Роитель, скользитель - Грегори Бенфорд

Через какое-то время Уоррен подался вперед и стал внимательно всматриваться в воду, забурлившую метрах в двадцати от плота. Там что-то было, в темной воде медленно опускались в глубину светящиеся зеленые призмы. Он подумал о рубашке. С Розой было проще, можно было подманить Роителя и быстро выстрелить. Уоррен повернулся, ища что-нибудь тяжелое, и увидел, как натянулась бечевка, и потом что-то выскочило на поверхность воды.

Уоррен схватил бечевку и стал подтаскивать что-то тяжелое, бьющееся на ее конце. Что-то вынырнуло из воды справа от него, изящное голубое тело, трижды с шумом ударившее хвостом по воде. Еще одно выплыло по другую сторону плота, как первое, окруженное фонтаном белых брызг. Потом выпрыгнуло третье, вращающееся, серебристо-голубоватое на солнце, и еще одно, и еще. Они прыгали сразу со всех сторон, нарушив безжизненность моря, накреняя тела на бок, чтобы видеть плот. Уоррен никогда не видел Скользителей в стае. Они отличались от Роителей грацией, скользящими прыжками и, казалось, они висят в воздухе дольше, чем мог бы позволить закон тяготения.

Уоррен стоял и смотрел на них, забыв про бечевку. Акробатические пируэты Скользителей были быстрыми и на удивление ловкими. Трое из Скользителей были с прекрасными белыми концами хвостовых лопастей. У Скользителей не было отверстия на животе в том месте, откуда Роители выпускают свои пряди. Уоррен подумал, что наименьшие из Скользителей превышают три метра в длину, а наибольшие гораздо крупнее акул. В пиках прыжков они раскрывали пасти, обнажая острые узкие зубы, белые на фоне ясного голубого неба.

Теперь Уоррен понял, почему ему не удается поймать на удочку ни одну большую рыбу. Причиной этому были зубы Скользителей и Роителей. Слишком много их расплодилось теперь в океанах.

Они прыгали, прыгали и прыгали, крутясь в полете, Их плавники завершались гребнями и мелко вибрировали, концы гребней были покрыты выступающими бугорками. У них было несколько задних плавников, которые со всей силы хлопали по воде, наполняя воздух брызгами. В белых облаках этих брызг можно было увидеть радугу.

Они исчезли так же внезапно, как и появились.

Уоррен ждал из возвращения. Через некоторое время он облизал губы и сел. Он уже начинал думать о воде без неудовлетворения. Он должен поймать Роителя. Интересно, не Скользители ли прогнали их?

После полудня Уоррен увидел рябь на востоке, но она прошла мимо, на север. В небе висело свирепое, палящее солнце, мачта описывала вокруг него эллипсы.

Уоррен увидел в море какое-то белое пятно, кляксу на плоской, пустынной равнине воды. Оно неуклонно приближалось. Уоррен прищурился.

Это была парусина. Ее тащил по воде, держа за угол, Скользитель. Уоррен втащил парусину на палубу, и чужак высоко подпрыгнул, обдав его водой. Тело его повернулось на бок, и большой, белый, эллиптический глаз уставился на человека на палубе. Скользитель нырнул под воду, снова вынырнул и быстро поплыл от плота, привлекая внимание Уоррена короткими прыжками. Уоррен осмотрел мокрую белую парусину. Она походила на чехол, которым покрывали орудийную платформу на «Манамиксе», но он не был уверен в этом. По одному краю тянулись отверстия с медными ободками. Уоррен воспользовался ими, чтобы поднять парусину на мачту, привязав ее проволокой, и прорезал в ней новые дырки, чтобы укрепить основание. У него не хватило веревок, чтобы установить ее правильно, но парусина быстро наполнилась послеполуденным бризом.

Уоррен наблюдал за ней, стараясь не думать о жажде. Его внимание привлек всплеск воды. Скользитель — тот же самый? выпрыгнул возле плота. Уоррен облизал распухшие губы, на секунду у него мелькнула мысль о копье, но он тут же отбросил эту идею. Он смотрел, как Скользитель сделал дугу и поплыл от плота. Через несколько десятков метров он высоко подпрыгнул, развернулся и приплыл назад. У плота он обрызгал Уоррена, прыгнул и снова проделал то же самое. Уоррен застыл. Скользитель явно указывал на юго-запад.

Чтобы держаться этого направления, нужен руль. Уоррен осмотрел доску на конце плота и привязал к ней жердь, потом нарезал полоски коры и забил их концом копья в вырез доски, где сидела жердь. Некоторое время это будет удерживать руль, но кору придется постоянно забирать обратно. Руль держался слабо, Уоррен не мог быстро поворачивать его и совершать любые серьезные маневры, если изменится ветер, но на закате бриз, обычно, устойчивый, к ому же он всегда может спустить парусину, если ветер все-таки изменится. Уоррен с удовлетворением кивнул сам себе, Этого будет достаточно.

Он повернул плот в направлении, указанном Скользителем. Течение теперь было под углом к нему, но плот оказался устойчивым и лишь начал булькать, когда пошел наперерез течению. Парусина надулась.

На небе появились облака, и Уоррен очень надеялся, что не будет еще одного шторма. Плот был ослаблен, борта трещали, поднимаясь и опускаясь на каждой волне. Уоррен знал, что не продержится и часа, если придется цепляться за бревно в воде, он был слишком слаб и утомлен.

Море успокаивалось, становилось плоским. Уоррен отчаянно чесался, кожу ела осевшая на ней соль. Он прищурился и поглядел на запад. Облака отражались в океане и в пылающем закате казались огненными озерами. Волны разбивали их на множество полос света: бледное облако, сине-зеленая вода и снова бледное облако. Эти полосы казались клиньями на стеклянной поверхности моря. Уоррен посмотрел в пустое небо над оранжевым шаром солнца и увидел тонкую белую линию. Сначала он не понял, что это, и попытался объяснить оптической иллюзией, но в оптике не было ничего такого, что могло бы дать линию света, стоящую в небе, вернее, лежащую в нем. Это не было следом самолета или ракеты.

Вглядевшись в нее, Уоррен, наконец, понял, что это такое. Небесный Крючок. Он совершенно забыл об этом проекте, за последние годы ничего не слышал о нем, но полагал, что его все же строят. С далекой орбиты была выпущена прядь и опускалась к земле по мере того, как люди наращивали ее. Пройдет много лет, прежде чем ее конец коснется воздушных слоев и начнется труднейшая часть работы. Если ее смогут опустить через много миль воздуха и прикрепить к земле, она станет чем-то вроде лифта. Люди и механизмы будут подниматься по ней на орбиту, и ракетам больше не придется чертить небо. Уоррен вспомнил, как несколько лет назад пытался получить работу на Небесном Крючке, но он был специалистом по двигателям, а там не использовалось ничего, сжигающего во время работы кислород.

Это было прекрасное зрелище: склонившееся к горизонту солнце висело на Крючке, как на паутинке. Уоррен смотрел на него до тех пор, пока не сгустилась темнота. Пришла ночь.