Серьезные игры - Алексей Славич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перенеся на кровать упавшую в обморок Виту, Надежда позвонила Иванову на мобильный.
– Извините, что беспокою вас вечером, Юрий Петрович, но ко мне домой явился мой соотечественник и повел себя… очень неадекватно, – сказала она. – Возникли серьезные проблемы. Решила позвонить не в службу безопасности, а вам.
– Совершенно правильно сделали, – ответил Иванов. – Сейчас разберусь.
*****Иванов приехал с группой безопасников. Пока те работали, Надежда пригласила его в свою комнату.
– Как один из руководителей миссии, – сказал Иванов, – приношу вам глубокие извинения. Будут приняты дополнительные меры по вашей охране.
– Ну и Вита всегда за меня заступится… Мы вот с Катериной думали, куда ее на работу устроить, – может, в нашу службу безопасности?
Иванов улыбнулся.
– Оказывается, это неправда, что у вашей расы нет чувства юмора?
– Нет, правда. Это у меня человеческий компонент как-то странно развился.
– Вита, действительно, молодец. Да и вы меня поразили своей ловкостью и решительностью.
– Но что будет со мной дальше? – спросила Надежда.
Иванов вздохнул.
– Инициаторы покушения столкнутся с такими серьезными претензиями и санкциями за безобразное нарушение юрисдикции, что и думать забудут о чем-либо подобном. Однако насколько я знаю вашу цивилизацию, вас лишат гражданства. Но это совершенно не помешает вам работать здесь. Многие расы также принимают изгнанников вашей цивилизации.
– До конца жизни существовать вдали от родины, в оболочке… – вслух подумала Надежда. Потом встряхнула головой:
– Извините, это не ваши проблемы. Я ведь по сути сама виновата. Вы меня даже предупреждали…
И уловила импульс искреннего, горячего сочувствия.
– Я всегда рад по-дружески вам помочь, – сказал Иванов. – Всем, чем смогу.
– Спасибо, – грустно улыбнувшись, Надежда легонько погладила Иванова по руке. И отдернула руку – телесные контакты андроидных оболочек при межрасовом общении были не приняты.
– Ой, извините, пожалуйста! Опять этот человеческий компонент!
Иванов улыбнулся.
– Мне очень нравится ваш человеческий компонент.
*****Вита среди ночи проснулась и залезла в постель к Надежде.
– Надюш, это все было? Мне не приснилось? В гостиной никаких следов.
– Все было, герой, ты на самом деле меня спасла.
– Просто я за тебя ужасно-ужасно испугалась. А ты потом спасла меня.
– Я тоже просто за тебя ужасно-ужасно испугалась.
– Ты, оказывается, такая быстрая и ловкая. А обычно так плавно двигаешься, как королева. А тут – раз! Как вихрь! Я даже не очень поняла, что ты сделала. Ножом по шее, ага?
– Ага.
– Ужас, как он хрипел! И сколько кровищи! Слушай, мне одной плохо, можно, я посплю с тобой?
– Конечно, малыш.
С тех пор Вита спала с Надеждой – все то недолгое время, что они жили вместе.
*****Через несколько дней в миссию пришло уведомление о том, что Надежда лишена гражданства и возвращение на родину ей запрещено. Иванов, передав его Надежде, официально подтвердил, что контракт ее остается в силе.
*****Вскоре Вита нашла в Москве несколько мест тусовки сексменьшинств, где она чувствовала себя своей, и почти все вечера стала проводить там. За ней начал ухаживать один крупный бизнесмен, человек взрослый, незаурядный и умный. И Вита не устояла – поехала, бросив работу, отдыхать с ним в Испанию. А вернувшись, стала его постоянной любовницей. Желая Вите добра, он сделал примерно то же, что когда-то советовала Катя: устроил ее в университет и на работу в одну из компаний своего холдинга.
В августе Вита еще пару раз заехала к Надежде и иногда звонила. А в сентября, начав учиться, пропала совсем.
*****Окружающее уже не казалось Надежде таким чужим, и она стала находить некоторый вкус в чтении литературы аборигенов – в основном, фантастики, там зачастую не нужно было вообще знать никаких реалий.
Однако все-таки ей было очень плохо. Она тосковала по Вите, по родной планете, по своему настоящему телу. Жизнь становилась все более серой и тягостной…
*****Как-то вечером ей позвонил Иванов и попросил разрешения заехать в гости.
– Какой-то срочный вопрос? – спросила Надежда, пригласив его в гостиную. Недавно она переехала в квартиру поменьше – в той, которую они когда-то занимали с Витой, было пустынно и слишком много воспоминаний.
