Охота на канцлера - Платон Обухов

Цирком руководил Оле Свенсон, высокий худой швед с жидкими бакенбардами на унылом лице. Он больше походил на сельского пастора, чем на директора.

Подав Вере руку, Свенсон задал ряд коротких и точных вопросов. Затем кивнул головой:

— Да, да, русская наездница Вера Наумофф может подойти моему цирку.

Вера, наученная общением с Моруа, предложила составить контракт. Однако швед сказал:

— Давайте сначала посмотрим лошадь, на которой вам придется выступать…

Наездница послушно пошла за Свенсоном в теплую конюшню. В чистом стойле жевала овес красивая серая лошадь в яблоках.

— Марта! — похлопал ее по крупу Свенсон. — Очень смирная. Послушная. Выполняет все, что от нее требуется. Надо только не забывать время от времени угощать ее кусочком сахара…

Лошадь понравилась Вере. Ей вовсе не требовалась горячая кобылица с горящими глазами. Чем смирнее и послушнее лошадь, тем лучше.

Рядом со стойлом Марты лежала огромная охапка сена. Настоящий стог.

— Романтично, не правда ли? — показал на него Свенсон. — Совсем как в деревне. Вы ведь из России?

— Да…

— Ну так покажите, как занимаются у вас любовью деревенские бабы! — вскричал Свенсон и повалил Веру на пахучее сено.

Девушка даже не успела вскрикнуть, как швед расстегнул молнию на ее платье, обнажил крепкие груди и стал страстно целовать в губы и в шею.

Поняв, что с минуты на минуту она падет жертвой разнузданной похоти директора «Фонтана», Вера начала яростно извиваться под Свенсоном. Но это лишь раззадорило директора. Он оголил Веру до пояса, поцелуи его становились все более жадными, а правую руку он уже запустил ей под трусы.

Наумовой не оставалось ничего другого, как вцепиться ногтями в лицо шведа. Свенсон охнул от боли и отпустил девушку.

Не теряя времени, Вера натянула порванное платье, схватила сумочку и бросилась к выходу из конюшни.

Свенсон поднялся с охапки сена и, пошатываясь, пошел вслед за ней. Он никак не мог понять, почему добыча ускользнула от него. Ведь все складывалось так удачно…

Вере потребовалось собрать всю свою волю, чтобы не разрыдаться, когда она выбежала на Рю-дю-Фобур-дю-Тампль. Меньше чем за сутки ей трижды предлагали переспать с мужчинами, которые не вызывали у нее никакого интереса.

Наумова вздрогнула, представив себя в постели с Мишелем Вальманом. Потом раскрыла кошелек и торопливо пересчитала оставшиеся деньги. Восемьдесят франков. А через неделю предстоит платить за квартиру…

Стиснув зубы, она села в такси и назвала адрес:

— Авеню Эмиль Золя.

Там находился цирк «Массена». Вера решила, что это будет ее последней попыткой. Цирк представлял собой большой стеклянный ангар. В нем могла бы свободно разместиться хоккейная площадка. Прежде чем зайти к директору, Вера осмотрела зрительный зал. Он вмещал не меньше трех тысяч зрителей.

Вздохнув, Вера толкнула высокую черную дверь директорского кабинета.

За маленьким столом большой комнаты сидел молодой мужчина в сером пиджаке и голубом галстуке. Улыбнувшись, он протянул Вере визитную карточку: «Максим Берси. Директор» и поздоровался:

— Очень приятно, мадам Фландр!

— Боюсь, вы с кем-то меня перепутали, — наморщила лоб Вера. — Моя фамилия Наумова, и я пришла к вам по поводу работы.

— А, Вера Наумофф, русская амазонка! — вскричал Берси. — Очень, очень приятно! Садитесь.

Вера присела на краешек стула. Берси выдвинул один из ящиков стола, достал оттуда прозрачную папку с вырезками:

— О вас много пишут. И только восхищенно!

— Спасибо…

— Разумеется, я с удовольствием возьму вас к себе. Вы пьете, курите? — спохватился Берси. Видя, что Вера замялась, начал быстро перечислять: — Красное или белое вино, «Чинзано», коньяк, сигареты, гаванские сигары…

— Ну, можно белого, если не возражаете.

После ужина у Вальмана Вера не могла смотреть на красное вино без отвращения.

Берси подошел к вделанному в стену бару, распахнул его и вытащил бутылку. С ловкостью фокусника ввинтив штопор в пробку, он налил в высокий конусообразный бокал прозрачного «Барон де Пулли-Фюме».

— Дайте вину отстояться! — предостерегающе взмахнул он рукой. — Оно только что из погреба!

