Феномен одиночества - Деймас Рэд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1.3. Глаза в глаза
Таможня закрылась, охранники стояли на постах и вели неспешные беседы. Было тихо. Ночные клубы для туристов находились в центре города. А здесь, в тамбуре жизнь замирала с заходом звезды. Я топтался поодаль от пропускного пункта и ждал. Фигура, завернутая в шерстяной плащ, вынырнула на яркий электрический свет площади. Человек окинул взглядом всё вокруг, едва кивнул сам себе и снова скрылся среди контейнеров с товарами, только теперь медленнее, явно предлагая идти за ним.
Я сделал крюк и подошёл к незнакомцу со стороны переулка.
– Веди, – имплантаты зажгли перед внутренним взором экраны дополненной реальности с биометрикой сектанта. Он был спокоен.
– Куда? – вопрос поначалу застал меня врасплох. Лишь после небольшой паузы я ответил.
– К Пророку.
– Ты хочешь узнать, что будет? – незнакомец буравил тяжёлым взглядом, его молодое лицо белым пятном выделялось из темноты под капюшоном. Он был не местным.
– Я хочу знать, что происходит.
Снова пауза, игра в гляделки.
– Тогда тебе он будет Учителем. Пойдём.
Запах пыли, замшелых камней, спёртого воздуха в подземелье раздражал. Мы пробирались по техническим коробам ниже уровня земли. Свет дежурных ламп вычерчивал резкие тени. Что-то было не так во всём. Мой внутренний компас несколько раз сбивался, и определять направление с расстоянием было всё сложнее, но шли не долго, несколько минут.
Проводник остановился у неприметной панели и приложил тонкую руку к пластине. С шипением в стене открылся проход в темноту. Я вошёл в просторную залу, где шаги отдавались эхом, а всё освещение состояло из нескольких свечей, установленных в нишах. Имплантаты сбоили: телеметрия отказала вовсе, датчики указывали на мощное излучение – видимо недалеко находился генератор, старый, с нарушенным экраном – работали только внутренние, биологические расширения, беспрестанно впрыскивающие стимуляторы.
Я не заметил, когда и куда исчез проводник. Наномашины, распыленные мной в воздухе, не отзывались и медленно оседали на пол. Место было выбрано идеально, чтоб заглушить побольше аугментаций, но моё тело оставалось по-прежнему оружием, и если будет надо драться, то не подведёт.
Впереди послышалось шуршание одежды и в тусклом, мерцающем свете возник человек. Сутулая фигура, шаркающая походка и тяжёлое дыхание выдавали больного старика.
– Пришёл. Зачем? – сиплый голос принадлежал не столько живому существу, а скорее стенам, раздавался в голове. Пророк был очень сильным телепатом. У меня закружилась голова от его присутствия. Рукоять пистолета скользнула в ладонь, а через мгновение фигура в длинном, до пят, плаще висела в центре коллиматорного прицела.
– Я не боюсь умереть, – Пророк откинул капюшон и открыл лицо.
– Действительно старик, седые волосы спадали длинными прядями на плечи, переживания оставили глубокие морщины, крючковатый нос и глаза – черные бездны космоса – пронзали своим взглядом.
– Я не боюсь умереть, – повторил Пророк.
– А зря, – просипел я, борясь за своё сознание.
– Ты поймёшь… – Пророк улыбнулся по-отечески, ласково и слегка развёл руки в стороны ладонями ко мне. Боль в голове утихла.
– Я хочу знать, зачем вы убиваете туристов? – пистолет перестал дрожать и в любой миг был готов сплюнуть кусочек металла.
– Нужно начинать с самого начала. Иначе ничего не понять, – старик сел на пол, положив руки на колени, держа их всё время на виду.
– Не тяни время. Ты знаешь, кто я. Сколько бы фанатиков не набежало на помощь, ты всё равно труп.
– Вячеслав, я уже умирал, много раз… Сегодня на твоих руках, Малышок.
Я сглотнул колючий комок. И я не верил. Не хотел и не мог, считая Пророка подлецом, который тащил наружу мои больные нервы.
– Когда разбился флаер, и я держал на руках Мавида, слёзы текли по щекам. Мой младший сын не дышал. Горе. Страх. Обида. Обида на себя. Почему выжил я, а не он. Часы текли, дыхательный фильтр едва справлялся, и началось удушье. Я хотел одного, чтоб мой мальчик вновь улыбался. В горячем мареве я увидел его образ, его душу, и Мавид попрощался со мной. Это был не мираж, я слышал его голос. Сын уже перешёл грань жизни и всё время повторял, что нет смерти, что нет страха. А я продолжал мучить себя и не отпускал его. Я закричал. Через миг меня стало двое, – Пророк тяжело вздохнул и посмотрел на меня, он не врал, позади стоял Мавид, настоящий, мальчуган кивал головой, сквозь которую я видел стены.
– Мой сын не может уйти из-за моей глупости, не может переродиться, пока я полностью не прощу себя. Я жил в двух телах одновременно. Это было жестоким наказанием видеть в зеркале лицо своего сына. Теперь я стал мудрее и многое понял. Теперь моя цель донести это знание до людей: мы вечные скитальцы; сменяя одно тело за другим, души людей получают новый опыт, и так до тех пор, пока не наступит предел, за которым физическая оболочка уже будет не нужна. Это время уже скоро настанет.
Пророк замолчал, а я опустил пистолет и смотрел на призрак его сына. Кибернетика не умеет лгать, а мои импланты невозможно обмануть – они рассчитаны на такие контакты. Мы умели видеть призраков, хотя не верили в бога.
– Где захоронены тела?
Пророк грустно улыбнулся и покачал головой.
– Ты ничего не понял? Тел нет! Они часть души и переход меняет их.
В комнате появлялись духи, они уплотнялись достаточно, что система опознавания лиц выдавала мне имена и досье. Многие из тех, кто исчез на Талиме. Призраки подходили к Пророку и клали свои прозрачные руки ему на плечи.
– Тебя послали не расследовать исчезновения, а убить меня. Смотри, уже несколько месяцев ни одна душа не может вырваться за пределы системы Тельгарна! Штайн приказал развернуть барьер – это засекреченный проект – президент очень боится грядущих перемен.
– Почему?
Старик снова посмотрел на меня как на глупого ребёнка.
– Как управлять бессмертными? Чем напугать непокорных? Что можно отнять? Но больше всего он боится того, что память о прошлых жизнях проявиться у психопатов, убийц, насильников…
Я представил себе террориста-смертника, в десятый раз взрывающего себя в каком-нибудь торговом центре с гнусной улыбкой на лице.
– Вселенная умнее нас, Вячеслав. Такого не может быть.
– Откуда ты знаешь?
– Их нет. Попросту нет. Это аксиома.
Я даже не смог разозлиться на старика, что он вслух отвечал на мои мысли. Всё становилось с ног на голову, и нужно было принимать решение. Я не знал, что существует барьер, способный удерживать души
