Механический Орфей - Рэй Олдридж

Джерик поднял на Руиза горящие ненавистью глаза, лицо его исказила странная гримаса. Бывший агент не стал тратить время на напрасные соболезнования — вряд ли они способны улучшить отношения с рулевым.

— Мы рады с вами познакомиться, — бодрым голосом сообщил он. — Я уверен, что такой экипаж способен добиться успеха. — И сам поморщился: слишком уж явственно слышались фальшивые нотки в его речи. Он постарался как можно искреннее улыбнуться и продолжил: — Теперь я представлю моих друзей. Это Мольнех, фокусник с Фараона, где обучаются лучшие иллюзионисты пангалактики. При случае он сможет развлечь нас волшебными трюками, чтобы скоротать время.

Мольнех театрально поклонился, обнажив в улыбке огромные зубы.

— А это Дольмаэро, он был на Фараоне старшиной гильдии. Бедняга страдает от морской болезни, но человек во всех отношениях одаренный, умный и храбрый к тому же способный дать разумный совет в трудной ситуации.

Дольмаэро на секунду оторвался от поручня и попытался изобразить приветственный жест. Руиз коснулся плеча девушки.

— Это Низа, принцесса с Фараона. — Он едва не добавил: «И моя возлюбленная», но вовремя прикусил язык.

Принцесса холодно кивнула и вновь устремила взор на бурные волны.

Гундред заерзал на месте от любопытства:

— А как насчет тебя? Руиз пожал плечами.

— Мое имя вам известно. В свое время я пробовал заниматься самыми разными вещами, но ни в чем не достиг совершенства.

Гундред недоверчиво хмыкнул, а фараонцы удивленно переглянулись. Поначалу никто из них не решился опровергнуть настолько заниженную самооценку. Первой опомнилась Низа.

— Руиз Ав чересчур скромен. Этот человек лжет очень убедительно, но мне надоели его сказки. Он прославленный агент и наемный убийца знаменитой Лиги искусств. Количество его жертв не поддается подсчету, а сам он не в состоянии вспомнить всех своих любовниц, и бесполезно спрашивать, сколько лет на самом деле он прожил на свете. Недавно наш спутник прикончил Реминта, самого опасного человека в Моревейнике.

Моряки разинули рты от изумления. Гундред напоминал сейчас ребенка, который беспечно развлекался с безобидным ужом, пока ему не сообщили, что на самом деле его игрушка оказалась ядовитой гадюкой.

— Я понятия не имел… — медленно произнес он. — Ты уверена? Реминт — человек серьезный.

Бывший агент смущенно потупился, удивленный дерзостью Низы. Он предпочел бы не распространяться о своих подвигах.

— Не стоит преувеличивать. Возможно, Реминт действительно погиб, но я не видел трупа. В любом случае я порвал с прежней профессией.

Похоже, его слова не убедили второго помощника.

— Расскажи об этом Модоку и Дринслу.

Руиз не знал, как оправдаться. Погибшие моряки не были солдатами, они встретили смерть не в бою. Правда, язык не повернулся бы назвать их убежденными гуманистами. Мореходы зарабатывали себе на хлеб, переправляя толпы людей навстречу страшной гибели от рук людоедов. Впрочем, Жертвующие сами мечтали о такой кончине. К тому же не следовало забывать, что все эти люди родились и выросли на жестоком Сууке. Бывший агент понимал, что он убивал раньше и будет убивать вновь и вновь, если только убийства помогут им с Низой лишний день задержаться на этом свете.

— Мне жаль, что они погибли по моей вине, — сказал он наконец. — Но разве на моем месте ты поступил бы по-другому?

— Может, и нет, — помедлив, ответил Гундред.

Воцарилось молчание. Мореходы переваривали полученные сведения. Даже Джерик теперь с опаской поглядывал на Руиза. Возможно, неожиданное заявление Низы принесет пользу беглецам, и их спутники серьезно задумаются, прежде чем решатся на предательство.

Джерик вел лодку на северо-восток. Море с каждой минутой все больше успокаивалось.

К середине дня ветер уменьшился до легкого бриза, выглянуло солнце, и на зеленовато-сером небе теперь виднелось только несколько перистых облачков.

Руиз сидел на корме, наблюдая за морской птицей, кружащейся возле мачты. Он перебирал в памяти недавние события: пыльные дороги Фараона, Искупление в Биддеруме, казармы рабов, где он ухаживал за Низой, пока к ней не вернулось здоровье, и где они стали любовниками, обитые шелком апартаменты Кореаны, восхитительное путешествие в Моревейник на барже, принадлежавшей «Глубокому сердцу». Казалось, только теперь он понял, сколько сладостных мгновений подарила ему судьба. В те дни бывший агент думал в основном о безопасности и старался не расслабляться, боясь потерять бдительность. Впрочем, только благодаря этому они остались в живых. Внезапно Руиз вспомнил ночь на барже, звездное небо и Низу, лежащую в его объятиях. Авантюрист и циник, в тот момент он согласен был распрощаться с жизнью, поскольку только смерть могла положить конец злу, которое он причинял другим людям.

Бывший агент сердито помотал головой. Подобные мысли, как медленно действующий яд, разъедали душу. Они отнимали силы, а силы необходимы, чтобы у них с Низой появилось будущее, такое же счастливое, как эти воспоминания о прошлом. Он должен быть готов к предательству, насилию и новым убийствам до тех пор, пока они не покинут жестокий мир Суука.

Руиз посмотрел на спящую девушку. Голова ее покоилась на сложенных руках, лицо смутно белело сквозь опутанные пряди темных волос. Мужчина со щемящей нежностью любовался тонкими плечами, плавной линией шеи. Низа выглядела такой трогательно слабой и беззащитной, что у него перехватило дыхание, а глаза наполнились слезами. Бывший наемник испытал сильнейшее потрясение. Последний раз он плакал в давно забытом детстве.

Внезапно шум мотора изменился, лодка резко замедлила ход. Послышались неприятные, скрипучие звуки.

— Что случилось? — спросил Руиз вскочившего на ноги Гундреда.

Тот буркнул что-то невразумительное и нырнул в машинное отделение.

Мотор заглох. Второй помощник выбрался наружу. Лицо его покрывали пятна черной смазки.

— Сдох, — объявил он.

— И что теперь? — жалобно спросил Свен, который вдруг показался совсем ребенком.

— А теперь мы поставим парус и помолимся Богу, чтобы не стих ветер.

Руиз помог вытащить части такелажа из рундуков. Потом они собрали мачту и подняли коричневый полотняный парус. Гундред старательно закрепил его, и лодка вновь двинулась вперед, хотя и гораздо медленнее, чем раньше.

Бывший агент заглянул через плечо второго помощника, пока тот возился с портативным навигатором.

— Заряда осталось всего на несколько часов, — пробурчал он, подстраивая масштаб на крохотном мониторе. Коричневый палец Гундреда уперся в волнистые линии в правом углу экрана.