Небесные чувства - Валери Слэйт

Это было нечто. Впервые он понял, что значит выражение «окатить с ног до головы».

Диана даже не успела сообразить, что произошло. Она стояла боком к дороге, поглощенная беседой с Тимом. Внезапно ее собеседник резко, прыжком сместился в сторону, одновременно выполнив замысловатый пируэт, и оказался между ней и проезжей частью. И тут же по обе стороны от нее хлестнули потоки воды, разлетаясь от удара о тротуар на мелкие брызги.

Она почувствовала, что часть холодной влаги попала на ее ноги, и машинально посмотрела вниз. На колготках, туфлях и полах длинного пальто красовались мокрые пятна. Потом Диана подняла голову и увидела Тима, разведшего в стороны руки, словно орел крылья, прикрывающий собой находящегося в гнезде птенца. Несомненно, он пострадал больше нее, приняв на себя весь поток воды, который мог обрушиться на ее хрупкую фигурку. А она, можно сказать, отделалась мелкими неприятностями.

Первое мгновение Диана не знала, что сказать. Конечно, ее восхитил благородный поступок и в не меньшей степени прекрасная спортивная реакция нового знакомого. Но вот что теперь делать с пострадавшим? До этого предполагалось, что подъедет такси, Тим галантно откроет дверцу и поможет ей усесться на заднем сиденье. А затем она спокойно отбудет домой.

Однако ситуация резко изменилась. Банальное знакомство перерастало в нечто большее. Перед ней внезапно оказался изрядно намокший мужчина, совершивший самоотверженный поступок во имя своей дамы. Причем не какой-то абстрактной дамы, а вполне конкретной.

Родители всегда учили ее, что зло должно быть наказано, а добро вознаграждено. Глядя на добровольного страдальца, больше похожего уже не на орла, а на жалкого взъерошенного птенца, упавшего из гнезда прямо в лужу, Диана вдруг ощутила все, что Тим должен был сейчас испытывать. Как будто сигнальные излучения его рецепторов пошли не только по внутренним нервным каналам к мужскому мозгу, но и устремились наружу, вызывая соответствующие импульсы сопереживания у нее. Очередная загадка сверхчувственного восприятия людей, которые нравятся друг другу. Скорее даже не просто нравятся, а очень, очень нравятся.

Диана решила, что Тима в его нынешнем положении нельзя оставлять одного. Он будет чувствовать себя как бездомный, никому не нужный пес. И это состояние невольно будет ассоциироваться с ней. Не хотелось бы предстать перед ним в облике черствой и неблагодарной женщины. Тем более что к несчастным, заброшенным и беспризорным существам у Дианы всегда было особое отношение.

От этого страдали прежде всего родители, тщетно пытавшиеся объяснить маленькой заплаканной девочке, почему нельзя приютить дома бесчисленных представителей животного и пернатого мира, которых она приводила и приносила почти ежедневно с улицы. При всей традиционной любви англичан к братьям нашим меньшим должны же быть хоть какие-то разумные пределы в практических проявлениях этой любви!

По этой же причине Диана не носила натуральных мехов, хотя ей нравились вызываемые ими ощущения — нежные, ласкающие прикосновения шелковистых ворсинок. Она не относила себя к фанатичным последователям «зеленых», но понимала в какой-то степени их аргументацию, представляя себе печальную процедуру заготовки этих самых мехов.

Естественно, что на каком-то этапе своего развития ей захотелось стать ветеринаром. Потом это еще детское желание переросло в более серьезное намерение стать педиатром. Однако позднее, по зрелом размышлении, она поняла, что чрезмерная чувствительность и сострадание не позволят ей стать настоящим врачом. Нервная система не выдержит постоянных перегрузок. Так что в Оксфорде пришлось выбрать юридический профиль со специализацией в области корпоративного права.

Родители тоже были довольны этим выбором, но уже по другим, меркантильным соображениям. Обучение на юриста для семейного бюджета обходилось раза в три дешевле, чем на медика. Да и учиться пришлось бы на два года меньше, так как не было клинической практики.

Сейчас в Диане ожило именно то состояние души, которое столь часто возникало в аналогичной ситуации в детские годы. Только теперь в роли бездомного кота, отбившегося от стаи голубя-подранка или потерявшегося мышонка выступала значительно более габаритная и в принципе способная постоять за себя особь, называемая гомо сапиенс. Правда, вел себя этот гомо сапиенс в полном соответствии с неприятной ситуацией, а не с теми героическими мифами, которые окружают мужчин. Выжидательно, скромно и даже робко смотрел на нее своими выразительными лучистыми глазами, ничего не прося знак благодарности. Такого утонченного, интеллигентного страдания нежная и ранимая душа Дианы просто не могла выдержать.

Если бы Тим вел себя как обычный соблазнитель-приставала, демонстрируя отшлифованную длительной практикой технику обольщения, она сумела бы дать достойный отпор. Но со столь деликатными людьми требовалось столь же деликатное обращение. У нее, правда, мелькнула мысль, что все это может быть тонкой психологической игрой. Но только на секунду. Затем она тут же ее отвергла.

В результате, когда такси подъехало, они оказались внутри вдвоем. Лондонские такси по своему устройству весьма удобны как раз для таких поездок. Достаточно вместительный салон, отгороженный от водителя, два сиденья для пассажиров, размещенные друг против друга. Это облегчает общение, позволяя видеть собеседника в лицо, но не делает его принудительно интимным, с касанием телами, как в машинах на континенте.

Правда, беседы на этот раз не получилось. Молодые люди чувствовали определенную неловкость и даже, как это ни странно, некоторое отчуждение, словно их насильно заперли наедине. Первичный, естественный порыв к сближению внезапно иссяк, смытый холодной водой из лондонской лужи.

Поэтому в машине они в основном молчали. Тим снял свое пальто и аккуратно положил сбоку на сиденье так, чтобы вода стекала на пол. Впрочем, одежда особо не пострадала. В результате принятых мер экологической защиты город стал значительно чище и не страдал больше от знаменитого в прошлом лондонского смога. Вот лет двадцать назад после такого купания пальто было бы сплошь покрыто разводами копоти, сажи и бензиновыми пятнами.

Тим отважился задать всего два вопроса: «Куда они едут?» и «Не придется ли общаться с родственниками?». Получив короткие, но исчерпывающие ответы, он замолчал, напряженно думая о чем-то своем.

Диана тоже молчала. После первого инстинктивного порыва наступило некоторое отрезвление. Забегая немного вперед, она прикидывала, что их ждет дальше, после прибытия в ее квартиру в старом викторианском доме на Кромвель-роуд, в ряду таких же старомодных архитектурных соседей. И что делать, если все пойдет не совсем так или совсем не так, как обычно пишут в любовных романах и снится в романтических снах.