Еврейская диетология, или Расшифрованный кашрут - Петр Люкимсон

И вот тут и пришло время сказать, что понятие о «чистых» и «нечистых» животных напрямую связано с понятием о животных «кошерных», то есть тех, чье мясо Пятикнижие разрешает евреям в пишу, и «некошерных», чье мясо им есть категорически запрещено. Связь эта самая простая: все кошерные животные в итоге подпадают под определение «теhор» – чистый.

Рога и раздвоенные копыта – безошибочные признаки жвачных парнокопытных – «чистых», кошерных животныхАльбрехт Дюрер. Заяц. Упомянут в Писании, как некошерное животное, так как при наличии жвачной системы пищеварения не имеет раздвоенных копыт

Но ведь для Ноя, который накануне потопа был вегетарианцем, с пищевой точки зрения это разделение животных на «чистых» и «нечистых» было лишено всякого смысла! Да и после потопа, когда Бог разрешил человеку стать плотоядным, с диетической точки зрения оно Ноя и его сыновей никак не касалось – ведь им было разрешено употреблять в пищу мясо любых животных, птиц и рыб. Следовательно, деление животных на «чистых» и «нечистых» для них касалось только одной сферы – жертвоприношений, а никак не повседневной пищи.

Таким образом, пишет в своих комментариях к Торе рав Ш.-Р. Гирш, евреям разрешается есть мясо только тех животных, которые годны для принесения в жертву остальными народами мира.

Но, как известно, у самих евреев части обязательных жертвоприношений могли есть только несшие службу в Храме потомки первосвященника Аарона[5] – коэны. И если коэны – это потомственные священнослужители еврейского народа, то всему еврейскому народу, согласно Торе, уготована участь быть народом «священников и святых», то есть сыграть особую роль в религиозном, нравственном и интеллектуальном развитии человечества. И с этой точки зрения еврейские диетарные ограничения представляются еще одним знаком избранности: являясь народом священнослужителей для всего человечества, евреи и в самом деле должны есть мясо только тех живых существ, которые пригодны для совершения служения в Храме Творца и Владыки мира. Таким образом, соблюдение кашрута, следование предписанным Торой пищевым ограничениям является, помимо всего прочего, одной из форм служения еврея Богу.

Однако устное еврейское предание утверждает, что, несмотря на то что Ною и его сыновьям и в самом деле было разрешено есть мясо любых земных тварей, сам Ной и его сын Сим[6] ели только мясо чистых, «кошерных» животных, так как были убеждены, что и для души, и для тела – оно «чище» и «полезнее», чем мясо животных, которых Бог объявил «нечистыми».

Отсюда ряд раввинистических авторитетов приходят к парадоксальному выводу: да, конечно, неевреям можно есть в пищу все что угодно, но желательно для них самих, чтобы и они употребляли в пищу именно кошерных животных и не очень увлекались мясом «нечистых» животных, загрязняющих не столько тело, сколько душу человека, отрицательно влияющих на его характер, нравственные и душевные качества. Впрочем, о влиянии некошерной пищи на человеческую душу мы поговорим чуть позже. А пока было бы неплохо разобраться, какие животные являются с точки зрения иудаизма кошерными, а какие – нет.

«Вот животные, которых вы можете есть…»

В сущности, все разрешенные евреям в пищу живые существа перечислены в недельной главе «Шмини» третьей книги Торы «Ваикра» («Левит»):

«И говорил Бог, обращаясь к Моше и Аарону, сказав им: „Так скажите сынам Израиля: «Вот животные, которые можно вам есть из всего скота на земле. Всякое живое существо с раздвоенными копытами, с расщепленными копытами и отрыгивающее жвачку – можете есть. Только этих не ешьте из отрыгивающих жвачку, но не имеющих раздвоенные копыта: верблюда, который отрыгивает жвачку, но не имеет раздвоенных копыт, – нечист он для вас, и дамана, который также отрыгивает жвачку, но нет у него раздвоенных копыт – нечист он для вас, и зайца, потому что хотя он отрыгивает жвачку, но нет у него раздвоенных копыт – нечист он для вас; и свинью: хотя копыта ее раздвоены и расщеплены, но не отрыгивает она жвачку, – нечиста она для вас. Из всего, что в воде, есть можете тех, у кого есть плавники и чешуя, в воде, в морях и реках, – их можете есть. Все же те, у кого нет плавников и чешуи, в морях или в реках, из всех гадов водяных, из всех живых существ, которые в воде, – мерзость они для вас. И так как они мерзость для вас, то мяса их не ешьте и трупа их гнушайтесь. Все, у кого нет плавников и чешуи в воде – мерзость для вас. А из птиц вот этих вы должны гнушаться, нельзя их есть, мерзость они – орел, и гриф, и орел морской. И коршун, и сокол по роду его. И сыч, и баклан, и ибис, и филин, и пеликан, и сип, и аист, и цапля по роду ее, и удод, и летучая мышь. И всякое летучее насекомое, передвигающееся на четырех ногах, – мерзость оно для вас. Но вот этих вы можете есть из всяких летучих насекомых, передвигающихся на четырех ногах, у которых есть голени над ступнями, чтобы скакать по земле, их них вы можете есть: саранчу по роду ее, сольама по роду его, харголя по роду его и хагава по роду его… всякое же другое летающее насекомое, у которого четыре ноги, – мерзость для вас…“ (Левит, 11:1-23).

