Дух Татуина - Трой Деннинг

— И мы получим картину после того, как вы ее купите, — сказала Лея. — Хочу быть в этом уверена. Все трое кивнули.

— Конечно, — ответил главный. — Выполняете свою часть сделки — мы выполняем свою.

— Хорошо. Я Лимба, — Лея протянула руку. — Мне было весьма интересно работать с вами. Джаксал прав — вы отличные ребята.

Сквибы выпятили грудь.

— Вы поступили правильно, — сказал лидер. Он потерся щекой о ладонь Леи, затем о ладонь Хэна, затем ткнул пальцем в грудь: — Меня зовут Грис. А это Слай.

Он показал на второго сквиба, который тоже подошел и потерся о руки Хэна и Леи.

— А я Элама, — представилась третья. — Тви'лекки и похуже с нами обращались.

— Спасибо, — сказала Лея неуверенно. Хэн подождал, пока Элама потрется о его руку, затем задал вопрос:

— А кто из вас пойдет смотреть картину? Хочу быть уверен, что вы знаете, на что будете ставить цену. Элама и Грис ожидающе посмотрели на Слая. Слай тяжело вздохнул.

— Я пойду, — он недовольно покачал головой. — Но чур, потом я не буду стоять в первом ряду на торгах.

Когда они вышли из отражающего поля, имперские офицеры уже завершили осмотр и направились к выходу из танцевального зала. Облегчение публики было ощутимо в воздухе, а тихое пошептывание переросло в возбужденный гул. Из-за палаток, из темных углов появились новые потенциальные покупатели, у стоек с напитками оживилась торговля. Лея, Хэн и Слай заняли очередь и были вынуждены ждать почти целый час, пока подошла их очередь пройти через отражающее поле.

Вместо картины внутри павильона трио наткнулось на полдюжины громил Маубо в нейларовых кителях и накидках из мерцающего шелка. У всех в руках были бластеры, направленные прямиком на клиентов.

— Не волнуйтесь, — произнес один из них, родианец. — Это просто мера предосторожности.

Его хоботок качнулся в сторону темного угла справа от Леи, и кто-то подошел сзади, закрыв ей глаза повязкой.

— Да сколько ж можно предосторожностей! — проворчал Хэн. — У вас виквай — нюхач на входе проверяет бластеры.

— Так вы хотите увидеть мох или нет? Хэн замолчал. Их провели к дальней стене ларька, потом по длинному коридору, потом на лифте подняли в тихое помещение, в котором резко пахло таковым дымом. Повязки сняли. Они были в темной комнате перед стеной, которую подсвечивала светящаяся панель над головой, а по краям стояли два охранника — гаммореанца. В центре стены висел бархатистый квадрат безупречно изящной алдераанской картины из мха, в рамке которой был искусно спрятан аппарат по поддержке влажности. Она казалась меньше, чем помнила Лея, не более полуметра шириной, но ничуть не менее прекрасной и вдохновляющей.

— «Закат Киллика», — произнес резкий женский голос за спиной. — У вас две минуты.

Лея хотела было возразить, что двух минут мало, ведь она уже целый десяток лет пыталась удержать в голове оригинальную композицию и мягкие тона картины. Она думала, что это сокровище навсегда утеряно для нее — и будущего поколения алдераанцев. Однако оно было перед ней, на расстоянии вытянутой руки… темное небо перед бурей над городом-колонией килликов, а на переднем плане — группа загадочных насекомоподобных силуэтов оборачиваются, чтобы увидеть приближающуюся тьму, — исчезнувшая раса, населявшая Алдераан задолго до прихода людей. Она не могла смотреть на эту картину, не восхищаясь даром предвиденья художника, не поражаясь тому, как ясно мог Хаддор видеть то, что означало для галактики возвышение Палпатина… и как он сумел выразить свою печаль так полно и прекрасно в этом небольшом квадрате.

— Хотите проверить на подлинность, так давайте, — произнес жесткий голос — Но снятие образца только кистью. Никакого отрезания.

Слай немедленно шагнул вперед, готовясь потереться щекой о картину.

Лея едва успела поймать сквиба

— Нет!

— Кто будет покупать это, вы или мы? — недоуменно проворчал Слай. — Нам надо проверить товар.

— Она настоящая, — Лея оттащила сквиба. — Мне даже не нужна аппаратура, чтобы это проверить.

Она взглянула на Хэна и обнаружила, что он стоял с отвисшей челюстью и не мог отвести глаз от картины.

После восьми лет их знакомства Хэн все еще умудрялся удивлять ее. И это было хорошо.

