Дальняя дорога - Юрий Тупицын

Валентину удовлетворил этот ответ, и она вздохнула, успокаиваясь.

- Знаете, Федор, я ведь тороплюсь. Если у вас есть свободное время, проводите меня.

- Именно это я и хотел вам предложить.

Валентина очень непринужденно взяла его под руку. Фигура у нее была тяжеловатой - фигура зрелой женщины, хотя лицо было совсем молодым. Эта подчеркнутая женственность не воспринималась как недостаток - в линиях ее тела была своя законченность, своя стать, правда, совсем иного толка, чем у Альты или Эллы. Впрочем, кому дано право судить об эталонах?

Рука Валентины была тяжелой, мягкой и теплой, она лежала на предплечье Федора без всякого кокетства и тревоги. Откуда он взял, что Валентина насторожена? Чепуха, для этого она слишком ленива и благодушна. Самое обычное беспокойство о возлюбленном, вот и все.

Они медленно пересекли площадь. Когда их взгляды встречались, Валентина неизменно улыбалась. И однако ж улыбка ее не выглядела ни стандартной, ни искусственной. Люди со стандартными улыбками всегда хоть немного, но эгоисты, думающие о себе больше, чем о других. Не было в ее улыбке и того показного обаяния, которое свойственно женщинам, желающим, может быть бессознательно, очаровывать всех и каждого. Улыбка Валентины была ее естественным состоянием, она жила сложной, тонкой жизнью, отражая явные и даже тайные движения ее души. Зато глаза при этом оставались ясны, спокойны и благожелательны. С площади они перешли на центральную скоростную магистраль. Видимо, ехать было не близко, потому что Валентина предложила сесть на диван. Мини-солнце, стоявшее в зените, светило совсем по-настоящему. Лорка так и не знал, как, с чего начать тот страшный разговор, ради которого он встретился с ней. А Валентина, хотя и любила поговорить, об этом сразу можно было догадаться, ничуть не тяготилась молчанием. Она не искала первой попавшейся темы разговора и совсем не сгорала от любопытства, а предоставив событиям развиваться своим чередом, ждала, поглядывая вокруг.

Когда они проносились мимо павильона-столовой, Лорка проводил его взглядом. Валентина спросила:

- Проголодались?

- А вы? - сейчас же спросил Лорка. - Может быть, зайдем, перекусим?

Она с улыбкой покачала головой.

- Некогда. Да и не люблю я эти закусывания на бегу. Еда - дело серьезное.

- Любите готовить сами?

- Ой, ужасно! - оживилась она. - У меня дома куча всякой всячины: соки, крюшоны, квасы, мясо и дичь - все это натуральное, рыба и специи. Прямо настоящий склад! Я сама знаю, что это нехорошо - тащить все к себе домой, как будто сейчас какой-нибудь двадцатый век. Да никак не могу удержаться!

Лорка бегло, но внимательно взглянул на нее.

- У вас, наверное, и одежды целая куча?

- А на что мне куча одежды? - равнодушно спросила она и засмеялась. Думаете, я жадная? Совсем нет! Просто ужасно люблю все делать своими руками, как мне хочется и как нравится.

Лорка слушал с интересом. Валентина заметила это и еще больше оживилась.

- Вот это платье. - Она встала, повернулась несколько раз перед Лоркой и села снова. - Я тоже сама его шила. Правда, неплохо получилось?

- Хорошо, - не кривя душой, одобрил Лорка.

- Тиму тоже очень понравилось, - с удовольствием сообщила она. И, чутко заметив напряжение, появившееся на лице Лорки, вдруг спросила: - С ним что-нибудь случилось?

Лорка с трудом заставил себя иронично усмехнуться.

- С Тимом? Что с ним может случиться? - И поспешил вернуться к прежней теме разговора. - А как это вам пришло в голову - самой сшить себе платье?

- Знаю, знаю, знаю, - закивала она головой, - есть готовое платье с подгонкой, есть швейные автоматы с проблемно-эстетическими приставками, да все равно это не то! Как вы, мужчины, не понимаете, что если сделаешь сама, так это совсем другое дело. Даже обидеться не на кого!

Это случайно промелькнувшее слово "мужчины" открывало Валентину с новой стороны. Она между тем продолжала все так же оживленно-доверительно:

- Знаете, я, наверное, родилась слишком поздно. Мне вот не совсем нравится этот принцип - каждому по потребности. - Она взглянула на Лорку с улыбкой, в которой были и смущение и вызов. - Ну что это такое? Пришел и взял - скучно!

- Так ведь за это надо и отдать по способности.

- Кто их мерил, наши способности, - равнодушно, даже с оттенком пренебрежения ответила Валентина. - Это гениям легко отдавать свои способности. Он отдает, а все вокруг ахают - ух как здорово получается! А если ты самый обыкновенный человек, если тебе и отдать-то нечего? Тогда что?

Она спрашивала о серьезных, наверное, тревожащих ее вещах, но глаза ее по-прежнему были ясны и покойны, только где-то в самой их глубине прятался вопрос.

- У вас нет законченной специальности? - предположил Лорка.

- Как это нет? - удивилась Валентина и с некоторым достоинством представилась: - Я дипломированный фильмограф. - И тут же заулыбалась, в этой улыбке была и легкая насмешка над собой, и легкая грусть. - Только разве в такой работе выразишь себя по-настоящему? Чтобы почувствовать радость от этого, а не просто удовлетворение.

- В экспедицию вам надо, - неожиданно даже для самого себя посоветовал Лорка, - в космос, на неосвоенную планету. Уж там для вас найдется возможность и шить, и готовить, и собирать всякую всячину.

Она согласно и очень уверенно кивнула головой.

- Знаю, Тим все время твердит мне об этом, - ее лицо осветилось какой-то особенной скрытой лаской, - только сейчас нельзя мне в космос.

Лорка секунду непонимающе смотрел на нее и вдруг догадался.

- У вас ребенок?

Он не сумел скрыть своего удивления; она услышала эту нотку, повернулась к нему и ответила с легким недоумением:

- Да.

- Девочка?

- Девочка, - засмеялась она, - а как вы догадались?

Лорка готов был услышать все, что угодно, но только не это. У Валентины ребенок!

- Вы думали, мальчик? - спросила она, не понимая его растерянности.

- Нет, я сразу догадался, что это девочка, - ответил Федор машинально.

- Как?

Она смотрела на него с настороженным, но веселым любопытством, как смотрят на фокусника, пообещавшего показать интересный трюк.

Что мог сказать ей Лорка про интуитивное угадывание, похожее на озарение? Угадал, и все тут, угадал и остался жив, угадал, а потом и сам удивился, что угадал, если, конечно, все это происходит в спокойной обстановке и есть время и охота, чтобы размышлять об этом да удивляться. Но в любопытстве Валентины было столько бесхитростного интереса, что Лорка постарался, как мог, ответить ей.

- Вид у вас такой, - он оглядел ее с головы до ног, - мягкий, женственный. Вы ведь любите детей?

- Ой, ужасно! Вот еду сейчас с вами, я ведь к своей девочке еду, и все думаю, как она там? - Валентина сцепила руки, она постаралась сделать испуганное лицо, но из этого ничего не вышло - лицо жило, дышало ожиданием желанной встречи. - И знаю ведь, что ничего случиться с ней не может, а все равно беспокоюсь. Вот говорю с вами, а сама потихоньку представляю, как возьму ее на руки, как она будет дышать вот тут, рядом, говорить, тянуть меня за волосы. Как я ее купать буду.