Проклятая шахта.Разгневанная гора - Хэммонд Иннес

– В чем дело, тетя?

– Тут один человек спрашивает мистера Джонса. Дверь тут же захлопнулась, прекратив доступ свету,

и девушка стала спускаться по лестнице. Она по-прежнему была одета в желтый свитер и зеленые брюки, но лицо у нее было бледное и напряженное. . – Что вам нужно? – спросила она, а потом, не переводя дыхания, добавила: – Он еще не вернулся, я же вам сказала, что он вернется не раньше завтрашнего дня. Зачем вы сюда пришли… снова? – Последнее слово прозвучало как-то нерешительно.

– Я вам говорил, что приду вечером, – напомнил я ей. Тут мой взгляд упал на ее руку. На ней были пятна крови, так же как и на брюках. И в воздухе вокруг нее витал какой-то безличный знакомый запах. Может быть, больницы? Пахло йодом!

Она уловила направление моего взгляда.

– Это один из наших постояльцев, – пробормотала она. – Он порезался стеклом. Простите, мне нужно пойти и забинтовать ему плечо. – Не успела она произнести слово «плечо», как се глаза расширились. В них мелькнуло выражение ужаса, и она сделала быстрое движение к входной двери, чтобы ее закрыть.

Но я отстранил ее и вошел в дом.

– Он ведь вернулся, верно? – сказал я, закрывая дверь. – Он вернулся и с ним что-то произошло? Он ранен?

Девушка бросилась к лестнице и стояла там. Тяжело дыша и загораживая проход, как тигрица, защищающая детенышей.

– Что вам от него нужно? – спросила она чуть слышно. – Зачем вы сюда явились? Ведь все эти разговоры об Италии и о том, что он вас сюда пригласил, – сплошная ложь, разве не так? Сегодня днем вы расспрашивали о нем в гавани. Мне об этом рассказали. Почему?

– Послушайте, я не собираюсь делать ничего плохого. То. что я говорил вам утром, чистая правда. -

Я снова достал из бумажника письмо. – Вот, если вы мне не верите, прочтите письмо. Это ведь его почерк, правда?

Девушка кивнула, но читать сразу не стала. Она смотрела на меня так, словно я дикое животное и она боится отвести от меня взгляд.

– Прочтите, – настаивал я, – и тогда вы, может быть, мне поверите.

Она неохотно опустила взгляд на письмо и прочла его. Затем аккуратно сложила и вернула мне. Она немного успокоилась, лицо утратило напряженное выражение, но глаза были усталые и измученные.

– Эта Мария была его девушкой? – спросила она. Голос у нее был приятный, но чуть резковатый.

– О Господи! – сказал я. – Да ничего подобного. Просто обыкновенная девица из траттории1.

Дверь на лестнице отворилась, и раздался сердитый голос Таннера:

– Что ты там делаешь, черт возьми? Иди сюда и кончай перевязку, пока я не истек кровью. – Его темная фигура резко выделялась на фоне освещенной комнаты. В ярком свете видны были серые купидоны рваных обоев. На них падала его тень. Он был без куртки, в левой руке у него было испачканное кровью полотенце. Волосы были мокрые то ли от дождя, то ли от пота. – Кого там черт принес?

– Все в порядке, Дэйв. – ответила девушка. – Это твой приятель. Сейчас я приду и закончу перевязку.

– Мой приятель? – удивился Дэйв.

– Да! – сказал я ему. – Это я, Джим Прайс.

– Джим Прайс! – Он посмотрел вниз, в темную переднюю. Его лицо было освещено. В нем не было ни кровинки, кости выступали так, что он был похож на карикатурный портрет. – Ничего себе, хорошенькое время ты выбрал для визита, – сказал он и тут же раздраженно добавил: – Так заходи, если пришел. Нечего пялиться на меня, словно я Иисус Христос.

Девушка будто пришла в себя и заспешила вверх по лестнице. Я пошел за ней. Мы вошли в спальню, она захлопнула дверь и занялась перевязкой.

– Что с тобой случилось? – спросил я».

– Так, небольшая неприятность, – неопределенно проговорил он, морщась от боли, в то время как девушка смазывала йодом рану: судя по виду, не что иное, как пулевое отверстие.

– Кто такая Мария? – спросила девушка.

– Рана довольно серьезная. – быстро сказал я.

– Да ничего страшного. Кость не задета, только мышцы. Что ты сказала, Сил?

– Я спросила, кто такая Мария, – сказала девушка и сильно надавила на рану ваткой, смоченной в йоде, отчего у него на лбу выступили капельки пота.

– Просто девка, и больше ничего, – отрезал он, строго взглянув на меня. – Что ты ей наговорил?

– Ничего. Мне пришлось показать ей твое письмо. Она не хотела меня пускать.

– Ах вот что. – А потом, обернувшись к девушке: – Довольно тебе мазать йодом. Теперь перевяжи. Нет, пусть лучше он. А ты достань мне сухое, чтобы переодеться. Потом приготовь чего-нибудь поесть, чтобы я мог взять с собой. – Пока она рылась в шкафу, он сказал мне: – Мы пойдем напрямик через Хи-Мур и Мэдрон. Надеюсь, ты не возражаешь против ночной прогулки?

– Нет, но что все-таки случилось, Дэйв?

– Ничего, – сказал он. протягивая мне руку, чтобы я сделал перевязку. Другой рукой он достал из брючного кармана золотой портсигар и закурил сигарету. На его пальце блеснул перстень с бриллиантом.

Девушка положила на стул возле кровати стопку сухой одежды.

– Теперь приготовь еды, – сказал он, не вынимая сигареты изо рта. – Нам пора двигаться. И поищи-ка там еще один плащ.

На лице девушки застыло угрюмое выражение, она то и дело бросала на меня яростные взгляды, полные ненависти. Когда она вышла, я стал перевязывать его руку.

– Слишком туго, приятель, – сказал он. – Вот так лучше. – Он поморщился, когда я слишком надавил, чтобы завязать бинт. – Ты приехал с Малиганом? – спросил он, начиная переодеваться в сухое.

– Да, – ответил я. – Эта грязная сволочь дочиста ограбила меня, когда доставляла на берег.

– Да ну?

– Тебя это, похоже, не слишком удивляет, – сказал я.

– Чему тут удивляться? Это такой жулик, что пробы ставить негде. – Он быстро обернулся ко мне. – Слушай, ты меня не обвиняй, друг. «Арисег» – это единственное судно, которым мы располагаем на итальянской линии. Я больше ничего не мог сделать. Не всякий шкипер рискнет ввозить в страну дезертиров. – Его губы тронула улыбка. – Я, знаешь ли, нисколько не удивлюсь, если тебе придется снова встретиться с Малиганом.

– Как это? – спросил я.

Дэйв стоял спиной ко мне, надевая рабочие брюки. Он ничего мне не ответил.

– Послушай, Дэйв, что это за работа, которую ты для мне нашел? Ее по-прежнему можно получить?

– Мне кажется, что да, – сказал он, натягивая на себя моряцкий свитер. Когда из воротника показалась его голова, губы его были крепко сжаты от боли, а по лицу катился пот. Он снова сунул в рот сигарету и глубоко затянулся. – Это хорошая работа, в шахте. Я тебе уже говорил?

– Да, – сказал я. – Ты писал об этом в письме. Он кивнул, с трудом засовывая раненую руку в рукав куртки.