Механический Орфей - Рэй Олдридж

— Ложись, Свен!

Руиз отреагировал автоматически. Он переложил руль на борт и изо всех сил врезал по ребрам собеседника за секунду до того, как тот выстрелил. Гундред вылетел за борт. Пистолет искоркой мелькнул в воздухе и скрылся в клочьях белой морской пены.

Бывший агент с сожалением вздохнул.

Голова Гундреда мелькнула в волнах. Бедняга слабо барахтался, теряя силы под тяжестью своих золотых побрякушек.

Секунду поколебавшись, Руиз крикнул:

— Бросьте ему канат!

Он вернул руль в прежнее положение и слегка замедлил ход лодки. Свен швырнул за борт спасательный буй.

Когда моряк, дрожа, влез в лодку, Руиз распустил парус. Судно вернулось на курс и пошло с прежней скоростью.

В течение нескольких минут никто не произнес ни слова. В конце концов Гундред поднял глаза на бывшего карточного партнера и попытался улыбнуться.

— Похоже, когда женщина расписывала твои достоинства, она ничуть не преувеличивала. Пойми, я просто пытался действовать разумно. Убей их всех, и наверняка погибнет тот, кого подвергли обработке.

— Возможно, — холодно ответил Руиз Ав.

— Ну что ж, я вижу, что в данном случае ты руководствуешься не только прагматическими соображениями. В любом случае, спасибо за то, что ты меня выудил. — Он вытащил из кармана связку складных ножей и предложил их собеседнику. — Вот. Я не думаю, что они дали бы мне перевес в силах, — он криво ухмыльнулся. — Считай это попыткой завоевать твою благосклонность.

Бывший агент взял один из ножей и сунул в карман. Еще один он протянул Гундреду, а остальные швырнул в море.

Второй помощник вопросительно приподнял брови.

— Ладно, — сказал он. — Давай заключим союз. Я обещаю больше не действовать столь поспешно, если ты пообещаешь то же самое.

— Попытаюсь, — неопределенно отозвался Руиз. Гундред окинул его подозрительным взглядом, но потом улыбнулся и сунул нож в карман.

— Что ж, это все, на что можно было рассчитывать в данных обстоятельствах. Пойми, я просто пытался поскорее разрешить возникшую проблему.

— Я знаю, — согласился бывший агент, — но решение могло оказаться неправильным, а я очень ценю этих людей.

— Понимаю, — Гундред понизил голос до доверительного шепота. — Ценность этой красотки очевидна даже для меня. Правда, вы оба не слишком похожи на воркующих голубков. Влюбленные поссорились?

Руиз нахмурился.

Второй помощник поспешно поднял руки.

— Разумеется, это не мое дело. Но, в конце концов, даже если одного из них и подвергли геншированию, это еще не конец света. Когда-то моим лучшим другом был человек, прошедший обработку.

Теперь настала очередь Руиза изумляться.

— Да-да. Понимаю, что это звучит странно. Он участвовал в Триатических Войнах. Его отправили на планету Жаке с заданием прикончить Высшего поэта Биста. Генши превратили моего приятеля в талантливого менестреля, чтобы он смог войти в доверие к своей жертве. Война закончилась прежде, чем мой друг получил последние инструкции, а потом его корабль разбился во время возвращения на Суфриер. Несостоявшегося убийцу сочли погибшим и перестали разыскивать, а он жил себе в Средиземноморье. Отличный был парень. Его голос напоминал морскую пену и лунный свет. Мне кажется, что он вел себя намного приличнее большинства моих знакомых именно потому, что поступал так, как запрограммировано, а не так, как хотелось ему самому.

Руизу вся эта история показалась очень странной. Он всегда относился к геншированию как к концу жизни, а прошедших обработку считал неодушевленными автоматами.

— Значит, ты с Суфриера? — спросил он. Гундред кивнул.

— Что, не верится? Я был мальчишкой-рыбаком в теплом Средиземноморье и интересовался только сетями, неводами и, разумеется, девчонками в рыбацких деревушках. Как я вообще оказался в этом мрачном мире? Ну, это совсем другая история… Возвращаясь к геншированию, ты слыхал об Алюрианте Самолюбивом, который потребовал, чтобы его превратили в святого? Геншам все равно, что делать, лишь бы платили.

— Наверное, ты прав. Но знаешь, что мне пришло в голову? Если даже кто-то из моих людей и прошел обработку, он все равно не успел бы после операции войти в контакт с заказчиком.

Гундред облегченно вздохнул.

— Правда? Тогда, возможно, не все еще потеряно. Значит так, этот человек должен действовать в интересах Кореаны. Был ли кто-то из твоих людей настолько к ней близок, чтобы предугадать ее желания?

— Не думаю, — ответил Руиз. — Она держала фараонцев в казармах вместе с другими их соплеменниками.

— Еще лучше!

Но тут же на лице второго помощника появилось выражение озабоченности.

— Послушай, что-то здесь не сходится. Если один из них теперь служит Кореане, то почему он защищал тебя от Джерика?

Бывший агент невольно поежился.

— Вероятно, он понимал, что я нужен его хозяйке живым, чтобы та смогла отыграться на мне за все причиненные ей неприятности.

— Возможно, — согласился Гундред. — И как же ты умудрился заслужить столь сильную ненависть?

— Я украл ее рабов, угнал воздушную лодку, прикончил нескольких слуг и помешал ей выбраться из Моревейника. Возможно, она там и погибла… хотя нет, это было бы слишком хорошо… То да се… и всякое такое… — рассеянно ответил Руиз.

Моряк выпучил глаза от изумления.

— Ого! Ну ладно, если она застряла в Моревейнике, то нам, по крайней мере, не стоит в ближайшее время опасаться погони. В городе беспорядки, — Он все еще выглядел озадаченным. — Ну хорошо, Джерик погиб, потому что мог лишить Кореану такой замечательной игрушки. Но при чем здесь Марлена?

Бывший агент промолчал. Он вспомнил, как Кореана мимоходом прикончила покалеченного раба. Внезапно Руиз осознал, что верит в страшные слова умирающего Публия. Один из его спутников перестал быть человеком.

Сердце сжалось от невыносимой боли. Он посмотрел на своих товарищей, скорчившихся на передней скамье. Мольнех по-прежнему пребывал в прекрасном настроении. Дольмаэро опустил глаза, на его широком мрачном лице читались лишь усталость и мука. Глаза девушки сверкали какой-то неестественной силой и напряжением. Губы ее искривила не то болезненная улыбка, не то гримаса гнева.

Кто из них?

Руиз снова обратился к Гундреду:

— Молчи о наших подозрениях. Это существо не должно ни о чем догадаться.

Вторая половина дня пролетела незаметно. Руиз полностью погрузился в печальные размышления. Он пристально смотрел на тоненькую решетку рулевого компаса, не чувствуя запаха соли, не слыша шума моря, не замечая легкого бриза, прекрасного, павлинье-зеленого неба и лазурных волн.