Стать Медузой - Эмма Хамм

Словно бедные люди были недостойны называться людьми.

Но если она была счастлива в Афинах, он хотел знать, почему.

— Что случилось в Афинах? — он отпустил ее и сделал большой шаг назад. — Сама Афина поговорила с тобой?

Он знал, как она поклонялась богине войны, хотя не понимал, почему. Как дочь ткача, она должна была поклоняться Гере или Деметре. Но Медуза редко следовала правилам, куда бы ни шла.

— Отчасти, — она указала на дерево и одеяло, которое она расстелила под ним. — Присядем ненадолго? Я все расскажу. Если есть время.

Она взглянула на кузню, и он знал, о чем она думала. Медуза всегда знала, что его отец нуждался в помощи. И он восхищался ею из-за этого.

— Отец подождет меня пару минут, — ответил он. — Я могу посидеть с тобой, даже если история длинная.

— Не длинная, просто я хотела поделиться сначала с тобой, а потом с семьей, — она села на одеяло и рассмеялась. — Они отреагируют не так, как ты, и я хотела оценить, насколько все плохо.

Ему стало не по себе. Плохо? Почему она думала, что ее семья плохо отреагирует?

Он сел рядом с ней, но что-то в сердце знало, что все пройдет не так, как он задумал.

— Тогда не будем терять время. Расскажешь, что происходит?

Она глубоко вдохнула и выпалила все сразу:

— Я встретилась со жрицей в храме Афины, и она думает, что меня вызвала сама богиня на службу. Я хочу остаться тут с семьей, но думаю, что это правильное решение. Я буду жрицей, хочет того семья или нет.

Он слышал слова, но не осознавал их. Медузе не годилось быть жрицей. Роль была для нежеланных дочерей семей, которые не могли обеспечить их, а не для самой красивой девушки в деревне. У нее не было повода становиться жрицей.

Зачем ей хотеть такое?

Он открыл рот, но закрыл его, когда она перебила его:

— Алексиос, я знаю, что это неожиданно, но как только я поговорила с той жрицей, я поняла, что это правильно. Я должна быть там, поддерживать богиню, которой поклонялась всю жизнь. Я просто знаю это, — она сжала его ладони. — Я хочу, чтобы ты при этом был рядом со мной. Знаю, не этого от меня хотели, но я этого хочу. Мне нужно, чтобы ты принял это, чтобы хоть кто-то из людей, важных для меня, поддерживал мое решение.

У него пересохло во рту. Язык будто разбух. Но он все равно пролепетал:

— Что скажет твой отец?

— Он не решает. Впервые я сделала выбор сама, и я верю, что это правильно, — она сжала пальцы, вглядывалась в его глазах, но он не знал, что она искала. — Алексиос? Как думаешь, это правильный выбор?

Нет! Конечно, нет. Она должна была остаться тут, с ним, где он сделает ее счастливой. И он знал, что сделает это, потому что был готов посвятить жизнь тому, чтобы у нее было все, чего она хотела.

Но он этого не сказал.

— Думаю, если ты этого хочешь, тебе стоит так сделать, — он кашлянул. — Хотя сложно представить тебя жрицей.

Она рассмеялась и встала, поправила хитон.

— Я сама до этого не думала об этом. Но спасибо, Алексиос. Ты дал мне храбрость рассказать отцу. Пожелай мне удачи!

Она побежала по дорожке, и он ощущал, что его сердце ушло с ней. Браслет прожигал дыру в кармане, напоминая, что он нарушил данное себе обещание.

— Прощай, — прошептал он.

ГЛАВА 6

— Думаю, это все, — Медуза опустила остатки своих вещей в ящик, который отец погрузит в телегу.

Они хорошо приняли новость. И весь месяц она пыталась убедить себя, что не боялась сделать такой шаг. С чего бы? Многие хотели на место жрицы. Многие девушки восхищались бы ее новым положением в жизни.

И ее семье не нужно было переживать за ее брак. Это поможет им в будущем, а она сможет принимать свои решения. И пока ее семья была рада, что экономила деньги, она была еще счастливее с новым контролем.

Похлопав по крышке ящика, она кивнула брату.

— Вот так! Думаю, я собралась.

Он строго смотрел на нее, скрестив руки на груди.

— Уверена, что хочешь это сделать? Ты не можешь отступить, как только попадешь туда, и отменить желание быть жрицей. Ты уже сделала выбор.

— Я это понимаю, — она тяжко вздохнула. — Я знаю, что ты не веришь мне, когда я говорю, что меня призвали, но это так. Афина хочет, чтобы я была ее жрицей, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы она гордилась.

— Я думаю, что ты фанатична и не видишь пока что этого, — он фыркнул. — Но я знаю, что мои слова не заставят тебя передумать. Так что поезжай в Афины, сестра. Делай то, что тебя призвали делать.

Она так и собиралась поступить, но было бы лучше, если бы с ней было одобрение брата. Медуза знала, что он это не примет. Спор с ним оставлял лишь горький привкус на языке во ртах обоих.

— Ты можешь это поднять? — она указала на ящик и вышла за ним за дверь.

Ее брат не хотел, чтобы она уезжала, но ее отец гордился. Он смотрел, как она приближалась, с широкой улыбкой на лице, протянул руки для объятий.

— Моя дорогая девочка! Вся семья тобой гордится. Надеюсь, ты это знаешь.

— Знаю, — она прильнула к нему, вдохнула знакомый запах сена и лошадей.

Он плохо умел сохранять себя чистым. Хоть он был ткачом, его одежда всегда пахла сараем. Медуза рассмеялась, вспомнив, сколько человек упрекало его за это. А он говорил им хорошо стирать вещи, которые они получали от него.

— Я буду скучать, — прошептала она в его плечо.

— Мы скоро увидимся. Может, я прибуду к тебе в гости в храм. Ты сможешь передать мои надежды насчет дочери Афине. Может, она исполнит их, — он поцеловал ее в лоб. — Поезжай. Мы выделим телегу, или я заберу ее, когда буду в Афинах в следующий раз.

— Спасибо, — она отодвинулась и обняла маму. — Я люблю вас обоих. Всех вас.

Ее брат снова фыркнул и пошел в дом. Он мог вредничать, сколько хотел. Она не винила его за то, что он расстроился, что она уезжала. Ему будет сложно привыкнуть. Ее больше не будет рядом, и родители сосредоточатся только на нем.

Она не понимала только, как сильно это разозлит его.

Вздохнув, Медуза забралась