Свидание за доллар - Диана Рейдо

На последних курсах университета Перл вдруг перестало хватать ее стипендии, пусть даже повышенной за хорошую успеваемость. Она устроилась вечерней официанткой в закусочную средних размеров и средней руки, посещаемую преимущественно средним классом американцев. Хватило Перл ненадолго. Девушка решила, что лучше уж она оптимизирует свои расходы, но не будет тратить три или четыре вечера в неделю на беготню с подносом в шумном галдящем зале, разнося сэндвичи с кетчупом и нарезанную ломтиками жареную картошку с бутылочками кока-колы для изголодавшихся клерков и их подружек…

А потом университет как-то неожиданно закончился.

У Перл были диплом, молодость, красота и полное отсутствие понимания того, что делать со всем этим.

Что делать с самой собой.

Что ей делать дальше…

У нее не было доверительных бесед с родными, чему она хочет посвятить свою жизнь.

У дружков и подруг по кампусу были темы для разговоров покруче и поинтересней – кто с кем, где, сколько раз, ну а потом – кто залетел, кто решился на аборт, кто поженится… Что носить, где выпивать, где лучше провести лето.

Были какие-то тесты по профориентации. Лично для себя Перл не выявила никаких особых склонностей, набрав примерно поровну баллов во всех предполагаемых сферах деятельности.

На этом подготовка Перл к взрослой жизни и закончилась.

Наверное, слишком много душевных сил уходило у Перл на то, чтобы не помнить.

Чтобы в своей голове не возвращаться бесконечно к главной потере в ее жизни. Чтобы не искать выходы из ситуации, которая однажды уже свершилась, и которую нельзя было изменить, даже пройдя через все круги ада.

Эта ситуация сама была адом.

Но Перл даже не осознавала, не отдавала себе отчета в том, сколько жизненных сил уходит у нее на практику «не-воспоминания». Она просто загоняла свою боль так глубоко внутрь, что при желании уже и сама не смогла бы дотянуться. Не смогла бы в полной мере ощутить, что же она чувствует на самом деле. Не смогла бы высказать хоть кому-нибудь все то, что накопилось у нее в душе, весь этот тяжкий груз, что волочился за ней долгие годы.

Никто не был виноват в том, что в последний уик-энд того августа «фольксваген пассат», принадлежавший ее отцу, перевернулся несколько раз и стал последним прибежищем ее семьи, ее обожаемой, горячо любимой семьи.

Перл даже не отдавала себе отчета в том, что подсознательно решила для себя – жизнь на самом деле кончена.

Если бы ей об этом вдруг кто-нибудь сказал, Перл сильно удивилась бы. Но в действительности дела обстояли именно так.

По крайней мере, Перл вела отнюдь не такую жизнь, какую полагалось бы вести девушке ее возраста, ее возможностей, обладающей ее внешними данными, энергией юности и впечатляющим потенциалом.

По большому счету, это жила и существовала не сама Перл – подобный образ жизни скорее подошел бы ее тени. Но сознавал ли это хоть кто-нибудь, имеющий возможность общаться с нею и наблюдать за ней? А Перл даже и не помышляла задуматься о чем-то таком, о своем существовании, о грядущем будущем.

Что же было дальше?

Дальше был месяц почти зряшных размышлений, пассивного отдыха, перебирания вариантов.

Перл все-таки скопила кое-какую сумму. Эта сумма, за которую впоследствии она не раз благодарила небеса, позволила ей просуществовать какое-то время не сказать чтоб безбедно, но на омлет с апельсиновым соком к завтраку хватало.

Омлет меланхолично поедался в затрапезной двухкомнатной квартирке, которую Перл сняла на несколько месяцев, внеся хозяину задаток из остатка денег. Квартирка располагалась неподалеку от центра, и, на удивление, во дворе дома даже наличествовала кое-какая зелень.

Поскольку Перл все равно особо делать было нечего, она постепенно превратила квартирку в маленькое и уютное прибежище одинокой девушки. Она не задумывалась о том, что жилье это всего лишь временное, съемное, и однажды настанет время паковать чемоданы и съезжать, двигаясь дальше по жизни. Нет, она просто вложила в эту пару комнаток с прямоугольной кухней и крошечной ванной всю душу.

Для начала она отмыла полы, отчистила имеющуюся мебель – диван, стулья с мягкими спинками, стеллаж. Отмыла даже полки, на которых за стеклом должны были бы стоять безделушки, а вместо них лежали пачки журналов типа «Пентхаус». Немного поразмыслив, Перл упаковала журналы в большие картонные коробки, аккуратно заклеила скотчем и поставила в пустующую нишу, которую тоже как следует вымыла. Некоторые из вещей хозяина тоже были бережно, но решительно убраны в эту самую нишу.

Дальше Перл покрасила ванную, сменила сиденье с крышкой на унитаз, купила роскошную клеенчатую занавеску для душа и почувствовала себя почти как дома, без боязни ступить своими маленькими белыми ножками с безупречным педикюром на какую-нибудь пыль, грязь, плесень и тому подобное безобразие.

Дальше была вечная «Икея» – а куда от нее деваться? По крайней мере, девушке, у которой отсутствовал регулярный ежемесячный доход, превышающий заветную тысячу долларов.

Все же Перл удалось совместить разумность в своих тратах со вкусом и не изменяющим ей чувством стиля. Глубокие и мелкие кремовые тарелки (она, конечно, не рассчитывала принимать гостей, но не могла же Перл ограничиться двумя тарелками – для себя одной), набор расписанных красными тюльпанами голландских кружек, увесистых, основательных, почти квадратных, стройными рядами уместились на простенькой жестяной сушилке в кухне.

Самый простой, но не самый дешевый шерстяной плед в крупную красно-белую клетку застелил тахту в гостиной. Перл протерла от пыли небольшой телевизор «Сони» и приставку для дисков, сложила рядом стопочкой несколько драм и приключенческих комедий, и почувствовала себя совсем хорошо.

Когда она огляделась вокруг и поняла, что, кроме огромного платяного шкафа, ей больше не о чем мечтать (во всяком случае, не в этой квартире), Перл стала выходить из дому и проводить время в интернет-кафе. Хозяин не озаботился тем, чтобы дома появился интернет, предоставляя заниматься этим важным делом своим жильцам, но Перл и так уже порядком потратилась. К тому же начинать пришлось бы с покупки компьютера… Перл решила, что она прекрасно отдохнет от компьютеров, с которыми плотно общалась на протяжение всей учебы в университете.

Посидев немного в различных интернет-кафе, выпив при этом немало кофе, посетив несколько утомительных собеседований в однотипных конторах, Перл наконец вышла на работу администратором в косметическом центре.

Это был узкопрофильный центр, не поражающий широтой спектра предоставляемых услуг. Маникюр, педикюр, эпиляция разных видов, диагностика и лечение кожи. Ну, и так далее. А обязанности Перл были крайне просты – следить за расписанием врачей, вписывать в таблицы посещений новые визиты пациентов, подсчитывать сумму, которую пациент должен заплатить по результатам посещения центра. Ничего нового день за днем, одни и те же нехитрые операции. Звонки, ответы на вопросы, предоставление сведений о ценах по прайсу, короткие контакты с врачами, косметологами и маникюристками. Лица клиентов, конечно, различались, но под конец смены сливались для Перл в одно абстрактное лицо.