Проклятие любви - Тамара Лей

Догадывалась Райна, какой прием ее ожидает, но все же надеялась, что за эти несколько недель Эдвин понял, почему она не пошла с ним: было бы бесчеловечно оставить Томаса умирать в одиночестве. Но, похоже, он не понял и даже не попытался понять этого.

— Райна, — позвал он.

Девушка так страдала от нестерпимой боли, что с трудом произнесла:

— Эдвин.

Тот перевел взгляд на Этеля:

— Как вы нашли ее?

Чувствуя, что Райна боится, Этель крепче прижал девушку к груди:

— Это она нашла нас. Говорит, что убежала от норманнов.

— Поставь ее.

— Ей плохо, Эдвин. Я попал в нее камнем.

— Пусть стоит, а не сможет — пускай падает, — бросил предводитель.

Этель повиновался и шепнул ей:

— Держись!

Зная, что на нее будут смотреть с презрением, если она упадет, Райна, собрав остатки сил, встала. Когда Этель опустил руки, она пошатнулась, но удержалась на ногах. Чувствуя на себе взгляд Эдвина, Райна подняла голову. Рука у него, раненная Томасом, висела на перевязи, но он все-таки выглядел здоровым. Нельзя было сказать, что еще совсем недавно этот человек одной ногой стоял в могиле. С чувством независимости девушка подняла повыше подбородок.

— Как вы узнали, где меня найти? — спросил предводитель.

— Догадалась, — уклончиво ответила Райна, прилагая все силы к тому, чтобы голос не дрожал, — я бы тоже укрылась здесь.

Тут они когда-то в детстве играли и купались в теплых ручьях. Эдвин подошел и схватил ее за руку:

— Вы снова предали меня, Райна? Вы привели с собой норманнов?

— Нет, вы знаете, я никогда не сделаю этого.

— Как же я могу знать об этом?

Как ни старалась Райна, но сдержать слезы не могла:

— Я никогда не причиню вреда ни вам, ни своему народу.

Предводитель усмехнулся:

— Что-то я не пойму, о ком вы ведете речь — о саксах или норманнах?

Как хотелось сейчас возмущенной Райне бить и бить кулаками по этой широкой груди!

— Конечно, я говорю саксах, — выдавила она, — и меня украли норманны, но я была и остаюсь саксонкой.

— Это вам придется доказать, — Эдвин оттолкнул ее от себя. Хорошо, что рядом оказался Этель, поддержавший девушку.

— Я это и собираюсь сделать, — ответила она.

В глазах Эдвина ничего не было, кроме презрения:

— Что изменилось в Этчевери после смерти Томаса?

— Свои права на замок заявил еще один Пендери. Его зовут Максен, и он очень опасен.

Эдвин неожиданно оживился:

— Стало быть, слухи верны.

Странно, что предводитель не очень-то встревожился! Ведь если до лагеря дошли вести о Максене, то, конечно, тут узнали и о его репутации.

— Что вам известно о нем? — продолжал выспрашивать Эдвин.

Райна попыталась сказать коротко и самую суть:

— Он ищет убийцу Томаса и говорит, что не успокоится, пока не найдет. Максен сказал мне…

— Значит, норманн говорил с вами.

— Да, он приходил ко мне в день побега.

— Зачем?

— Хотел узнать, где находится ваш отряд.

— Выходит, Пендери считает меня убийцей брата.

— Я безуспешно пыталась убедить его, что это дело моих рук.

Эдвин хрипло хохотнул:

— О, какое у вас храброе сердце, Райна!

— Я боялась, что он будет…

— Он поверил вам?

Плечи девушки уныло опустились:

— Нет.

— Похоже, есть чего бояться, не так ли?

— Но мы можем спастись, если покинем Эндердесвольд. Может, на север…

— Бежать?! — возмутился Эдвин и повернулся к воинам. — Слышите, рыцари? Леди считает нас трусами.

— Нет, Эдвин, не говорите так. Я хочу мира и спокойствия. Если война продлится, то поглотит много людей с обеих сторон.

— Я думаю только о том, как изгнать норманнов с нашей земли, как отомстить за смерть наших…

Он имел в виду не Гастингс, а деревню, где его воскресили из мертвых. Почти все дома там были сожжены, а жители — убиты. И все из-за того, что они отказались снабдить провиантом отряд рыцарей-фуражиров, посланных Вильгельмом. Словно стараясь забыть об этих ужасных событиях, Райна пылко продолжала:

— Говорят, этот Максен убил много народа при Гастингсе. Он…

— А я — нет? — крикнул Эдвин. — Земля была залита кровью, мертвые лежали грудами.

— Послушайте, — умоляла она. — Максена Пендери прозвали кровожадным воином. Он рубил направо и налево, как мясник. Разве вы не понимаете? Этому надо положить конец.

Эдвин взял ее руки, сложил ее ладони, словно для молитвы:

— Это закончится, — как-то без выражения сказал он, — когда все норманны сдохнут.

Он опять толкнул девушку к Этелю, потом с явным подозрением спросил:

— Как вам удалось бежать?

Отчаяние охватило Райну, но она все же нашла в себе мужество признаться:

— Кристоф принес мне ключ…

Предводитель, поразмыслив над ее словами, пробормотал:

— Это может быть ловушкой.

— Нет, юноша не способен на такое коварство.

Эдвин презрительно скривил губы:

— Безвольный дурень. Его глупость когда-нибудь погубит Пендери.

Сделав знак рукой своим сподвижникам, предводитель ушел. Райна не прочь была вновь оказаться сейчас в крепких руках Этеля. Она стояла, расправив плечи, смело глядя в глаза людей, среди которых выросла. Они молчали — высокие, крепкие, бородатые и длинноволосые. Ненавидя норманнов и презирая их обычаи, саксы отказывались брить усы и бороды и подстригать волосы. Одни смотрели на нее с неприязнью, другие — с подозрением, и лишь немногие отводили в сторону глаза. И все из-за того, что она не бросила умирающего человека, который был не из этого племени.

Глядя в лица окружающих ее людей, Райна гадала, есть ли среди них убийца Томаса. Или Эдвин уже позаботился о том, чтобы спрятать виновного. Ей нужно узнать об этом.

Первой с ней заговорила Дора. Бормоча что-то, она растолкала саксов и, немного помешкав, подошла к девушке. Старуха была сгорблена годами и напоминала крючок, однако двигалась с удивительной быстротой.

— Значит, ты вернулась к нам, дитя, — бурчала она, прищуриваясь и вглядываясь в лицо Райны из-под плотно надвинутого на глаза капюшона, прикрывающего от света ее красные глаза.

— Она ушиблась при падении, — вмешался Этель.

— Гм, — хмыкнула колдунья. — Мне кажется, Райна вполне здорова и ей надо только помыться и поесть.

— Я попал камнем ей в шею, и девушка говорит, что ее ребра…

Дора взмахом руки заставила Этеля замолчать:

— Что-то я не слышала, чтобы Райна жаловалась. Пусть сама мне скажет.

Райна хотела скрыть свою слабость и сделать вид, что чувствует себя хорошо. Однако тело отказывалось повиноваться, и ноги подкашивались. Слава Богу, что Этель был наготове, и его медвежьи лапы вовремя подхватили девушку, не дав ей вновь приложиться к земле.