Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (сборник) - Михаил Генделев

Стихи на случай. Дружеские послания. Шуточные стихотворения

Журнал

В полдневный жар супруги Воронели(На самом деле все у них как у людей),Разгорячась, на солнышке сидели,Ища друг дружке в голове идей,Поскольку мало есть идей хороших…– Журнал! –   воскликнул Воронель.– Журнальчик! –   радостно захлопала в ладошиИ заскакала непосредственно Нинель.И вышел номер. Проза – просто Мерас,Поэзия – с рук Дины Гарнизон.И драма – о несоответствии размеровДвух обаятельных, но эрогенных зон.Потом – дискуссия под руководством старших:«Йеш трепет или трепет больше эйн?» —О чем допрос неоднократно трепетавшихГерштейн Ларисы и Наташи Рубинштейн.Под рубрикой: «Русеют ли евреи?» —Орлов, Герасимов, б. Сидоров и К°.«Евреи с точки зренья архиерея» —Загоскин, Юрьев и отец Дудко.«Есть ли еврейство?» (круглый стол, закускиРешили есть, но – пропустив стакан,Три доктора-гурмана – д-р Агурский,Любошиц-доктор, Юлий Нудельман).Полемика: «Еврей – он друг террора?» —Похожая на слет военспецов:Пилот Э. Дымшиц, штурман – Дора,А бортрадист – геноссе Кузнецов.«Антисемит – антигерой антироманаС Н. Антигутиной». «Еврей ли Доберман?» —О чем два мнения. И оба – Нудельмана.И оба разделяет Нудельман.На сладкое – подол Каганской, сноваВоздернутый на девичьей красе:Эссе, в котором ни о ком другом ни слова,А все слова от автора эссе.О том же сообщение Бар-Селла.«Евреи в лагере» – М. Хейфец. «Сесть и встать» —Вайскопфа, коего б статья имелаУспех, когда б ее еще и прочитать…Опроверженье Бутмана: что будтоНе Бутман-Бутман, а Небутман он,И не позволит всяким там… Но подпись… Бутман.И в скобках – (Бутман. Копия в ООН).Потом «Замеченные опечатки» —Читайте вместо Воронеля – Нудельман,А вместо «Чаплины» читайте просто «Чаплин»,А вместо Богуславского – роман…

…

Так вот, когда после солидной пьянкиЯ аргументы исчерпал до дна,Я взял журнал, прочел израильтянке:«Еще… еще…» – сказала мне она.

Александру Вернику

Ладно!Так и скажичто лежишьна железом стелённой кровати.Здравствуй,Верник!нам житьсколько хочешь, покуда не хватитсколько надоибудемпотом —– ничегожизньне больше чем домна одного.Здравствуй, Верник!живемну и ладно – живем.Замечаем ли мы, что живьёмобаесли – вдвоеми давай допиватьнам на дне —– здравствуй!Ты себеа ямнебелой сталью застелим постелькрасным вином белым виноммы отметим с тобоючто нам выпало в мире одномэтом самоми с этойлюбовью.Здравствуй, Верник!и как это там у тебя —«лет на мокрой соломе…»Пью за то чтоб ты жилне за счастье твое —– а за то чтоб ты жив!ничего тебекроме.

Памяти Верника

Жил на свете Саша Верники дожил до сорокаэтодетиСаша Верникон дожил до сорокаот звонка и до звонкакак зэкасвои срока.

Был примерник Саша Верниккак поэт и гражданинСаша Верникбыл соперникчесть мундира и штаниннолюбил и мотылькавасилькаи сын полка.

Гражданин был Саша Верникипоэтомукругомнагражден был Саша Верникмузой перед очагомдым отвалит в облакавслед поэтисподтишка.

Был пиита Саша Верникно дожил до сорока.Напои ты Саша Верникнаспосредством коньякаиботридцать семь покааваляем дурака.

Хорошо что Саша Верникты дожил до сорокане дожил быСаша Верникбыло б жаль здоровякамы здоровый любим Верникдаже старый любим Верниквообще мы любим Верникно больной – совсем тоска.

На жизнь поэта

Середь пегасых и саврасовИвана ибн Калитычто удивительно, Тарасовчто все-таки – родился ты!

Могли б родиться бобик, ежик,идея, девка, Кафка в кайф,могли бы Гитлер (как художник)и Басин – автором «Майн Кампф»,

могли б родиться хуй уродский,роман, задумка и глисты,родился б дубль-Шаргородский,а все-таки – родился ты!