Вера послушно поставила бокал на край стола. Директор цирка закурил гаванскую сигару и, выпустив под потолок большой клуб дыма, проговорил:

— Я хотел бы выпустить вас на арену уже завтра. К чему тянуть? Условия таковы: тридцать тысяч франков в месяц. Если зал заполнен на восемьдесят процентов, все артисты получают дополнительные премии. — Условия Берси были просто великолепными и Вера уже хотела выразить свою благодарность, но директор перебил ее: — А теперь — пейте вино!

Вера послушно осушила бокал до дна. Наконец-то она встретила нормального человека, который, предлагая работу, не требовал стать его любовницей.

— Подождите минутку, я попрошу секретаршу отпечатать контракт, и мы его подпишем, — улыбнулся Берси и вышел из кабинета.

Вера задумчиво повертела пустой бокал между пальцами и поставила его обратно на стол. Она усмехнулась. Конечно, пришлось понервничать, но она все же сумела утереть нос самонадеянному Франсуа Тюренну и его отвратительному другу — банкиру. «Они думали, что, когда у меня кончатся деньги, я приползу к ним на коленях и соглашусь на все их условия. Не вышло!»

Но успех дался Вере нелегко. Она здорово устала. Хотелось прилечь и ото всего отключиться. Когда дверь кабинета открылась и вернулся Берси, Вера подавила зевок и поднялась навстречу директору.

— Сидите, — улыбнулся Берси. — Мне надо все проверить и поставить свою подпись.

Вера снова уселась, ее неудержимо тянуло в сон, ноги и руки сделались какими-то ватными, безвольными.

Берси подписал контракт и искоса посмотрел на Веру. Потом встал из-за стола и подошел к своему бару. Нажал на какую-то кнопку, деревянные лакированные панели бара разошлись и открылась дверь в спальню с большой кроватью, покрытой розовым атласным одеялом.

Поймав взгляд Веры, Берси широко улыбнулся… и стал снимать пиджак, рубашку, брюки…

Все повторялось. Директор «Массена» подошел к Вере, подхватил ее на руки и перенес на кровать. Расслабленное вялое тело наездницы перестало ей подчиняться. Да и мысли в голове текли вяло и безразлично.

Максим Берси со знанием дела раздел Веру и, прерывисто дыша, овладел ею, не давая вырваться из его объятий. Тут только до Наумовой дошло, что ее опять обманули… Но она была уже не в силах сопротивляться и погрузилась в горячее забытье.

Открыв глаза, Вера поняла, что лежит совершенно обнаженная на широкой кровати, а рядом на стуле аккуратно развешаны ее белье и платье. У ножек кровати стояли черные туфли.

В раскрытую дверь она увидела Берси, который, включив настольную лампу, что-то прилежно писал в своем кабинете. Увидев, что Вера проснулась, он встал из-за стола и подошел к ней.

Вера попыталась натянуть на себя одеяло. Тщетно. Толстая материя выскальзывала из слабых пальцев. Берси подошел к бару, достал стакан, плеснул туда какой-то бесцветной жидкости.

Он поднес к губам Веры стакан, но она инстинктивно отодвинулась.

— Пей! — приказал Берси. — Не бойся… Эта водичка приведет тебя в чувство.

Вера сделала осторожный глоток. Берси вышел и снова уселся за свой письменный стол.

Циркачка и в самом деле стала постепенно приходить в себя. Собравшись с силами, слезла с кровати и, повернувшись к директору спиной, стала торопливо одеваться.

— Присядь, — повелительно проговорил Берси.

Вера нехотя подчинилась. Ее лицо залила краска. Что может быть позорнее для женщины, чем отдаться мужчине против своей воли!

— В цирк я тебя взять, конечно, не могу, — спокойно заявил Берси. — Мне нужны артистки с устойчивой репутацией. Признанные «звезды», одно имя которых может собрать полный зал. Ты же годишься только для маленьких цирков типа «Монплезир», которые стоят на грани краха и хватаются за любую возможность.

Каждое слово Берси обрушивалось на Веру, словно удар хлыста. Экзекуция продолжалась.

— Но я могу предложить тебе должность… моей любовницы. Плата — сдельная. Двести франков за ночь. Плюс деньги на питание. Шофер будет возить тебя по магазинам. Мужчина я здоровый, молодой. Не то что этот сладострастный старикашка Вальман. Тебе будет со мной приятно!

Берси легко перехватил руку Веры, которая попыталась залепить ему пощечину.

— Чтобы ты запомнила, повторю еще раз, — спокойно проговорил он. — Двести франков за ночь. Деньги на еду. И мой шофер днем в твоем распоряжении. А теперь иди.

Вера, пошатываясь, направилась к выходу из кабинета. В коридоре стояли, облокотившись о стенку, два здоровенных парня в джинсах и серых кожаных куртках.

— Если вздумаешь жаловаться — не важно, в полицию или в газеты, — крикнул ей вдогонку Берси, — эти ребята сделают из тебя котлету. А теперь проваливай. Пока ты не стала моей любовницей, тебе придется самой позаботиться о транспорте.