На самом деле, слово «мерзость» в данном отрывке является не очень удачным переводом ивритского слова «шекец». Переводчики Торы попросту вынуждены были пойти на такой перевод, так как аналога слова «шекец» ни в русском, ни в каком-либо другом языке попросту нет: оно обозначает нечто запретное, находящееся вне рамок установлений Бога, от чего следует всячески отстраняться. Но вот фраза «мерзость они для вас», безусловно, повторяется вновь и вновь не случайно – тем самым Пятикнижие подчеркивает, что данные запреты распространяются только на евреев и никак не касаются представителей других народов. Неевреи свободно могут есть любые виды живности, запрещенной евреям, – если, конечно, они этого хотят.

Верблюд. Еще одно животное, запрещенное евреям в пищу, так как обладает только одним из двух необходимых признаков кошерности – жвачной системой пищеварения, но при этом не имеет раздвоенных копытДаман, он же скалистый кролик. Малознакомое европейцам, но хорошо известное на Ближнем Востоке существо. Еще один из четырех особо упомянутых некошерных животных: обладает жвачной системой пищеварения, но не имеет раздвоенных копыт

Евреям же из всех млекопитающих Пятикнижие разрешает употреблять в пищу только жвачных парнокопытных животных, то есть тех, которые обладают обоими этими признаками – жвачной системой пищеварения и раздвоенными копытами.

Список животных, которые попадают под определение кошерных, как видим, получается довольно обширным: помимо хорошо знакомых всем коз, овец, коров, в нем оказываются и все их дикие родственники, и практически все виды оленей, и жираф.

Однако и список запрещенных в пищу евреям животных тоже оказывается необычайно велик. Помимо той же верблюжатины, свинины, зайчатины и «даманятины», религиозному еврею в равной степени запрещено полакомиться считающейся деликатесом у сибиряков медвежатиной, разделить с японцем его восторг по поводу вкуса мозга молодой обезьяны или присоединиться к разделывающему пса тайцу…

Талмуд сообщает еще один признак кошерности животного: при разделывании туши мясо такого животного разделывается как вдоль, так и поперек, и исключением из этого правила является лишь мясо дикого осла – оно тоже расслаивается, хотя сам осел является некошерным.[7] Но еще более любопытно то, что Талмуд в качестве определяющего признака кошерности животных указывает на наличие у него рогов. Если у животного есть рога, указывали мудрецы Талмуда, можно быть практически уверенным в том, что у него имеются раздвоенные копыта и жвачная система пищеварения.

Израильский зоолог Менахем Дор решил проверить это утверждение талмудистов, и совершенно неожиданно для себя обнаружил, что оно истинно: животные, у которых есть рога, и в самом деле имеют раздвоенные копыта и жвачную систему пищеварения. Между тем с точки зрения науки три эти фактора – рога, копыта и жвачная система пищеварения – никак не связаны между собой, и такая закономерность попросту необъяснима. Каким образом жившие почти две тысячи лет назад и никогда не выезжавшие за пределы своей крохотной родины еврейские мудрецы были посвящены в столь глубинные тайны животного мира планеты? У Менахема Дора не было ответа на этот вопрос, и сам он не скрывал, что в немалой степени был шокирован результатами своего исследования. Однако ряд крупных израильских раввинов заявили, что ничего удивительного в этом нет: ведь Талмуд – это та часть Торы, которая была передана Моисею Творцом устно, а уже затем тоже из уст в уста передавалась по цепочке из поколения в поколение. Таким образом, сведения, представленные в Талмуде, являются таким же Божественным откровением, как и сведения Торы. Ну, а кто лучше знаком с материальным миром, чем его непосредственный Творец?!