Джеймс Кук - Яков Свет

благо еще, что ветер был умеренным — должно быть,

господу ведомо было, в каком состоянии мы находились».

За участие в рождественской оргии Кук никого не нака­

зал. А между тем за четыре месяца плавания пятеро матро­

сов за различные проступки получили по двенадцать плетей

и наказан был помощник боцмана за попустительство к

нарушителям судовой дисциплины. Команда уже успела

осознать, что командир корабля строг и неумолим.

Однако Кук знал, когда следует чуть ослабить вожжи.

После ста двадцати дней плавания дан был день «отгула».

Кук слегка кривит душой, а Бенкс ошибается — на борту

25 декабря был один трезвый человек — капитан «Индев­

ра» лейтенант Джемс Кук.

В середине января 1769 года экспедиция остановилась в

бухте Буэн-Сусесо, которая лежала на восточном берегу

Огненной Земли. Здесь погибли черные слуги Бенкса Рич­

монд и Долтон.

25 января 1769 года «Индевр» обогнул мыс Горн. От

этого мыса Кук через архипелаг Туамоту прошел к Таити, и

13 апреля 1769 года «Индевр» отдал якорь в бухте Матаваи

на северном берегу острова.

Таити... Просвещенным спутникам Бугенвиля этот

остров казался живым олицетворением философской идил­

лии Руссо, миром первобытных счастливцев. Французских

гостей очаровывали нежные и теплые краски острова веч­

ной весны, избавленного от кромешного изобилия амазон­

ской сельвы или бенгальских джунглей. Дышали покоем

благодатные долины, весело бормотали быстрые ручьи,

сбегающие с лесистых гор.

Мнилось околдованным парижанам, будто мирные

таитяне живут в золотом веке: любые потребности этих

баловней судьбы с избытком удовлетворяет щедрая таитян­

ская природа; растут на могучих деревьях аппетитные хлеб­

ные караваи, роняют кроны кокосовых пальм увесистые

орехи к ногам беззаботных аборигенов. А в тучной земле

зреют на радость этих счастливцев клубни ямса и бататов.

«Остров этот предстал предо мной, — говорил лекарь

экспедиции Бугенвиля Филибер Коммерсон, — в таком све­

те, что я назвал его Утопией, или Страной Счастливых... и

как раз такое название достойно страны (быть может, един­

ственной на Земле), где люди живут, не зная ни пороков, ни

предрассудков, без забот и раздоров. Рожденные под пре­

краснейшим небом, вскормленные плодами почвы, которая

несметно богата, даже не будучи возделанной, управляемые

скорее отцами семейств, чем королями, жители этой страны

знают только одного бога, и имя ему Любовь».

Кук побывал на Таити спустя год после Бугенвиля и

Коммерсона. Но совсем иначе он оценил не столь уж

розовую таитянскую действительность. Сухо, сжато, ясно

изложил он свои впечатления.

Многого он не понял. Ведь жизнь обитателей Океании

он изучал в то время, когда европейцы почти ничего не

знали о раннем прошлом человечества и первобытном

обществе. Сын своей страны и своего века, он порой мерил

на английский ярд таитянские обычаи, нравы и установле­

ния. Но он совершенно верно отметил: нет на Таити всеоб­

щего равенства. Правят на острове алчные вожди (арии), а

обездоленные земледельцы (манахуне) с трудом сводят

концы с концами. Да, писал Кук, изобильна здешняя приро­

да, но она не даром отдает свои богатства, хотя и не требует

непосильных затрат труда...

Он был превосходным наблюдателем и мастером сжа­

тых и точных описаний быта народов, прежде неведомых в

Европе. Вот как отзывается о нем как о народоведе видный

советский этнограф С. А. Токарев: «Этнографические за­

метки капитана Кука отличаются — на это уже не раз и

давно указывалось — прежде всего большой точностью и

достоверностью. Кук умел подчас видеть яснее и понимать

вернее, чем иной профессионал-ученый, то, что представля­

лось его глазам. Он видел не только внешние факты — тип,

одежду, украшения, поведение туземцев, но умел распо­

знать и социальные отношения; он разбирался даже в язы­

ках туземного населения, очень быстро овладевал им

настолько, чтобы объясняться с местными жителями без

переводчика. Но главное даже не в этом. Главное, пожалуй,

заключается в большой научной, именно научной, хотя Кук

не принадлежал к ученому сословию, добросовестности его

наблюдений и записей; он всегда резко разграничивал то,

что он сам видел и понимал, и то, что можно было предпо­

лагать, — разграничение, которое мы не всегда найдем у

профессионалов-этнографов более позднего и даже нашего

времени»1.

Описание таитян было его первым опытом этнографи­

ческих наблюдений, и этот опыт оказался весьма удачным.

С. А. Токарев. Истоки этнографической науки. М., 1978,

с. 100—101.

1

Несколько страниц из его дневника, посвященных мате­

риальному миру таитян, их обычаям и верованиям, их пси­

хологии, — это поистине краткая энциклопедия страны веч­

ной весны.

Кук очень точно описал жилища островитян, их каноэ,

их повседневное «меню», их способы изготовления материи

из луба бумажно-шелковичного дерева. Коснулся он спосо­

бов татуировки таитян, их религиозных церемоний и погре­

бальных обрядов. Он отдал должное мастерству местных

жителей, которые, не зная железа, олова, свинца и пользу­

ясь лишь орудиями из камня, раковин, дерева, кости, стро­

или прочные дома и быстроходные каноэ, да еще какие —

некоторые вмещали семьдесят—восемьдесят гребцов!

На Таити сохранились еще многие виды общественной

собственности, и далеко не всегда европейские нормы отве­

чали обычаям островитян. То, что англичане расценивали

как воровство, по мнению таитян, считалось всего лишь

заимствованием того или иного предмета.

На этой почве происходили весьма печальные недора­

зумения.

Спустя два дня после прибытия на остров в бухте

Матаваи сооружен был небольшой форт, в котором по­

мещалась обсерватория. Кук приказал провести вокруг

форта черту, которую он не дозволял переступать острови­

тянам.

Не успели моряки завершить постройку форта, как слу­

чилось несчастье. Один таитянин (а их собралось много у

запретной черты) изловчился и похитил мушкет в палатке,