А мог бы вовсе не рождаться!В узоре каждых хромосомхранится Розенберг и Надсон,Саддам Хусейн и Левинзон!

Ведь мог родиться Саша ж Верник,и на худой конец – я моги сам родиться бы наверно —ан нет! – родился полубог,

полу-небог (полу одеждызадрать) какой полу-певеци никакой уже надежды,что не родишься наконец!

Многообразие природы,Тарасов! ты явил собой.А безобразие природыоправдываешь ты любой:

и полутрезвый ты отличен,и полупьяный – прелесть вся!Ты – полноцельный – неотличенот цельноебнувшегося!

Когда спалив мосты и сходнистоишь на сцене, егозаты наш – ты Гробман наш сегодня,ты наша Божия гроза.

Ты молот ведьм, Бич Божий… послекаких-нибудь пяти утраты есть пример: Рожденный ползатьлежать не может ни хера!

Как мы завидуем, миряне,когда – женат на небесах —идешь ты с Рути-с-фонарями,один есть твой, один ты сам!

Как мы от зависти закисли,когда признал не утая,что «внутренних, простите, смысловв тебе, Тарасов, до хуя!»

Еще та раса ты, Тарасов —лишь для полиции «адон».Но что пардон, адон Тарасов,то, как известно, и пардон!

Но нам и эдакий сгодится,а в крайнем, с Рутенькою, нов другой раз вздумаешь родиться,так это даже не смешно.

Рождественская ода

ОДамиан высокородныйсобой хороший боже но иотнюдьнекрупный но природныйотнюдьне костный и спинноймозг головной его владельцуслужил в ладу с зубастым ртомитот кто плохо знает тельцепоймет о чем яно потоми дело не в коварствето естьсубъект наш кладбище достоинствкак то: харизма нюх и вкуслибидо бойкость даже совестьв которой он бредет по поясо чем в Афуле сложат повестьна весь улус!

А нувооруженным окомприцепимся к немукогдасидит усевшись на высокомплешивый щеголь враг трудана взнос милорд на пай повесаи на откат купецхотявот так посмотришь на балбесаи радуешься как дитяс тех пор как в Демке хромосомкив упоржидовки да масонкисошлись в узорноумолкаю меру знаянотемахоть и козырнаямне шепчет «на хуй! обнимаю»как говорил один членкор

Ивсе ведь сам блябез ансамбляресурсу – воля да резцыза чтомундир ему и сабляосталось царства под уздцыне удался он но удалсяна понт на славу и на виднеописуемым осталсялишь простатит и аппетитда пара строчек с рифмой глупойпричем ответ не «Гваделупа»а скажем кровь любовь морковьчтомежду прочимповод тожев прихожей ада корчить рожиимерять бакенбард похожечтобвыгнуть бровь

В том-то и дело отщепенцычторезолюции Кремлявасневиновных как младенцыза шиворот – в писателявообщекогда пробьют курантыговномешалкой по звездев литературу прут талантычтоб в Лондон в прозе или гдепри оживленьи диктатурыесть перебор литературыс уклоном в беспределвон фаворит – младой сановниквон видный беглый уголовникесть даже вздорный подполковникда это ж полныйЦДЛ!

Или взять меня политклошараа тоже в столбик как Гомербратва чего ждать от ришара?наверно басен ясен хернокорень внятно что не где-токогда в литгетто главный боссхуячит пылкие либреттоум доводящие до слезон с легкостью вьет жанр игральныйидеи русской но педальнойсмысл жестов либерально —патриотических партейв примеркак в рощице миндальнойсекс пылкийно слегка оральныйв смысле детей

Меж темзастолье в дебет вносимкредит стола понятен всемв котором складно дышат в Носикузбек узбечка и Арсени все лис кем судьба сводилаздесь допируют до конца?ну я – растроганный мудилавскормивший грудью стервецада добрый Олигарх что Демкув пеленках в полночи в поземкудомой за пазухой принеснарадость каждому ребенкуназависть каждому с Лубянкипринес наверное по пьянкекакДед Мороз!

Сначалатварь освоил звукипотом славянский Альфабетпотом пошел раскинув рукитоп-тописбоку наших нетоннеостановим как вепрькак политический процессв крылах его играет Wetterи наши детки с воплем Yes!стремглав пиздуют в чисто полесажать марихуану что ли?нов потолокя все равно смотрю с надеждойя знаю кто мне смежит веждыиунаследует одеждуи котелок

Михаил Самюэльевич Генделев-Хермонский