Глава 3

Хэна так не задевала ни одна картина. Те два часа, что они сидели в местной забегаловке, ожидая начала аукциона, мысли Хэна постоянно возвращались к тому, как киллики оборачивались к надвигающейся буре. Эта картина напомнила Хэну о том, что людей — и насекомых — в жизни сметали силы, которых они не могли постичь, что во всех испытаниях, которые обрушивала на них жизнь, они могли управлять лишь собой и ничем более. Хэн забывал об этом, когда буря налетала на него, и именно это он любил в Лее — то, как она держалась даже в самом сильном шторме, как она твердо стояла на ногах, даже когда всех вокруг сбивало с ног.

Хэну хотелось, чтобы Лея владела этой картиной. В молодости она смотрела на эту картину каждое утро, выходя из спальни, и это была та уцелевшая ниточка, которая связывала ее с дворцом ее семьи. И хотя это вряд ли волновало здешних покупателей, картина должна была все еще принадлежать ей.

Не то чтобы Хэн считал продавца вором — картина находилась в пути, а законы, касающиеся спасения имущества, касались произведений искусства точно так же, как и всего остального, — но картина не без причины продавалась на Татуине, планете без законов… и вряд ли причиной были преимущества сухого воздуха для хранения…

Как и все забегаловки возле Зала Представлений Маубо, тот, в котором были они с Леей, был настолько заполнен, что воздух, казалось, весь пропитан потной влагой. Посетители — в основном участники аукциона, ожидавшие начала, — болтали о том, о сем. Они были одеты в лучшие костюмы и старались говорить как можно более пространно о ценах. Лея и Хэн примостились в темном уголке и изо всех сил старались изобразить плотское влечение, изредка оглядываясь по сторонам. Чубакка и Ц-ЗПО были в забегаловке через дорогу, достаточно далеко, чтобы не быть замеченными с «Джаксалом» и «Лимбой», но достаточно близко, чтобы прийти на помощь в случае беды.

Постепенно, по одному или парами, начали подходить продавцы. Среди них были барабел с аласлевыми вазами и темноволосый мужчина с голографическим кубом, в котором был молодой гонщик. Хэн не удивился, когда Лея проследила взглядом за человеком, пока он шел к свободному месту. А ведь обычно она редко смотрела на голографию даже пару секунд. Но в этой голограмме было что-то необычное, и Хэн был уверен, что знает причину.

Он протянул руку за кресло Леи и начал поглаживать накладной лекку. Искусственный головной хвост податливо изогнулся.

— Знаешь, — произнес он, — ты ведь так и не сказала, кого тебе напоминает мальчишка в кубе.

— Никого он мне не напоминает. Только его глаза.

— Конечно, — ответил он. — Как скажешь. Лея не повелась.

— Да, как скажу.

— Да ладно тебе, можешь не притворяться. Мне тоже мальчишка показался симпатичным.

— С чего ты взял, что мне он показался симпатичным?

— Я видел, как ты на него смотрела. Лея бросила на него взгляд, которым можно было с успехом заморозить целое солнце.

— И?

— И может быть, на то есть причина. Глаза Леи сузились:

— Что за причина, Хэн?

Хэн отхлебнул побольше из своей кружки. Он видел, что Лея понимает, куда он клонит, и знал, какой будет ее реакция. Но в таких случаях мужчине приходится идти на риск.

— Может быть, в том, что тебе нравятся дети, — произнес он. — Может, потому, что ты хочешь ребенка.

Эмоции исчезли с лица Леи — явный признак того, что она была зла — очень зла. Просто в ярости. Она чуть отпила и отвела взгляд от Хэна.

— Мы говорили о детях еще до свадьбы. Я думала, ты понял.

— Ну да, я понял, — ответил Хэн. — Но я думал…

— Мы договорились, — Лея ударила стаканом по столу. — Ты не можешь просто взять и передумать.

Хэн прикусил язык. Как ей объяснить, что он не передумал — скорее его мысли изменили его. Что женитьба его изменила?

— Я знаю, что мы договорились, — согласился он. — Но ты никогда не думала, что поступаешь неразумно?

— Неразумно?

— Неразумно, — у Хэна пересохло в горле. — Как может малыш…

— Просто скажи мне, что у тебя был ребенок от Брии Тарен, — перебила Лея. — Я это переживу. У всех нас есть прошлое.

— Ну да, прошлое есть, правда, я уверен, что в моем прошлом не было детей, — ответил Хэн. Бриа была его первой любовью; стройная рыжеволосая красотка, погибла мученической смертью после того, как дважды обвела его вокруг пальца, чтобы добыть планы первой Звезды Смерти. — У Брии были свои секреты.

— Но к нашей беседе ни один из них отношения не имеет, так?

— Боюсь, что так. — Хэн наклонился к ней поближе и перешел на шепот — Знаю, мы говорили об этом, но не могу поверить, что в твоей крови течет темная сторона.