Дальняя дорога - Юрий Тупицын

Соколов слушал, глядя мимо Лорки в серое окно, вроде бы рассеянно, а на самом деле как губка впитывал все услышанное.

- Знатный он развел там зверинец, - с доброй и грустной улыбкой рассказывал Лорка. - В лесах - шишиги, сирины; в степях - бой-туры и нетопыри.

- А Кикимора?

- Сказочная обитательница леса, гибрид сучкастого дерева и женщины-озорницы. Что-то вроде огромного богомола с головой лемура.

- И такие есть?

- Чего там только нет? Есть поющее дерево, Лагута назвал его лукомором, а есть плачущий кустарник, имя ему дадено - ракита. - Лорка вздохнул. Помните? "В чистом поле, под ракитой богатырь лежит убитый". Лагута будто чувствовал свою судьбу, под ракитой его и нашли.

- А как он погиб?

- Глупо погиб, поторопился себя реабилитировать. По результатам обследования Лагуты высший совет дал добро на организацию первого кикианского поселения. Полтора года оно благоденствовало и процветало. А через полтора года погиб первый поселянин, когда лесом возвращался на базу с дальней точки. Обследование показало - паралич сердца. Через неделю погиб второй, потом третий. Никаких телесных повреждений, паралич сердца и выражение ужаса на лице.

Соколов поежился, хмыкнул.

- И что же?

- Поселение ликвидировали. Лагута - человек честный и принципиальный. Он чувствовал себя виновным в гибели трех человек и попросил разрешения на повторное обследование планеты. Кто бы посмел ему отказать? Сразу же после прибытия на Кику он в одиночку отправился в тот лес, где погибали люди.

- Почему в одиночку?

- Несчастья происходили только с одиночками. Лагута решил разом покончить с тайной Кики. И был найден мертвым под ракитой. Тоже паралич сердца, только на лице не ужас, а улыбка.

В маленьких глазках Соколова заискрился интерес.

- Видимо, он разгадал тайну!

Лорка мрачно улыбнулся.

- Разгадал.

Соколов оглядел Лорку, оглядел неторопливо, с ног до головы.

- А теперь вы туда? - спросил он с любопытством.

- Теперь мы.

- Н-да, - Соколов проговорил это весьма многозначительно, вытирая платком лоб и щеки, - хочется вам позавидовать, да, может быть, лучше посочувствовать?

- Что ж, спасибо и за то и за другое, Александр Сергеевич.

3

Заканчивая свой утренний туалет, Лорка надел светлую теплую куртку из мягкой кожистой ткани, похожей на замшу. Легко и непринужденно, как первоклассный танцор, он прошагал в прихожую и возле вешалки-гардероба прочитал рекомендации по верхней одежде, которые выдавались автоматикой в соответствии с погодой. Коррективов он вводить не стал. Механическая рука подала ему из открывшейся в стене ниши сначала плащ, а затем и шляпу, по широким полям которой надлежало стекать возможному дождю. Засветив зеркало, Лорка, скептически щуря свои зеленые кошачьи глаза, вгляделся в свое отражение. Повел могучими плечами и усмехнулся.

- Может быть, ты просто трусишь, командир? - спросил он вполголоса у зеркала. - Признавайся, тут нет никого постороннего.

Он протянул руку, чтобы ущипнуть своего зеркального двойника за нос, но тот, конечно, тоже протянул свою руку. Лорка прищелкнул пальцами и засмеялся.

Шляпа ему определенно не нравилась. Он надевал ее и так и эдак, и по-всякому было плохо. В конце концов он снял ее, нахлобучил на механическую руку, которая не замедлила переправить ее в нишу, и, обернувшись, спросил, повысив голос:

- Альта, ты скоро?

- Скоро, - ответил чистый грудной голос.

- Я подожду тебя на воздухе.

- Хорошо.

Щелкнув запором, Лорка вышел из дома и остановился на площадке широкого полукруглого крыльца.

Мир спал. Неподвижный влажный воздух казался густым, как кисель: сделай шаг - и увязнешь, запутаешься в зыбкой полупрозрачной трясине. Но это лишь казалось; несмотря на свою влажность, воздух был легким и теплым, как дыхание.

Сбежав по ступеням крыльца, Лорка миновал голый кустарник, вышел на шероховатую пружинистую дорожку, очень ловко имитированную под песчаную аллейку. И остановился, поджидая жену.

Деревья тоже спали, плавая в тумане, похожем на молоко, разбавленное водой. Поблизости это были еще настоящие деревья со стволами и ветвями, можно даже было угадать осеннюю пестроту тяжелых листьев. А дальше деревья быстро теряли реальные очертания, превращаясь в ажурные абстрактные орнаменты. Спали и птицы. И только звонкая, чистая, как детский голос, капель оживляла этот влажный мир, погруженный в светлую дрему.

- Лорка! - послышался голос Альты - две глубокие ноты, первая повыше, а вторая пониже.

Лорка огляделся, ему почудилось, что голос ее прозвучал над самым его ухом, и тихонько откликнулся:

- Ау!

Он отчетливо слышал звуки шагов Альты, хотя ее совсем не было видно за туманом и кустарником. Можно было угадать, как она сбежала по ступеням, сделала несколько замедленных шагов по земле, а потом деловито зашагала по дорожке. Этот чудной воздух-студень, воздух-дыхание был удивительно звукопроницаем. Теперь Федору стала ясна загадка чеканного звона капели, хотя всего-то с ветки кустарника срывались и падали в лужицу серые бусинки воды. Лужица недовольно морщилась, а сухой лист-кораблик приветливо кланялся на игрушечных волнах.

Альта пришла легкая, оживленная, веселая. На тонком темном лице, будто вырезанном из мореного дуба, - неожиданно светлые глаза. Лорка знал, что они голубые, почти синие, но под стать этому туманному утру казались сейчас серыми. Капюшон плаща откинут, тяжелые волны волос припущены седой пылью влаги.

- Ты здесь?

- Нет, - засмеялся Федор. - Но иногда я здесь бываю.

Засмеялась и Альта. Голоса звучали как колокола, словно Лорка и Альта находились не под открытым небом, а под гулкими сводами. Альта даже подняла голову и посмотрела вверх, рот ее чуть приоткрылся, за вишневыми губами проглянула сахарная полоска зубов. И Лорка посмотрел наверх, а там ничего, серое рыхлое небо, и не поймешь, высоко оно или низко. Прислонясь к Федору плечом. Альта тихонько сказала:

- Как в храме!

- В соборе Святого Петра, - серьезно подтвердил Лорка. - Сейчас из тумана выйдет белобородый епископ в золоченой тиаре. И тайным словом навеки свяжет наши души.

Альта посмотрела в туман, поежилась от влажного воздуха и подняла на Федора серьезные светлые глаза.

- Зачем нам с тобой епископы, Лорка? Мы и так связаны навеки. Правда?

- Наверно, правда.

Ее глаза сразу потемнели.

- Почему "наверно"?

- Значит, просто правда.

Она на улыбку не ответила, показала, что сердится на неуместную реплику, прошла по дорожке вперед и лишь потом обернулась через плечо.

- Пойдем.

Лорка нарочно не сразу догнал ее, ему нравилось смотреть, как она идет. Альта двигалась неслышно, почти невесомо, точно плыла в тумане.