. И еще два годочка проработал.

А на фронте, в армии, с 10 августа 1941-го по 15 августа 1945-го, 4 года полностью. В гости зову однополчан: улица 19 сентября, дом 44. От военкомата — квартал.

Хочется друзей повидать, девчат фронтовых, а еще прошу: расскажите, что с землей той сталось, что за хозяйства там, что за люди живут».

Что сталось с той землей… Что за люди ходят по ней сейчас… Чем живут, что помнят?

Когда, сорвавшись с Мархотхского хребта, летит по Малой земле норд-ост и, без оглядки проскакав по пяти вершинам Колдуна, кубарем скатывается в виноградники, — в такие часы болит у Анны Алексеевны память. Не раны, не контузии — память.

Землю эту Анна Алексеевна Козлова знает сызмальства: это земля ее детства, ее любви и материнства. Отсюда, из Мысхако, на второй день войны ушла она в морскую пехоту. И именно сюда, имея за спиной тяжелые бои за Одессу, Севастополь, ранения и награды, эта маленькая женщина («Детсад!» — сказал, увидев ее впервые, командир батальона) вернулась с десантным отрядом в одну из февральских ночей 1943 года, с которых началась летопись мужества Малой земли.

Нужно было быть не просто смелой, чтобы выброситься на ощерившийся огнем и смертью берег.

Нужно было быть исключительно мужественной, чтобы среди минных полей, когда каждое движение могло стать последним, тянуть связистскую катушку.

И нужно было быть сверх сильной, чтобы запретить себе даже думать о крохотной дочурке, до которой по мирному счету не часы, а всего лишь минуты пути.

Второй в ее жизни десант — уже после ранения — осуществлялся в Мысхако, в сотне метров от дома. Нужно было стать сверхчеловеком…

Тяжелые бои в Станичке и в Мысхако пришлись на ее долю. Тогда «дважды моряки», «трижды коммунисты» скалой стали на пути врага. За личную храбрость в беспрецедентных по жестокости апрельских боях, каждый день которых отдельно увековечен сегодня в совхозном мемориале, удостоена Анна Алексеевна второго ордена Красной Звезды.

В братских могилах на совхозной площади лежат ее боевые друзья, герои-малоземельцы. Стелами, мемориалами, обелисками памяти взошла родная земля. И какой крепости требовались душевные силы, чтобы ежедневно пропускать прошлое через свое сердце. Анна Алексеевна пошла на это — на всю жизнь осталась на Малой земле. Коммунистка с 1942 года, воспитала она трех дочерей — коммунисток.

…В совхозе «Малая земля» закончился рабочий день, Анна Алексеевна подписывает последние наряды, говорим о пережитом. Постепенно ее насквозь прокуренная бытовка вновь заполняется народом, разговор становится общим. Он о земле, о той израненной, перепаханной снарядами и минами, пропитанной кровью, начиненной металлом, ставшей легендарной, священной.

К этой теме и раньше возвращались все мои собеседники, когда в разговоре со старыми крестьянами (а сегодняшний винсовхоз «Малая земля» объединил совхоз и два колхоза довоенной поры) стремилась я постичь природу этого подвига человека и земли.

На центральной усадьбе совхоза — памятник, не имеющий аналогов в целом мире — 1250 килограммов осколков снарядов, мин, бомб. Именно столько смерти обрушили фашисты на каждого защитника Малой земли из тех 11 эшелонов, что должны были по плану Гитлера на столетие стереть с Новороссийщины все живое.

Но люди выстояли. Выстояла и земля.

Это был страшный труд — возрождение земли. Люди шли вслед за саперами, засыпали воронки, траншеи, собирали металл, который насквозь прошил каждый сантиметр почвы, перекапывали ее вручную, и вновь кровью орошалась земля — еще долго страшное военное эхо уносило жизни. А когда в засушливое послевоенное лето начались лесные пожары, на склонах Колдуна вновь рвались мины и снаряды, и люди спешили спасти от огня виноградники, с таким трудом взращенные в долинах смерти.

Женщины, дети, старики, инвалиды — вот кто врачевал и холил больную землю. Жили в землянках, в развалинах, прикрытых лопухами, ели хамсу, время от времени выбрасываемую все еще грохочущим от взрывов мин морем. Удобряли землю золой, что собирали у очагов, морской капустой. И благодарная земля радостью оплатила этот труд. Лишь три года минуло после войны, когда здесь, на виноградниках «Мысхако», был получен рекордный урожай, и 19-летняя Люба Стеклова стала первым на Малой земле Героем Социалистического Труда.

А земля все щедрее одаривала людей. В 1948 году Любовь Стеклова собрала 93,7 центнера винограда с гектара при норме 43, на следующий год — 116, затем — 120. Ей едва минуло 21, когда она стала кавалером трех орденов Ленина, а ее комсомольско-молодежное звено признали самым лучшим в стране. Так родилась сегодняшняя трудовая слава совхоза.

Теперь они работают вместе, в одном хозяйстве — Анна Алексеевна Козлова (ныне она Ахметова) и Любовь Александровна Стеклова, две героические женщины с «Малой земли».

Одна ценой своей жизни отстаивала этот клочок земли, инвалидом I группы встретила здесь первый мирный день. Вторая, словно приняв из ее рук эстафету подвига, возрождала землю, которую, казалось, невозможно вернуть к жизни.

6—6,5 тысячи тонн винограда, 600 тысяч декалитров виноматериалов производит совхоз ежегодно. На месте снесенных военным ураганом дубрав и садов вытянулись тополя, шпалеры виноградников перешагнули через надолбы и противотанковые ежи переднего края обороны, в бывшей Долине смерти, на полях первого отделения совхоза, наливаются солнцем душистые гроздья «каберне», а в прежних подвалах совхозного винзавода, где в штабе 83-й дважды Краснознаменной бригады морской пехоты начальник политотдела 18-й армии Л. И. Брежнев вручал партбилеты уходящим в атаку краснофлотцам и красноармейцам, теперь лучшие молодые рабочие, курсанты, учащиеся города Новороссийска из рук ветеранов получают паспорта, партийные и комсомольские билеты.

На израненной земле упрочился мир.

В наши дни Герой Социалистического Труда Любовь Александровна Стеклова — председатель рабочкома совхоза «Малая земля», она член краевого и заместитель председателя районного комитетов защиты мира. Выступала она на 2-й Всесоюзной конференции сторонников мира, на пленумах ВЦСПС и ЦК профсоюза работников пищевой промышленности, членом которых избиралась. В ее словах всегда — забота о мире. Подростком испытавшая на себе все ужасы войны в самом горячем ее квадрате, мать троих детей, воспитанных на земле скорби и утрат, она хорошо понимает, почему щемит у ветеранов сердце и болит память в дни, когда свирепый норд-ост распускает бороду с Мархотхского хребта.

Краснодарский край,

1978 г.

Малая земля. Июль 1943 г.

Бригадный фотограф И. А. Кушниренко сохранил для истории беспрецедентную хлебную страду. Публикуются впервые.

Самодеятельная мельница 142-й роты 255-й бригады морской пехоты.

Госпиталь в скале. В центре — операционная сестра Полина Сербина.

«Сестрички». На переднем плане — Шура Терехова, Полина Сербина, Нина Губина. Фотографии Н. М. Асниной. Из фондов Геленджикского историко-краеведческого музея.