Приманка - Делорес Фоссен

В первой сидели два помощника шерифа; машина пронеслась мимо, преследуя стрелка. Во второй машине приехал Келлан; он остановился рядом с Джеком.

— Никто не пострадал? — спросил Келлан, посмотрев на выбитое стекло, потом на брата, потом — на Кэролайн.

Келлан, наверное, хорошо играл в покер; она не могла понять, о чем он думает — кроме явной тревоги за брата и за них.

Джек наскоро осмотрел их с Люсиль, но потом снова взглянул в зеркало заднего вида. Седан набирал скорость, пытаясь уйти от погони.

— Мы в порядке, — заверил Джек брата. — Я везу их к тебе в управление.

Келлан кивнул:

— Посадил бы вас всех в свою машину, но тот тип может вернуться; нельзя, чтобы вы были на виду. Я провожу вас и вышлю еще нескольких помощников в погоню за его машиной.

Джек тоже кивнул брату и тронулся с места.

— Будем на месте через несколько минут, — сказал он Кэролайн с Люсиль.

Несколько минут… Скоро она войдет в логово льва. Правда, как и сказал Джек, лучше выбрать меньшее из зол. Ей совсем не хотелось ждать стрелка где-нибудь на улице.

Джек не снижал скорости, пока его пикап не затормозил перед зданием управления шерифа. Должно быть, Келлан предупредил об их приезде, потому что в дверях их ждал еще один брат Джека, помощник шерифа Оуэн Слейтер; в руке он держал пистолет. Выскочив из машины, Келлан занял место Оуэна, а Оуэн сел в патрульную машину и помчался прочь — скорее всего, в погоню за стрелком.

— Я вызвал врача, — сказал Келлан после того, как они вошли в здание. — Он скоро будет здесь.

Еще один помощник шерифа, Гуннар Паллем, сразу взял Люсиль под руку. Кэролайн его знала и никогда не считала опасным, и все же старалась держаться подальше.

— Не подходите к окнам, — сухо велел Джек.

Кэролайн не нужно было ни лишний раз пугать, ни напоминать об опасности. Но слова Джека все равно наполнили ее страхом.

— Может, отведешь Люсиль в комнату отдыха и вы там подождете врача? — предложил Джек, развернувшись к Гуннару.

— А после того, как ее осмотрят, сними с нее показания, — подхватил Келлан.

Когда Келлан посмотрел на Кэролайн, лицо у него стало не таким непроницаемым. Губы были плотно сжаты — может быть, потому, что она не вспомнила, кто убил их отца. А может, он просто считал, что она не захотела ничего ему говорить. Кэролайн не сомневалась, что и сама тоже смотрела на него сурово. Неужели она смотрит в глаза убийцы? Скорее всего, нет. Келлан не убийца. Но он может, сам того не зная, прикрывать убийцу.

По-прежнему держа за плечо, Джек повел ее через общий зал, заставленный столами, в кабинет Келлана.

— Оставайся здесь! — велел он и сразу вернулся в общий зал, где его ждал Келлан.

Братья стояли шагах в десяти от нее, но она не слышала, что говорил Джек, понизивший голос почти до шепота. До нее донеслись слова. «Она сказала, три дня назад. Продажный коп. Ты. Да, она так думает».

Услышав последние слова, Келлан побагровел и нахмурился, но, когда посмотрел на нее поверх плеча Джека, мрачное выражение прошло. От его взгляда она ощетинилась. Потому что увидела в его глазах жалость. Келлан думает, что она так сильно пострадала, что не способна мыслить здраво. Он наверняка не поверит ее предположению, что в прошлом году Эрику помогал страж порядка.

Джек тоже оглянулся на нее, нахмурился и буркнул что-то еще, обращаясь к Келлану. Она не разобрала ни единого слова, но Джек направился к ней. Он не спешил, но по пути не сводил с нее взгляда.

Когда он подошел к ней, Кэролайн готова была взорваться из-за того, что он все рассказал Келлану. Джек остановил ее простым жестом. Он убрал волосы с ее лица, внимательно посмотрел на нее. Ей казалось, что он просто разглядывает ее, но он вынул у нее из волос сначала один осколок, потом второй.

Устало вздохнув, он закрыл дверь и, плавно развернув Кэролайн к себе, стал осматривать ее затылок.

— Отряхни одежду, — велел он. — Даже безосколочным стеклом можно порезаться, если нечаянно сесть на него.

Кэролайн плотнее сжала губы, но все же отряхнула платье. На плиточный пол посыпались осколки.

— Ты сказал брату, что я ему не доверяю! — сердито воскликнула она. — Что считаю его продажным и соучастником в убийстве отца…

Джек по-прежнему стряхивал с нее осколки.

— Он бы все равно догадался. Келлан гораздо лучше, чем я, умеет читать язык тела.

— У тебя тоже неплохо получается, — проворчала Кэролайн и сразу же пожалела о своих словах.

Круто развернувшись, она успела заметить, как он улыбается своей проклятой улыбкой, и сама не поняла, чего ей хочется больше — поцеловать его или придушить. Кэролайн не сделала ни того ни другого, но это вынудило ее застыть на месте.

Джек снова вздохнул — не только от облегчения, но и от усталости.

— Если хочешь закатить истерику или поплакать, смелее вперед, — предложил он. — Ты вся дрожишь, — продолжал он, не дав ей возразить, что она не собирается ни плакать, ни закатывать истерику. И все же она дрожала всем телом. Руки, губы… Даже ноги, черт побери! Похоже, с ней вот-вот случится нервный срыв…

— Из-за меня вы с Люсиль чуть не погибли, — с трудом произнесла Кэролайн, проклиная себя за дрожащий голос.

— Странно! — Джек состроил удивленную мину. — Мне-то казалось, что мы все чуть не погибли из-за водителя черного седана.

— Он не стал бы стрелять, если бы не я. — Кэролайн надеялась, что он попытается ее утешить, но, очевидно, забыла, с кем имеет дело.

— Верно, — сказал Джек и немного помолчал. — Знаешь, я больше не хочу никаких покушений. Значит, тебе придется мне помочь.

— То есть мне придется довериться Келлану, — выпалила Кэролайн. Она уже не так сильно дрожала.

Джек пожал плечами, вынул руку из кармана и постучал по служебному жетону у себя на поясе:

— В Техасе всем сотрудникам правоохранительных органов можно доверять! Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ты не пострадала… — Он помолчал. — Хочешь, чтобы я в доказательство получил вместо тебя пулю?

Джек и глазом не моргнул, хотя мог бы — очевидно, он пытался поднять ей настроение. Успокоить ее. У него немного получилось, потому что примерно то же самое он говорил ей в шутку, когда они еще были любовниками. Таким образом он давал ей знать, что она ему небезразлична.

— Нет, — ответила Кэролайн намеренно односложно. В ее голосе прорывалось куда больше эмоций, чем ей хотелось, когда