Иванов задумчиво потер лоб:
– Даже не знаю, как ответить на ваш вопрос. Раз у вас теперь есть чувство юмора, позволю себе рассказать …э-э… анекдот. Вернее, кусочек из одной детской книжки аборигенов. Почтенная дама заявляет, что на каждый вопрос можно ответить «да» или «нет». А ее собеседник спрашивает: «Хорошо, тогда скажите, вы уже перестали пить коньяк по утрам?»
Катерина рассмеялась:
– Как раз такие шутки, связанные с логикой, мое чувство юмора понимает неплохо. Но ваш анекдот напомнил мне, что я негостеприимна. Хотите коньяка? Я к нему пристрастилась последнее время. Или чаю?
– С удовольствием выпью немного коньяка.
Надежда достала бокалы, и Иванов налил коньяка Надежде и себе. И сказал, приподняв бокал:
– У меня на родине есть обычай, похожий на произношение тостов. Один из таких как бы тостов звучит примерно так: пусть каждый из нас сможет сделать в жизни то, что он может.
– Кажется, догадываюсь, зачем вы пришли, – сказала Надежда, пригубив.
Иванов покачал головой.
– Это было бы довольно странно, потому что я, честно говоря, сам толком не знаю, зачем конкретно я пришел. Впрочем, могу, по крайней мере, объяснить повод: вы отказались от резервирования своей личности.
– Вот тут бдительность службы безопасности оказалась на высоте, – усмехнулась Надежда. – И что? Попытаетесь уговорить меня изменить решение?
– Нет, я считаю, что разумное существо имеет право распоряжаться своей жизнью и смертью.
– А чего же вы тогда хотите? – удивилась Надежда.
– Я только знаю, что не хочу, чтобы вы умерли. Но не знаю, как этого добиться…
И Иванов убрал свой эмпатический экран. Надежда поразилась силе и остроте обращенных на нее сочувствия, страха ее потерять, боли от предчувствия потери… Как завороженная, она встала, подошла к нему, погладила по щеке. Иванов осторожно встал и неуверенно обнял ее за талию. Он был немного ниже, и она чуть наклонилась, чтобы поцеловать его. И сказала:
– Как уполномоченный представитель своего человеческого компонента должна сообщить, что он очень заинтересовался вашим человеческим компонентом…
*****– Ужасно давно мне не было хорошо, – сказала Надежда, пристраиваясь у Иванова на плече.
– То есть я могу робко надеяться отвлечь тебя от мыслей о смерти?
– И зачем тебе возиться с асексуальной особью из профессиональной касты общественных насекомых?
– Видимо, случившиеся у тебя только что два оргазма – особо яркие проявления твоей асексуальности? А способна ли асексуальная особь покончить самоубийством из-за несчастной любви?
– Но это же человеческий компонент!
– Надь, я тебе уже говорил, что мне очень нравится твой человеческий компонент. А с остальным кусочком тебя я надеюсь договориться, чтобы он не мешал.
– Может, ты и прав, – пробормотала Надежда. – Что там от меня осталось, кроме человеческого компонента…
*****На рассвете Надежда почему-то проснулась. Почувствовав это, Иванов проснулся тоже. Осторожно обнял ее сзади, поцеловал в шею.
– Ты такая красивая, человеческий компонент Надя.
Надежда рассмеялась.
– Может, мы оба сошли с ума? Ты восхищаешься моей андроидной оболочкой, по сути, скафандром. А мне ужасно приятно, что он тебе нравится.
– Ну, – грустновато усмехнулся Иванов, – вольно цитируя одного драматурга с этой планеты, я бы сказал, что в этом безумии все-таки есть некоторая система…
Дуэль на соленых огурцах
Проезжая как-то по центру мимо Люсиного дома, Григорий зацепился взглядом за недавно открывшийся немецкий ресторанчик. И кризис им нипочем, подумал он с непонятным самому себе раздражением про неизвестных хозяев заведения, – и вдруг, неожиданно для самого себя, припарковался.
Заведение оказалось довольно большим. И меню, и интерьер производили неплохое впечатление. Григорий выпил приличного кофе у барной стойки. Потом заглянул в подвал. И там, в самом конце полупустого зала, за отгороженным деревянной решеткой столиком вдруг обнаружил Люсю.
Вначале совершенно по-детски дернулся смыться. Но, блин, подумал Григорий, что за детский сад – штаны на лямках. Взрослые ведь люди. Хоть погляжу на девушку, сколько уже не видел – месяц? Подошел.
– Привет.
– Привет. Присаживайся. Правда, через пятнадцать минут у меня встреча.
– Да я так… Чисто случайно сюда забрел.