Путник: легенда о забывчивом попаданце - Даровский Жан

   Таких копий я не видел никогда - оно было цельное, отлитое из какого-то невероятно легкого и прочного материала, по внешнему виду напоминающего алюминий. При касании это оружие будто прирастало к рукам и будто бы даже пульсировало, как живое...

   Для Адьки нашелся кожаный собачий нагрудник, принадлежавший по-видимому какому-то боевому псу. Откуда он взялся в хозяйстве Рябины, оставалось только гадать.

   Перед выходом бабка Рябина дала нам напутствие - надо продержаться час с полуночи. Час, что называют "часом чудовищ".

   Мы ждали. Темнота скрывала все вокруг, а мы осторожно и напряженно вглядывались в сияние, которое переливалось всеми цветами радуги и слабо вибрировало. К обозначенному времени оно сменило цвет, став кроваво-красным, переходящим в огненно-оранжевый. Внутри задвигались темные тени.

   - Будьте внимательны, - прошептала Азия, чуть приподнимаясь из травы, - как только выйдет первый - наносим удар, нельзя дать им разбрестись по округе.

   Когда сияние в очередной раз ярко полыхнуло и выпустило наружу темный пульсирующий ком, Азия резко поднялась во весь рост и перехватила свой огромный меч поудобнее. Из зарева ей навстречу двинулось нечто. Я узнал существо сразу - таких рисовали Механики в своих храмах - бесы. Это и вправду оказался бес, самый настоящий, размером с крупную овчарку. Он напоминал своим видом странную помесь обезьяны и свиньи, с увесистыми бараньими рогами.

   Пока я с удивлением таращился на монстра, меч Азии успел со свистом описать круг. Рогатая голова полетела в траву. В тот же миг сияние словно прорвалось, и целая толпа бесов полезла из него, ворча и хрюкая. Следом за новой мы с Адькой бросились навстречу врагам.

   Засвистело оружие, рассекая воздух. Ближайший бес попер на меня, как танк, я ударил копьем и попал точно между глаз. Рядом по земле покатился клубок тел, в котором я сумел разглядеть рычащего Адьку. Почувствовав движение у своих ног, я ткнул копьем в траву и оттуда раздался истошный визг.

   От Азии бесы разбегались, как от огня, но ее меч настигал их везде. Среди тварей началась суматоха и паника. Половина из них ринулась обратно в сияние. Остальным уйти не удалось...

   Мы стояли, тяжело дыша, и выжидающе вглядывались перед собой. Вскоре сияние плюнулось новой порцией бойцов, но это были уже не бесы. Мы даже опомниться не успели, как одна здоровенная похожая на собаку тварь выпрыгнула прямо на нову, а вторая с ревом кинулась на меня, но встретила Адькины клыки раньше моего копья. Следом появились еще две и обе кинулись к нове. Сначала адским псам удалось свалить ее, но уже через секунду Азия поднялась снова, стряхивая с себя оскаленных чудовищ. Я выхватил нож и воткнул его в холку самой первой твари. Двух других Азия расплющила ударом крыльев. Последнюю свалил и загрыз Адька.

   Вновь стало тихо. Я напряженно вгляделся в угасающие алые всполохи.

   - Похоже, на сегодня все, - уверенно кивнула мне нова, стряхивая с крыльев бурые ошметки.

   - Вот это да! - восхитился Адька, склонившись над кровавым блином, который остался от одной из адских собак. - Какая же силища! Мне бы такие крылышки.

   - К сожалению, здесь одними крылышками не обойтись, - Азия почему-то не разделяла радости Умеющего.

   - Что ты имеешь в виду? - Адька на всякий случай отошел подальше от собачьих останков.

   - Все это - так, игрушки. Собаки, бесы - просто мелочь. Не верю, что этими тварями можно было запугать целый Дом. Думаю, главная сила сегодня нам не соизволила показаться...

   Мы вернулись в жилище Рябины. Никто не спал. Нам тоже спать не хотелось, в крови еще бродил азарт боя. Почистив оружие и сняв доспехи, наскоро перекусили ржаными лепешками, которые испекла Люта, и ударились в расспросы.

   - Какие еще твари выходят из сияния? - поинтересовалась Азия.

   - Всякие выходят, - бабка Рябина краем глаза покосилась на Стефанию, - бесы и псы у них так, для отвода глаз, страшнее воины-демоны - адские верховики.

   - Конные рыцари - это тебе не бесы. Они сильны и проворны, - устало кивнула Стефания.

   Закончив с поздней трапезой, все разбрелись по углам, желая хоть немного выспаться к утру.

   В следующий дозор мы собрались только через несколько дней, когда вновь пришла наша очередь. Эта вылазка прошла без эксцессов - те же бесы и адские псы. Конечно, в этот раз тварей набралось голов на двадцать больше, но нас это мало встревожило. Перебив основную толпу, мы загнали остальных в сияние.

