Роитель, скользитель - Грегори Бенфорд

— Что?

— Существ. На берегу.

Роза проследовала взглядом в указанном направлении, всмотрелась, покачала головой и свирепо сказала:

— Ну и что? Там нет ничего, кроме больших бревен.

Уоррен прищурился и действительно увидел бревна, покрытые зеленым мхом. Прибой ударял в них, они перекатывались. и издалека казалось, будто они ползут.

— Я… Я не… — начал Уоррен.

Роза нетерпеливо мотнула головой.

— Ух!

Она нагнулась и нашла большую не привязанную доску. Со стоном она столкнула ее на край. Уоррен всмотрелся в берег и увидел у бревен обрубки, обрубки, где были когда-то плавники. Они снова начали ворочаться на песке, поползли…

— Можешь оставаться здесь и сдохнуть, — отчетливо сказала Роза. — А я не хочу.

Риф проносился в нескольких метрах от них, волны с ревом бились в его крутой бок, серые склоны коралла уходили под воду и внизу становились уже. Появились светлые песчаные пятна. Проход! Мелкий, но, может быть, достаточный…

— Погоди…

Уоррен снова посмотрел на берег. ЕСЛИ ОН ОШИБАЕТСЯ… Теперь у бревен были отчетливо видны мясистые обрубки, которыми они отталкивались от песка, ползая по берегу. То, что казалось дырками от сучков, было чем-то другим. Болячками? Уоррен напряг зрение…

Роза нырнула в проход рифа. Она не промахнулась и, барахтаясь на доске, решительно поплыла к берегу, сражаясь с волнами в проходе.

— Подожди! Мне кажется, это Роители…

Сквозь гул воды Роза не услышала его.

Уоррен сдержанно вспомнил долгие дни, проведенные вместе на плоту… Скользителей…

— Стой! — крикнул он.

Роза миновала проход и плыла теперь в спокойной воде.

— Погоди!

Она продолжала плыть.

Там, где были бревна, Уоррен теперь ясно видел каких-то раздутых, гротескных, тошнотворных существ. Он покачал головой. Глаза его прояснились. И как он раньше не видел, что ждет Розу на песке!

Он потерял Розу из виду, когда течение поволокло плот вокруг острова. Ветер свежел, он чувствовал кожей его прохладу. Солнце быстро скрывалось на западе. Когда он оглянулся, то уже было трудно что-либо различить. В косом свете ветер разбил поверхность моря на маленькие фасетки, похожие на осколки зеркала, отражавшие разбитое изображение горящего оранжевым закатом неба и рифа. Уоррен вглядывался в эти зеркала.

Бревна на берегу… Он почувствовал рывок бечевки и решительно направил плот в открытое море.

Плот набирал скорость. Уоррен не оглянулся, когда за спиной, издалека, донесся тонкий крик.

III

Ветер переменил направление на северо-восточное и снова начал крепчать. Уоррен смотрел на несущиеся угрюмые тучи, покачивая головой. Теперь нельзя будет уснуть.

Прошло три дня с тех пор, как он миновал остров. Он много думал о том, что стало с Розой и, когда голова была ясная, не сомневался, что не совершил ошибки. Он всего лишь позволил ей делать то, что она сама хотела, и если она не поняла его, то потому, что он не сумел убедить ее. Учит нас само море, и Скользители тоже, нужно только прислушиваться к ним. Роза прислушивалась лишь к себе и своему желудку.

На второй день после острова воздух начал густеть, а потом налетел шторм. Уоррен понял, что это шторм, когда палуба накренилась под острым углом, и от плота с треском начали отлетать куски. Тогда он привязался к бревну и попытался стащить с мачты лист фанеры. Он сумел дотянуться до него, но хомут. который Уоррен сделал из своего ремня, намок от дождя и скользил в руках. Уоррен тянул трещавший кожаный ремень и думал, не стоит ли воспользоваться ножом, чтобы освободить фанеру, но тогда ремень придет в полную негодность, а заменить его нечем. Он дотянулся до узла, но тут на палубу обрушилась первая большая, вся в пене, волна, и Уоррен упустил узел. Потом волны стали сильнее, и он не мог подняться на ноги. Когда же он поднял глаза, один из хомутиков был порван, основание фанеры висело свободно, и ветер бил ее о мачту. Тут же Уоррена ударила большая волна, а другая, как он успел заметить, разбила фанерный лист. Его кусок упал на палубу, Уоррен метнулся за ним, но поскользнулся на мокрых досках. Волна унесла фанеру за борт. Доски палубы бились дуг о друга, среди них было уже много расщепленных. Уоррен держался на бревне. Лопнул второй хомут мачты, и остатки фанеры хлопнулись на палубу возле него. Уоррен потянулся за ними и почувствовал, как что-то резануло его по руке. Плот встал на дыбы, фанера скользнула и улетела за борт, прежде чем он достал до нее.

Шторм продолжался всю ночь, смыл навес и аварийный ящик. Уоррен цеплялся за бревно, веревка, обвязанная вокруг запястья, резала руку, вода омывала порезы, соль жгла их, но таким образом они должны быстрее зажить. Уоррен попытался уснуть, повернувшись лицом вниз, и проснулся, только когда почувствовал перемену курса. Ветер снова дул на северо-восток, волны еще перекатывались через палубу, была разрушена треть плота, но шторм уже успокаивался. Уоррен просыпался медленно, нехотя выплывая из сна.

На плоту не осталось ничего, кроме мачты, нескольких жердей, привязанных к центральному бревну, ножа и стрелы. Уоррен сделал копье, привязав к жерди нож Работа продвигалась медленно, веревка выпадала из пальцев, изрезанных ночью о кору бревна. Солнце быстро поднималось, воздух стал знойным, и Уоррен вспотел. Он чувствовал, что ночь измотала его, но должен был подняться и добыть еду, чтобы прояснилась голова. Он знал, что Скользители придут к нему снова и, если будет послание, возможно, он сумеет его понять.

Копье получилось ненадежным, и Уоррен не хотел рисковать ножом, пользуясь им без особой необходимости. К лоту прибило клочок зеленых водорослей, и Уоррен подцепил его. Он намеревался использовать его, если получится, в качестве приманки на удочку, но когда встряхнул, на палубу посыпались маленькие креветки. Они подпрыгивали на досках, как песчаные блохи. Уоррен, не раздумывая, собрал их и съел, отщипнув им головы. Скорлупки и хвостики хрустели на зубах, рот наполнился солоноватой влагой.

Уоррен оставил несколько креветок для приманки, хотя они были очень маленькие. Бечевка была слишком толстой, чтобы быть хорошей леской, но Уоррен закинул ее, как прежде, в первые дни после гибели «Манамикса», когда он пытался наживлять крючок кусочками консервов, но ничего не поймал. Он был моряком, однако, не умел рыбачить. Он забросил три удочки и сел ждать, жалея, что больше нет укрытия от солнца. Течение опять стало быстрым, и зыбь спала. Уоррен положил рядом копье, надеясь на появление Роителей. Он думал о них, как о животных, тварях неразумных, но опасных, которые могут прийти и разбить плот.