   Приближалось полнолуние, в преддверии которого сияние начало угасать. Рябина объяснила нам, что так происходит каждый месяц, и в разгар полной луны демоны предпочитают не показывать сюда носа. Зато таинственные жители Дома тут же оживились - начали выбираться из хибар, и я наконец-то увидел их воочию.

   Среди селян пошли слухи, что с нашим приходом демонские вылазки из сияния приутихли, и к нам с Адькой, а в особенности к Азии относились хорошо. Адька радовался и ел за троих пироги, которыми его угощали местные. Удивительно, как за несколько дней этот Дом из пугающей Дури превратился в место приветливое и радостное. Правда крылась в этой радости какая-то обреченность, мимолетность. Лица людей таили печать вечной скорби и тревоги.

   Когда миновало полнолуние, снова начались дозоры. Поначалу было тихо. За первую вылазку мы встретили лишь пару мелких бесов, которые сунулись из сияния, а потом, заметив дозорных, с визгом ужаса кинулись обратно. Больше никого.

   Два следующих дозора прошли еще спокойнее. Мы пролежали в траве, не дождавшись ни одной адской твари. Похоже, враги притаились, задумывая что-то. В этом никто не сомневался, никто не тешил себя иллюзией, будто демоны решили отступиться от этих мест.

   Вернувшись из очередного спокойного дозора, я завалился спать на узкой лавке в углу кухни. Сон сморил меня в тот же миг, заставив реальность обернуться темным провалом, в котором моментально исчезло все - и Дом, и дорога, и демоны, и сияние. Чернота сгустилась, растеклась в памяти, а потом сжалась, уменьшаясь до размеров дорожного камня...

   Я смотрел на этот странный черный камень, ощущая тревожное чувство какого-то наваждения или опьянения.

   - Эй, ты чего уселся, следопыт? - ткнул меня в спину Витек. - Сказал же, что знаешь, где зорькина дача.

   - Знаю. Сейчас вдоль забора по тропе, потом перелесок, магазин, а там пара улиц и на месте.

   Поднимаясь, я почувствовал легкое головокружение. Сначала хотел захватить чудной камень с собой, но потом подумал, что трогать его лучше не стоит, уж больно он странный. Вдруг излучает чего?

   Прошагав знакомым, правда, слегка подзабытым маршрутом до магазина, наша дружная компания наткнулась на Сеньку, который не спеша брел навстречу.

   - Я вас уже заждался, - протянул он и поправил огромные нелепые очки, делающие его глаза по-стрекозиному несоразмерными с лицом.

   - Здорова, человек-стрекоза, - хохотнул Витек, - где отрыл такой антиквариат?

   - Свои вчера разбил, пришлось дедовы надеть, - заявил Сенька, привычным жестом поправляя очки на переносице.

   - Ты чего нас не встретил? - возмущенно спросил Влад.

   - А чего встречать-то? Сами же дошли, не заблудились.

   - Это Жилин-следопыт, вывел нас, как Сусанин, - пробасил Пашка, на что Зорин тут же пояснил ему строго:

   - Если бы, как Сусанин, то вы бы вообще никуда не дошли. Шел я за вами, шел, просто сразу выйти не мог - ключ от дачи потерял.

   - Эх, Зорька, вечно у тебя все не как у людей, - добродушно усмехнулся Витек и, подхватив один из пакетов с продуктами, кивнул на магазин. - Еще затариваться будем?

   - Хватит пока, - отговорил его от необдуманных трат экономный Пашка.

   Неспешным шагом, болтая, мы потихоньку добрели до зорькиной дачи. Небольшой фанерный домик советских времен грустно выглядывал из зарослей сирени. За ветхим забором, едва ли достающим до колена, тянулась через ряды крыжовенных кустов выложенная старым линолеумом дорожка.

   - Вот мы и дома, - радостно предупредил всех Сенька, лишь на меня одного взглянув как-то не по-доброму, - пора встаааааваааать, хватит дрыхнууууть....

   Зоринские глаза засветились по-волчьи, а рот растянулся жутким оскалом.

   Я подскочил на кровати, вцепился руками в страшную рожу, которая оказалась не чьей-то, а Адькиной.

   - Ты чего? - удивился он, пятясь и поджимая хвост.

   - Ничего, - буркнул я, садясь на кровати и обнимая ладонями виски, - ты бы почаще человеком перекидывался, а то увидишь твою морду спросонья, так кондратий и хватит.

   - Сразу уж и морду! - оскорбился Адька. - Как в бою подсобить - так не морда, а тут сразу в крик.

   - Ладно, прости, не ожидал просто, - постарался оправдаться я, - к тому же сон дурной приснился.